РЕЖИССЕРСКИЙ ПОДХОД К "СБОРИЩУ СУМАСШЕДШИХ"

Ну кто из наших современников не знает творчество азербайджанского журналиста, просветителя и писателя-сатирика Джалила Мамедкулизаде? Разве что совсем нерадивый двоечник школьник, да и то сомнительно. Интерес к его драматургии возникает прямо пропорционально всплескам интеллектуальной активности в обществе. Режиссеры, как глашатаи времени, чувствуют это подкорковым состоянием сознания и выбирают то, что может оказаться не только актуальным, но и интересным. Ирада Гёзалова выбрала пьесу Дж.Мамедкулизаде "Сборище сумасшедших". Почему? Казалось бы, пьесу ставили уже неоднократно, но она всегда оставалась образцом создания актуальной, фельетонной темы. 

Сюжет

В один из городов нашего края приезжает из Америки доктор Лалбюз. И приезжает он сюда с исключительно благородной целью: построить дом, где будут жить сумасшедшие. Их в данном городе очень много, и они представляют опасность для общества. Живут здесь и благочестивые. Доктору предстоит разобраться - кто есть кто. Однако местные жители недоумевают: как он сможет справиться с этой задачей, не зная их языка? Доктор рассчитывает на помощь словаря. Но вскоре он осознает, что окончательно перестал понимать, где сумасшедшие, а где нет, приходя к выводу, что все эти люди и есть "сборище сумасшедших". Благочестивые возмущены, они берут ситуацию под контроль. Вот тут-то и возникает вопрос: кто же на самом деле нормален? Те, кого принято считать благочестивыми, но они таковыми не являются, или те, кого называют сумасшедшими, хотя они-то как раз и являются благочестивыми…

О режиссерской концепции

Ирада Гёзалова, самый молодой главный режиссер в нашей стране, возглавляет драматический театр в Гяндже. Это не первый практический опыт постановок на театральной сцене. Ей довелось поработать в России, у себя дома - в Баку и Гяндже. В профессии она делает первые шаги и делает их уверенно. Режиссер в нашей стране в соответствии с Законом об авторском праве является автором спектакля. Спектакль "Сборище сумасшедших", показанный гянджинцами на подмостках Русского драматического театра в Баку, - тому подтверждение. 

Как же выстраивает свой диалог со зрителем режиссер? Она прибегает к смеховой природе площадного театра, удачно соединяя его элементы с театром психологического действия. А оно разворачивается стремительно: ситуации сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой, не давая зрителю скучать. Совершенно очевидно, что автор спектакля влюблена в своих героев независимо от того, какими они являются - положительными или отрицательными. Каждый из них интересен ей, и она увлеченно исследует каждый типаж мужского или женского образа. Так чем же интересна режиссеру пьеса, которая у автора обозначена как комедия, а в отечественном литературоведении определена как трагикомедия? Кажется - проблемой бездумного существования героев, живущих одним днем и превративших свою жизнь в игру в жизнь. Их игра - забава. Она сбивает с толку, уводит от реальной жизни, лишает высшего смысла, подсовывая вместо истины ложь, уводя от подлинных ценностей. Поэтому они легко лгут, обманывают друг друга, пытаясь заработать на своих ближних любым способом; спекулируют на несчастьях других, только бы сорвать куш на ситуации, и т.д. Суета сует и томление духа! А потому так легко в их жизнь входят лжепророки: обманывая, наживаясь, убивая духовно. Люди ходят по золотым россыпям мудрости собственных предков, не замечая ее. И чтобы обратить на это их внимание, режиссеру и понадобился "мессия" в образе доктора Лалбюза, который вернул "сумасшедшим" вместо язычества с его идолопоклонничеством подвязке от трусов имама подлинные ценности священного писания. Летят на землю сорванные с древа желаний ленточки. Вместо этого в жизнь "сумасшедших" входит забытая книга Коран: философский трактат для человечества, поясняющий, что такое хорошо, а что такое - плохо. Нет ничего более нового, как хорошо забытое старое! Мысль сама по себе очень позитивная, даже гуманная. Ирада Гёзалова попыталась адаптировать старую пьесу к восприятию современного зрителя. И у нее это практически получилось. Правда, не обошлось без легких шероховатостей, но спишем это на молодость и малый практический опыт: за три года ею поставлено 10 спектаклей. Не так уж и мало для начинающего профессионала, но режиссура - ремесло практическое: чем больше ставишь, тем больше умеешь. Жанр спектакля в программке не обозначен, и это тоже освобождает постановщика от некой степени ответственности за то, что может происходить на сцене. Впрочем, жанровой эклектики в этом спектакле обнаружено не было. Всё выдержано в едином ключе смеховой природы площадного театра! 

