АВАНТЮРА ПЕССИМИСТА

Володюша… Так когда-то назвал себя, опубликовав в одной из одесских газет свой первый фельетон, 14-летний Володя Швейцер, прилежный ученик Николая Чуковского.  Для друзей и близких он так и остался на всю жизнь Володюшей. С ударением на третий слог. Они любили его так называть: ласково, по-домашнему. Выражая таким образом свою любовь и признательность человеку, умеющему ненавязчиво заполнять собой окружающее пространство. 

Страсть к писательству обнаружилась в нем очень рано. Он любил каламбурить, придумывать смешные истории, уморительно их рассказывать и с потрясающей достоверностью изображать придуманных им персонажей. Благодаря веселому нраву  всегда был душой компании, и приятели просто обожали его. Но не только непринужденная легкость в общении подкупала окружающих. Володюша с отрочества и до глубоких седин оставался генератором разных идей. Самых фантастических и авантюрных. Ему скучно было в рамках какой-то одной, пусть даже основательно воплощенной! Жизнь не должна была казаться серой, однообразно скучной, а потому - пресной. Она должна была стать фейерверком, ярким праздником. Так он и жил. По-настоящему. Открытыми чувствами. Взахлеб. Весь - как на ладони. Но при всем этом его личная жизнь осталась для нас тайной. Из какой он семьи? Была ли у него возлюбленная?.. В бакинских архивах не сохранилось ни писем, ни дневниковых записей, ни личных фотографий… Судя по всему, он был человеком щедрым на идеи и очень талантливым. И, как все талантливые люди, немного несобранным. Сотни фельетонов и напечатанных фантастических рассказов так и остались на страницах бесчисленных газет и журналов Одессы, Баку, Екатеринбурга, Ростова-на-Дону, Москвы, Харькова, Ташкента. Хорошо, что хоть в кино остались его работы, которые вошли в золотую сокровищницу советского кинематографа! Увлекшись в 1915 году кино, он написал массу киносценариев, которые легли в основу эпохальных фильмов. Отдельной, не очень продолжительной, но очень яркой страницей вошла в его творческую судьбу театральная деятельность. 

А было это так… 

Он родился 25 февраля 1889 года в городе Баку. Детство его прошло в Одессе. Этот период его жизни связан с начальными шагами в журналистике. Первыми псевдонимами. В том числе и "Пессимист". Псевдоним, с которым он войдет в историю советского искусства как личность оригинальная, почти одиозная. Позже, когда Владимир Швейцер стал достаточно известным  и популярным, многие из тех, кто знал его довольно хорошо, уверяли, что этот псевдоним не что иное, как убийственная ирония по отношению к окружающему миру и самому себе. Потому что на пессимиста жизнерадостный и неуемный в остроумных фантазиях  В.Швейцер точно не был похож.  Леонид Зорин - еще один именитый бакинец - восклицал: "Пессимист!.. Нечасто приходилось встречать столь яростного жизнелюбия!". 

