СТЕРЖЕНЬ ОТНОШЕНИЙ

Интервью R+ c экспертом Института международных политических исследований (Милан) Карло ФРАППИ 

- Азербайджан и Италия являются стратегическими партнерами в энергетической сфере. Как бы вы оценили это сотрудничество в контексте состоявшейся в Баку 20 сентября, в день 20-летия "Контракта века", церемонии закладки фундамента Южного газового коридора? 

- Совпадение 20-летия "Контракта века" и инаугурации проекта Южного газового коридора имеет большое символическое значение, показывающее, какой длительный путь прошел Азербайджан за последние двадцать лет. За этот небольшой срок Азербайджану  в результате дальновидной политики Гейдара Алиева удалось возобновить в стране, находившейся в тяжелом положении, производство энергоресурсов, чтобы установить новые экспортные каналы к региональным и международным партнерам и, в конце концов, подтвердить себя в качестве ключевого и надежного игрока в области евразийской энергетической политики. С другой стороны, Италия, чьи скудные запасы природных ресурсов традиционно делают страну зависимой от импорта, с самого начала этого процесса стала ключевым партнером для Баку. Начиная с 1999 года Италия стала получать большую часть азербайджанской нефти, экспортируемой по трубопроводу Баку - Супса, а затем и через Баку - Джейхан. Это сделало Италию партнером номер один для Азербайджана, и эта позиция сохраняется до сегодняшнего дня. Таким образом, открытие Южного газового коридора, связывающего Каспийский и Адриатический берега, является новым и определяющим шагом на пути повышения двусторонних отношений. Тем более с учетом своеобразия газового рынка, который, в отличие от нефтяного, на долгие годы объединяет производителей и потребителей. Образно говоря, можно сказать, что Южный газовый коридор представляет собой стержень отношений между Азербайджаном и Италией, повышающий взаимозависимость двух сторон трубопроводной системы и позволяющий Италии получить доступ не только к азербайджанским ресурсам, но и потенциально самому большому источнику газа в Каспийском регионе.

- Кстати говоря, в регионе Италии, по которому должен пройти Трансадриатический газопровод (ТАР),  являющийся составной частью Южного газового коридора, проходят акции протеста экологов, убежденных, что трубопровод навредит местной окружающей среде. А один из местных лидеров оппозиции Беппе Грилло даже призвал власти провести референдум по вопросу того, стоит ли прокладывать эту трубу. Не навредит ли это проекту ТАР? 

- На фоне сложностей в преодолении экономического кризиса итальянские политики переживают очень сложный период. Как обычно и бывает в такой ситуации, всегда находятся политики, которые хотят нажиться на использовании ситуации в своих целях. Следовательно, к вопросу следует подходить шире, чем просто в контексте TAP, который, между тем, как вы правильно отметили, стал жертвой такого рода риторики, в том числе из-за ошибок, допущенных консорциумом TAP в представлении проекта и его преимуществ перед местными общинами . 

Наряду с этим TAP является стратегическим проектом для Италии в рамках национальной стратегии диверсификации, и поэтому лично я не думаю, что он может быть в опасности. TAP и в широком смысле - газовый коридор, связывающий Азербайджан и Италию, не упали с неба. Напротив, он был результатом твердой приверженности и поддержки, обеспеченной всеми правительствами, независимо от их политической принадлежности. Маттео Ренци (премьер-министр Италии), как и его предшественники, обеспечил твердую поддержку проекту, причисляя его к стратегически важной для национального развития инфраструктуре. 

Это, конечно, не говорит о том, что проект TAP лишен экологических рисков. Это означает, что все вовлеченные и заинтересованные стороны должны конструктивно сотрудничать, чтобы сохранить риск под контролем и обеспечить минимальный уровень воздействия на окружающую среду в одной из самых красивейших частей Адриатического побережья.

- Президент Азербайджана Ильхам Алиев недавно совершил официальный визит в Италию, стороны обговорили важные договоренности, в том числе касающиеся азербайджанских инвестиций в восстановление памятников культуры и музеев в Италии. Какими вам представляются нынешний уровень двусторонних отношений и их перспективы? 

