ЕВРОАТЛАНТИКА СТАНОВИТСЯ БЛИЖЕ

На саммите НАТО в Уэльсе Грузия получила пакет "Усиленного сотрудничества" с Североатлантическим альянсом. Тем самым подтвержден евроатлантический выбор Тбилиси, и этот фактор будет все ощутимее влиять на южнокавказскую и, в целом, постсоветскую  геополитику.

"Усиленное сотрудничество" предусматривает доступ Грузии к разведданным и усиление сотрудничества с НАТО в оборонной сфере, включая участие в военных учениях, создание на грузинской территории центра подготовки военных Альянса и принятие страны с 2015 года в ряды Сил быстрого реагирования. Между тем Альянс вновь не решился предоставить Тбилиси план действий по членству (Membership Action Plan - MAP), лишь подтвердив сохранение в силе решения состоявшегося в 2008 году Бухарестского саммита НАТО о том, что "Грузия станет членом НАТО". Упор в нынешнем подходе Альянса делается на "инструменты, необходимые для продвижения Грузии к возможному членству".

Несмотря на отказ НАТО предложить Грузии МАР, официальный Тбилиси считает прошедший саммит "очень важным достижением". По мнению главы грузинского МИД Майи Панджикидзе, "Грузия еще больше приблизилась к Альянсу". А министр обороны Грузии Ираклий Аласания отметил, что представляемая им страна переходит в "высшую лигу НАТО".

Грузинская сторона, конечно, и не рассчитывала на принятие МАР на Ньюпортском саммите. Хотя бы потому, что никто ей этого и не обещал. После августовской войны 2008 года, обернувшейся фактическим отпадением от Грузии мятежных автономий Абхазии и Южной Осетии, Запад отказался от идеи форсировать стратегический диалог с Тбилиси по вопросу вступления в Альянс. С того времени для Грузии в отношениях с НАТО актуальным стал вопрос не столько приближения момента вступления в организацию, сколько использования самого интеграционного процесса с Альянсом в целях реформирования оборонной системы страны.

Решение же Ньюпортского саммита НАТО о предоставлении Грузии пакета "Усиленного сотрудничества", несомненно, связано с ужесточением геополитического противостояния между Россией и Западом на постсоветском пространстве, прежде всего с событиями в Украине. Но означает ли это, что НАТО реально планирует принять Грузию в свои ряды в обозримом будущем? В этом и заключается главная интрига противоборства между ведущими силовыми центрами мира, затрагивающая интересы безопасности как Грузии, так и всего региона.

Факты, как говорится, вещь упрямая. А они свидетельствуют о том, что Запад, включая и его главную военно-политическую единицу - НАТО, подтолкнув Грузию и Украину на ускоренный евроатлантический путь, в решающий момент оказался не способен защитить их территориальную целостность и безо-пасность.  И какова гарантия, что в случае принятия решения о вступлении той же Грузии в Альянс, которое непременно вызовет рост давления на Тбилиси со стороны Москвы, НАТО на сей раз сумеет обеспечить безопасность своего регионального союзника?

Осознавая недопустимость прямого военного столкновения с Россией, НАТО и не обговаривает конкретные сроки принятия южнокавказской страны в Альянс. Но шаги, направленные на активизацию военно-политического взаимодействия с Грузией, Запад предпринимает один за другим. Показатель тому и состоявшиеся в последние дни два важных визита представителей Пентагона в Тбилиси.

Вначале Грузию посетил командующий Корпусом морской пехоты США Джеймс Амос. С грузинским руководством американский генерал обсудил "перспективы углубления сотрудничества в сфере обороны" и вопросы региональной безопасности.

Сразу после саммита НАТО Грузию посетил и министр обороны США Чак Хэйгел. Глава Пентагона также не стал вдаваться в подробности относительно срока возможного принятия Грузии в Альянс. Он лишь заявил, что "членство Грузии в НАТО - это то, к чему мы стремимся, и этот процесс очень важен". Однако выраженное Хэйгелом намерение США активизировать военное сотрудничество с Тбилиси, в частности поставлять Грузии военные вертолеты UH-60 Black Hawk, указывает на то, что Вашингтон планирует последовательно расширять свое присутствие в южнокавказской стране, подтвердившей евроатлантический выбор. В этих целях США продолжают требовать от России отвода войск от границы с Грузией, с территорий мятежных грузинских автономий - Южной Осетии и Абхазии, отзыва Москвой признания независимости этих самопровозглашенных государств. Заявление же главы Пентагона о том, что "действия России в Грузии и Украине представляют собой долгосрочный вызов, который Вашингтон и его союзники рассматривают очень серьезно", свидетельствует о готовности Соединенных Штатов к расширению борьбы за доминирование на Южном Кавказе и европейской части постсоветского пространства в целом.

Между тем очевидно, что грузинское руководство, возглавляемое представителями движения "Грузинская мечта" - президентом Георгием Маргвелашвили и премьер-министром Ираклием Гарибашвили, пытается по возможности минимизировать воздействие российского давления на евроатлантический курс Тбилиси. Наступление "Усиленного сотрудничества" с НАТО вовсе не означает, что Грузия намерена поставить под угрозу наметившееся потепление в отношениях с Москвой. Показательно в этом смысле заявление грузинского президента, что евроатлантическая ориентация страны не должна мешать развитию связей с Россией.

Нежелание Тбилиси обострять отношения с Москвой, разорвавшиеся после августовской войны и несколько оживившиеся с приходом к власти коалиции "Грузинская мечта", демонстрирует и позиция Маргвелашвили - Гарибашвили по вопросу Украины. Грузия, разумеется, осуждает присоединение Крыма к РФ и действия сепаратистов на востоке Украины, но при этом за все время украинского кризиса не позволила себе ни один резкий шаг, способный реально привести к ухудшению отношений с Москвой. В результате пусть и относительная, но стабилизация российско-грузинских отношений имеет шансы на продолжение, о чем свидетельствуют и планы расширения двустороннего сотрудничества в транспортной и энергетической сферах.

Другой вопрос, что стратегического прорыва в российско-грузинском политическом диалоге не ожидается до тех пор, пока Москва поддерживает сепаратизм в Абхазии и Южной Осетии. Россия, однако, не готова сменить свою позицию, рассматривая поддержку мятежных автономий как самый эффективный рычаг давления на евроатлантически ориентированную Грузию. И, несомненно, дополнительные ресурсы давления, чреватые новыми проблемами для грузинского суверенитета и территориальной целостности, Россия держит за пазухой на тот случай, если предполагаемое членство Грузии в НАТО станет неизбежностью. С учетом этого перед Тбилиси стоит труднореализуемая, но все же возможная к исполнению задача не допустить в существенно обострившихся, конфронтационных условиях на постсоветском пространстве использования Грузии в качестве полигона или подставы в интересах ведущих мировых сил.