Отрочество его прошло в Баку, где он учился в гимназии Лаврова и где был одним из руководителей социал-демократического "ученического" комитета. Но этого для Володюши было мало. Тяга к тайнам, опасностям, юношеский максимализм и неукротимость авантюрного духа привели его в большевистскую организацию Иосифа Джугашвили. Там он стал сочинителем листовок и прокламаций, проявив недюжинный литературный талант. Впрочем, талант этот был замечен и царской охранкой. Благодаря их "пристальному вниманию" 18-летний  Владимир в 1907 году был вынужден бежать из Баку. И вскоре по фальшивому паспорту под фамилией Нижерадзе появился в Екатеринбурге. Шустрый молодой человек, совсем еще юный "кавказец", вскоре стал репортером газеты "Уральская жизнь". Его рассказы, фельетоны, юморески выделялись среди работ местных журналистов особым слогом, стилистикой, неожиданными поворотами сюжетов, добротным литературным языком. Литературный стиль В.Швейцера был близок стилю А.Аверченко и А.Амфитеатрова. Четыре года, прожитых в Екатеринбурге, отточили перо, научили эзоповому языку и принесли Володюше такую популярность, что пришлось опять менять местожительство. Сменив несколько российских городов, В.Швейцер наконец-то попадает в Москву. Здесь сотрудничает в журнале "Рампа и жизнь" и чрезвычайно интересуется театрами, увлекается кино, пишет киносценарии, дружит с Алексеем Толстым. Наконец, будучи уже известным журналистом и литератором, получает предложение о сотрудничестве  с театром "Летучая мышь". С радостью его принимает и работает с удовольствием. Театр миниатюр, театр-кабаре пользуются у москвичей огромной популярностью. Малые формы, как нельзя более кстати, подходят идеологии новой власти. И  В.Швейцер со свойственным ему  оптимизмом с головой уходит в неизведанный мир театра. Тогда он и предположить не мог, что пройдет еще каких-то три-четыре года и он сам  встанет во главе театра миниатюр, сам будет писать пьески, подбирать актеров  и формировать репертуар. ( И это будет одна из величайших авантюр его жизни!). Не догадывался о крутом повороте судьбы даже тогда, когда однажды душным июльским вечером  1920 года вместе со всей труппой, которую возглавлял Никита Федорович Балиев, садился в вагон поезда, отправляющегося из Москвы в Баку. 

Чемоданы, баулы, ящики с реквизитом, картонные коробки с дамскими шляпками, торжественные  речи провожающих, прощальные объятия и поцелуи остающихся, радостно-возбужденные восклицания тех и других, перемешавшиеся с торжественно-навязчивым  маршем оркестра… Все это в глазах заведующего литературной частью театра "Летучая мышь" Владимира Захаровича Швейцера выглядело как праздничная суета. Ему, правой руке Никиты Балиева, надлежало перед отправлением  проверить все необходимые документы: наличие путевки Главполитпути на показ спектаклей во всех железнодорожных мастерских на всем протяжении пути от Москвы до Баку, наличие всех членов труппы и их семей… И многое другое. Но где-то там, в глубине души, теплилось радостное предчувствие встречи с любимым городом, в котором не был 13 лет, но в котором осталась частица его сердца. Самое счастливое и радостное время! Однако не все, кто был в этом поезде, приняли новую власть. И по мере того, как агитпоезд продвигался к берегам теплого Каспийского моря, разногласия - творческие, производственные, политические - усиливались. Это не предвещало ничего хорошего. И когда, наконец, в конце августа  коллектив прибыл в Баку, страсти накалились до предела. Далеко не все разделяли позицию В.Швейцера, уверовавшего в идеальную модель коммунистического завтра. И, прежде всего, не принимал ее Никита Балиев. Он и большая часть труппы склонялись к решению об эмиграции. Отыграв положенных два представления для рабочих бакинских железнодорожных мастерских, театр "Летучая мышь" прекратил свое существование. Труппа практически распалась. Однако, несмотря на это, они все еще в полном составе едут в Тифлис, где тоже дают представление, а уж потом большая часть коллектива во главе с Балиевым отбывает на корабле в Турцию. В Баку вернулось всего несколько человек. Среди них - Владимир Швейцер. Он-то и стал тем человеком,  усилиями которого 87 лет назад  был создан театр, известный в Азербайджане как  Русский драматический имени Самеда Вургуна.

Плакатный театр 

Но не так просто все это было. Хотя и достаточно быстро. Жизненный оптимизм и неистощимая фантазия Володюши оказались в этой ситуации как нельзя кстати. Отлично понимая, что в таком огромном интернациональном городе, на пересечении дорог Востока и Запада, театр миниатюр, театр политической агитки будет как нельзя кстати, В.Швейцер, обсудив это с оставшимися в Баку коллегами, отправляется к заведующему КавРОСТа С.Багдатьеву. Не забудем, что действие происходит в конце августа - начале сентября 1920 года. И вспомним заодно, что в Баку, который в начале прошлого века  являл собой прекрасный образец слияния многонациональных культур, было огромное количество разнообразных театров! Многие из них были однодневками, и век их был не дольше летнего сезона. Некоторые, такие как антреприза А.Полонского, оставались на десятилетия. Но! Такого театра, который соответствовал бы политическому моменту, став  идеологическим рупором правящей партии, - не было. Однако же вернемся к диалогу между господином С.Багдатьевым и В.Швейцером. Последний был настолько убедителен и красноречив в обосновании идеи, что уже к концу сентября на страницах правительственных газет появился приказ об открытии принципиально нового театра - плакатно-революционной направленности. 