- Я согласен с тем, что недавний визит господина Алиева в Италию стал хорошей демонстрацией позитивного развития азербайджано-итальянских отношений. Прежде всего тот факт, что стороны договорились принять декларацию о стратегическом партнерстве, показывает уровень этого сотрудничества. По сути это показывает, что Италия и Азербайджан понемногу, но неуклонно выводят свои отношения за пределы энергетики, которая, безусловно, до сих пор являлась стержнем двусторонних связей. Широкий спектр соглашений, подписанных во время данного визита между разными ветвями правительств двух стран, показывает, что потенциал для улучшения торгово-экономического обмена очень велик и что оба партнера стремятся использовать такие возможности. Примечательно, что благодаря усилиям общественной дипломатии, осуществляемой азербайджанской стороной, все больше и больше связей создаются также вне институциональных и деловых кругов. В настоящее время разрабатываются стабильные и плодотворные связи, например, в учебной и научной сферах. Хотя это мнение представителя ученой среды может выглядеть предвзятым, я думаю, что эта тенденция является критически важной для того, чтобы установить прочные и долгосрочные отношения между нашими странами.

- Армянская диаспора объявила, что им удалось предотвратить визит премьер-министра Италии в Азербайджан на церемонию закладки фундамента Южного газового коридора. Как вы можете это прокомментировать? 

- Визит премьера Маттео Ренци в Азербайджан не состоялся, главным образом, по сугубо внутренним причинам и никоим образом не связан с армянской диаспорой Италии. Вообще Италия только недавно стала страной иммиграции и почти не имеет традиций диаспорской политики. Что касается конкретно армянской диаспоры в Италии, то она несопоставима с французской или американской как по количеству, так и по силе. Она организует отдельные культурные мероприятия и дискуссии, но ее вряд ли можно считать политическим игроком. Кроме того, Италия тверда в соблюдении сбалансированной позиции недопущения давления извне, но ориентированной на развитие региональной стабильности и сотрудничества. Кстати говоря, в вышеупомянутой Декларации о стратегическом партнерстве с Азербайджаном итальянское правительство подтвердило, что усиление отношений Баку - Рим не направлено против третьих стран, - четкий намек на Армению - и итальянское правительство, в соответствии с позицией ЕС, твердо подтверждает свою поддержку продолжающегося процесса, направленного на решение нагорно-карабахского конфликта.

- Касательно урегулирования карабахского конфликта: в Армении вдохновились от того, что произошло и происходит в Шотландии и Каталонии, проводят параллели с этими случаями, считая их прецедентами для оправдания своих притязаний на азербайджанские земли. Но армяне как нация уже нашли свое самоопределение в Армении. Кроме того, "независимость" Карабаха была провозглашена не на основе мирного голосования всего населения региона, а после этнических чисток и оккупации территории. Тем не менее что вы можете сказать о проводимых армянами параллелях? 

- Противоречие между принципами самоопределения и нерушимости границ является одним из основных нерешенных вопросов, которые сопровождали всю эволюцию постбиполярной международной системы, создавая много неоднозначных и часто болезненных ситуаций, в которых международное сообщество оказалось не в состоянии обеспечить долгосрочное решение. 

Если перейти непосредственно к вашему вопросу, на мой взгляд, то достаточно очевидно, что ни шотландский, ни каталонский случаи несопоставимы с нагорно-карабахским. Тут есть отличия и в эволюции проблемы, и в роли и положении вовлеченных сторон, равно как разные и, прежде всего, более глубокие раны, нанесенные местному населению. Однако, невзирая на позиции сторон и их аргументы, международные институты четко подтвердили, что в случае с нагорно-карабахским конфликтом принцип нерушимости границ имеет приоритет. Независимо от того, какое институциональное решение будет найдено, это будет сделано в рамках границ Азербайджана. Это единственный основной принцип, из которого надо исходить при работе над решением конфликта.