Об актерской игре

Несмотря на постановочные просчеты режиссера, спектакль получился живым и увлекательным. Персонажи-образы очень профессионально "обжиты" актерами. Причем настолько, что трудно выделить кого-то одного. Это было бы нечестно по отношению ко всем остальным. Вот хитрый пройдоха Фазиль Мухаммед (Эльхан Аббасов), пылающий страстью к Соне (Парвана Гурбанова) - жене своего брата Аббаса. Ради того, чтобы добиться своего, он придумывает авантюру: жены сумасшедших должны заключить сийгу с благочестивыми братьями своих мужей, а в знак подтверждения этого согласия - войти в кеджаве (специальные носилки для умерших). Именно Фазиль и стоит во главе так называемых "нормальных". Актер создает образ лукавого, но убедительно искреннего во всех своих проявлениях человека. Вот Лалбюз (Ильхам Гусейнов) - американец из разряда ловкачей, умеющих "подзаработать" на глупости людей "третьего мира", каждую минуту пребывания среди этих людей он чувствует свое превосходство над ними. Превосходные речевая и пластическая характеристики образа создаются актером легко, без напряжения, и только в моментах "перерождения" героя возникает некоторая размытость в действиях. А вот Пырпыз Сона (Парвана Гурбанова) - наивная и доверчивая, как ребенок; она все равно что воплощение коллективной души или совести, когда-то всеми и навсегда утраченной людьми ее селения! Актриса с великолепной органикой, без особых усилий создает довольно непростой образ женщины, умственное развитие которой остановилось еще в юности. Вот Аббас (Салам Исмаил), притворявшийся сумасшедшим, чтобы все время быть рядом с женой, чтобы быть для всех таким же, как она, а значит - иметь право заботиться о ней так, как этого требуют обстоятельства. Актер играет Аббаса человеком, видящим разницу между белым и черным, но не умеющим противостоять злу силой. Единственное, что он может противопоставить всему этому безумию, - свою преданную и верную любовь к жене. Они с ней, как и все, кто их окружает, - это мир, состоящий из двух половинок: хорошей и плохой. Белого и черного. Мужского и женского.

О сопротивлении пьесы

Автор спектакля вопреки драматургу превращает доктора Лалбюза в мессию, который и приносит свет истины запутавшимся вконец жителям то ли города, то ли селения. Мысль, конечно, благородная: пусть и у нас чему-то поучатся люди с той стороны океана! Не все же нам в их сторону смотреть с надеждой чему-нибудь научиться! Отдельно от пьесы - просто замечательно. Но пьеса написана так, что всё это чудесное превращение, предложенное режиссером, - прозрение, озарение, снизошедшая благодать и т.д. - выглядит несколько нарочито. Нет ни предпосылок, ни мотивов, побудивших героя к подобного рода перерождению! Книги (Коран), которую он достает из муляжа куклы (воображаемый ребенок Соны), недостаточно для столь чудесного перерождения. Причем настолько, что американец получает дар исцеления! А затем исцеляет бедного калеку, на болезни которого так цинично зарабатывали родственники! Ассоциативная память услужливо подбросила воспоминания о библейском воскрешенном Лазаре, хлебах и рыбе, которыми накормил мессия страждущих и голодных! Возникшая параллель показалась кощунственной. На минуту показалось, что этот режиссерский ход постановщика ведет к мысли о том, что заокеанский мессия - тоже ложный. И обман вот-вот откроют сами "сумасшедшие"! Но нет. Автор спектакля вполне серьезно рассматривает вариант пришествия мессии - Лалбюза, как спасителя чужих нравственных ценностей. Пьеса сопротивляется такому ходу режиссерских толкований, а потому даже финальная сцена общей молитвы с таким уже привычным для уха "Аллаху акбар!"  наводит на совсем другие размышления, но не добавляет действию убедительности. У драматурга же Лалбюз просто исчезает неизвестно куда. То ли благочестивые растоптали, то ли сумасшедшие за собой увлекли. Во время маленького бунта и растоптать могли. Лалбюз выполнил свою драматургическую функцию, подведя действие к кульминационной точке, которая позволяет Фазилю использовать возникшую ситуацию в своих интересах. А они связаны с Соной! Не Лалбюз важен автору пьесы в финале! Важны безумная Сона и ее муж Аббас. Точнее - их любовь друг к другу. Единственное, что может спасти, единственное, что может дать надежду и силу жить. Потому что все божественное может воплощаться в человеке и через человека…

В целом живая, эмоциональная, убедительная игра актеров приковывает внимание, сохраняя интерес к происходящему на сцене. А на сцене - живой театр. Наглядное напоминание: театр жив, пока жив дух творчества. Пока живы эмоции, чувства и мысли: режиссеров, актеров, художников. Пока на практике подтверждается мысль: театр - искусство синтетическое.