В срочном порядке для театра было подыскано помещение (бывший пассаж Тагиева по  ул.Ольгинской, 4, а  ныне - Мамедэмина Расулзаде) в центре города, рядом с Бакинским бульваром. И уже 20 декабря 1920 года состоялось официальное открытие нового театра под названием Свободный сатир-агиттеатр. И Володюша с большим энтузиазмом  окунается в деятельность по созданию театра. Памятуя опыт работы в "Летучей мыши", учитывая повышенный интерес пролетариата к театральному действию, он создает сюжеты яркие, хлесткие, остроумные и литературно превосходные. С первых же дней своего существования театр завоевывает своего зрителя и работает только для него. В.Швейцер прекрасно понимал, что в зал приходят те, кому только предстоит понять, что же это такое - театр? Но ведь Володюша был мастером по изобретению, и не только эзопового языка! Поэтому в достаточно короткие сроки контакт между качественно иной публикой и сценой был установлен. И в течение трех лет этот диалог был достаточно результативным. Но все когда-то кончается. Точнее - приходит к своему логическому завершению. Так случилось и с сатир-агитом. К концу третьего сезона Володюша взял да и поставил многоактную пьесу, чего, в принципе, не должен был делать. Театр-то малых форм! Разумеется, городские власти были, мягко говоря, в шоке. Но что было делать? Форма агитки изжила себя во времени. Зрители стали откровенно скучать, и В.Швейцер, ради того чтобы не потерять уже завоеванного зрителя, вынужден был, на свой страх и  риск, обратиться к многоактной пьесе. А, впрочем, судя по тому, что к концу третьего года он писал для сцены все меньше и меньше, то можно предположить, что он как человек, который не может  так долго находиться в рамках "одного и того же сюжета", сам  тоже начал тяготиться малой формой миниатюры. И  при поддержке коллег вновь ставит перед правительством вопрос о переименовании театра миниатюр и переходе коллектива к работе над большими драматургическими форматами. Счастливая звезда вновь улыбнулась ему. Понимая, что период открытой агитки закончился и "сеять среди народа разумное, доброе, вечное," воспитывая, просвещая и направляя,  -  необходимо при помощи других форм, городские власти издают приказ о переименовании театра сатир-агит в Бакинский рабочий театр драмы. А в октябре 1923 года театр открылся спектаклем по пьесе К.Минина "Город в кольце". Это стало событием огромной важности. Местные газеты пестрели зазывными заголовками. Горожане, по крайней мере та их часть, которая уже считала себя театралами, с нетерпением ждали нового помещения для театра. Оно появилось через год. По ул.9 января в помещении бывшего кинотеатра "Микадо". И с тех пор это здание, пережившее за эти восемь десятилетий два основательных капитальных ремонта, стало для театра постоянным домом. Предполагал ли тогда Владимир Захарович Швейцер, что создает театр с таким прочным художественным фундаментом, который  сохранит жизнь театру надолго? Вряд ли. Он самозабвенно стал строить новый по форме театр. Ездил по театральным биржам, подбирал актеров, приглашал режиссеров и художников, формировал репертуар. Но как только поставил театральное дело на нужные рельсы, опять заскучал. Те, кто понимал эту мятущуюся личность, уже к 1926 году начали предощущать время каких-то перемен. И они грянули вместе с очередным, просто-таки фантастическим проектом неиссякаемого на идеи Володюши. В этот раз это был план "широкой художественно-театральной экспансии", суть которого сводилась к созданию Закавказского театра, состоящего из двух  - Бакинского рабочего и Тифлисского красного театра пролеткульта. Предполагалось, что каждый из них будет иметь свою профессиональную труппу актеров, свое помещение и свой бюджет. Общим должно было быть только художественное руководство - режиссеры, художники, завлит, композиторы. Репертуар в обоих театрах должен был составляться таким образом, чтобы можно было обмениваться постановками между Баку и Тифлисом. К осени 1926 года этот фантастический проект частично даже воплотился в жизнь. И В.Швейцер стал осуществлять административное руководство обоих театров. Но эта ситуация, как и следовало ожидать, продлилась недолго. Идея об идеальном объединенном творчестве (какая утопия!) не нашла идеального практического воплощения. Газетные полосы пестрели хлесткими заголовками и обличительными статьями в адрес Пессимиста, забросившего театр, его репертуарную политику и вообще… не осилившего тактику двойного управления! Несмотря на эти выпады, он какое-то время еще пытался  воплотить идею о творческом союзе двух театров. Но, увы. Закончилось тем, что ему надлежало выбрать между двумя театрами. Он выбрал Тифлис. Не потому, что любил его больше, чем Баку. Нет. Просто время его нахождения в рамках сюжета под названием "БРТ" - закончилось. Его неукротимый, неугомонный дух всегда стремился к переменам. Качественно новым высотам. И тяга к перемене мест, укоренившаяся со времен далеко не нежных отношений с царской охранкой, тоже, вероятно, сыграла свою роль. И вот он уезжает в Тифлис. Однако творческих связей с родным городом и таким же родным театром не прерывает. Он периодически приезжает на постановки. Правда, все реже и реже.  Потом - уезжает в Москву. И со свойственной ему энергией  возобновляет прерванную когда-то работу в кино. Пишет много сценариев. По этим сценариям снимают фильмы. Многие из них вошли в золотой фонд советского кинематографа. Это "Настоящий парень", "Марионетки", "Василиса Прекрасная", "Конек-горбунок", "Кощей Бессмертный" и др. Во время Великой Отечественной войны живет в Ташкенте, где снимается фильм по его сценарию. И оттуда, в 40-е годы, приезжает в Баку на постановку спектакля. Дружеские связи не прерывались. Приезжая, он жил в гостинице "Интурист" и очень любил, по дороге в театр, прогуляться по Бакинскому бульвару. Была ли у него семья? Выяснить не удалось. В старых книгах бухгалтерского учета ничего об этом не сказано. Других же данных о человеке, благодаря которому в Баку появился театр, которому 20 декабря 2008 года исполнится 88 лет, обнаружить пока не удалось. В архиве Государственного музея театрального искусства сохранилось несколько портретных снимков. На некоторых  из  них он слегка улыбается. Чаще -  серьезен. Это - Владимир Захарович Швейцер периода двадцатых годов. Человек, который, как барон Мюнхгаузен, хотел  все время дарить людям  радость и счастье. И подарил городу театр, который  на долгие годы для многих поколений стал культурным центром и домом, где по-прежнему витает Мельпомена, живут театральные легенды, мифы и байки. Кстати, байки тоже в стиле фантастических рассказов Влади-мира Швейцера. Они живут очень долго и передаются из уст в уста, из поколения в поколение. И молодые актеры, приходящие в театр, чтобы  остаться в нем навсегда, со священным трепетом вглядываются в полумрак зала и закулисья, где по преданиям живут призраки ушедших  в мир иной актеров. И они непременно в костюмах лучших своих героев… 

Сегодня, когда построенный В.Швейцером дом, который в народе называют коротко по старинке - Русская драма, переживает третий капитальный ремонт и благодаря усилиям и инициативе главы государства весной этого года вновь распахнул свои двери для бакинцев и гостей города, хочется добрым словом вспомнить имя человека, стоявшего у истоков. Владимир Захарович Швейцер. Пессимист. Володюша. Человек, который, по утверждению Леонида Зорина, "умел жить со вкусом и щедро тратил свой недюжинный темперамент на режиссуру, на драматургию, на кинематограф". Именно таким - неуспокоенным, творчески азартным, остроумным  и бесконечно преданным искусству видится сквозь толщу десятилетий  первый режиссер и создатель театра, с которым связана профессиональная судьба многих.