ПРОВЕРКА НА ПРОЧНОСТЬ

Согласно утверждениям британской консалтинговой компании Map-lecroft, занимающейся анализом всевозможных рисков и ежегодно публикующей "Индекс риска терроризма", в мире нет территории, где, в принципе, не было бы угрозы терроризма, за исключением Гренландии и Антарктиды.

Согласно тому же "индексу", Казахстан до недавних пор относился к странам с низкой угрозой терроризма. Гораздо ниже, чем, скажем, США, Великобритания, Франция и другие благополучные в экономическом плане страны.

 А если говорить точнее, то жители самого крупного государства Центральной Азии на протяжении последних четырех лет о терактах узнавали лишь по сводкам новостей из других стран, в том числе от своих ближайших соседей.

Это, конечно, абсолютно не говорит о том, что в Казахстане нет криминала, религиозных фанатиков, экстремистов и прочих антисоциальных личностей. Как раз-таки, согласно статистическим данным правоохранительных органов, их становится в стране с каждым годом все больше. Однако профилактическая работа и всякого рода упреждающие действия, включая силовые, проводятся постоянно и до недавнего времени вполне успешно. 

И все же теракты в Актобе и Алматы, произошедшие, соответственно, в июне и июле, для экспертного сообщества Казахстана не стали неожиданностью. Подобный всплеск активности прогнозировался и объяснялся не только деятельностью зарубежных террористических центров. Хотя и их влияние заметно. Несмотря на все предпринимаемые спецслужбами меры, пропаганда терроризма извне в Казахстане нарастает. К примеру, за последние три года только так называемое "Исламское государство" (ИГ) распространило пять видеообращений с участием выходцев из Казахстана, предназначенных конкретно для этой страны. 

И всего за пару недель до событий в Актобе ИГ призвало к организации терактов в государствах, власти которых препятствуют выезду своих граждан в Сирию.

Есть предположение, что этот призыв стал одним из катализаторов террористического акта, совершенного 5 июня, когда 25 преступников сперва напали на два охотничьих магазина, а затем попытались захватить склады вооружения в воинской части. По официальной версии, террористы являлись сторонниками нетрадиционного религиозного течения салафизм. Точных данных нет, пока идет следствие, но многие склонны предположить, что они не являются членами ИГ, "Аль-Каиды" или другой террористической организации, а состоят в местной "спящей ячейке". 

Под этим термином подразумевается группа людей с радикальными взглядами, не являющаяся подразделением каких-либо крупных международных террористических организаций и даже, чаще всего, не имеющая с ними контактов. Но они, безусловно, находятся под влиянием пропаганды из-за рубежа - роликов, обращений и фото, которые распространяются в социальных сетях. Обособленность такой ячейки опасна тем, что может самостоятельно планировать различные террористические акты и при этом, в силу своей изолированности, трудно прогнозируема и идентифицируема. 

Есть различные предположения о том, что, с какой целью преступники пытались завладеть большим количеством огнестрельного оружия: от попытки освободить своих собратьев по вере из находящейся поблизости исправительной колонии до захвата города с 400-тысячным населением. 

В результате ответных действий правоохранительных органов банда была обезврежена - 18 террористов убиты, остальные арестованы. Однако преступники лишили жизни семь человек, четверо из которых - гражданские.

В Алматы преступник был всего один, но от его рук погибли шесть человек.

Одной из главных целей любого террористического акта является попытка вызвать панику у населения. И в Актобе, и в Алматы террористы этого добились благодаря довольно продолжительному информационному вакууму. Причем, если алматинцы были лишены каких-либо достоверных сведений в течение где-то трех часов, то жители Актобе несколько дней питались исключительно слухами, оказавшись практически в полной информационной блокаде. Населению не объясняли, что происходит, как себя вести, какие меры безопасности предпринимать. От этого стали расти панические настроения. 

В самих же терактах многие эксперты усматривают некие схожие черты. В обоих случаях объектами нападений были представители правопорядка. Возраст преступников составлял 20-30 лет. Алматинский "стрелок" и большинство из нападавших в Актобе ранее привлекались к уголовной ответственности. 

По мнению директора Казахстанского института стратегических исследований Ерлана Карина, нападение на правоохранительные органы объясняется тем, что большинство терактов являются своеобразным актом возмездия или предупреждением от радикальных групп за меры сдерживания со стороны силовиков. После того как силовики выходят на след какой-либо ячейки или, к примеру, препятствуют выезду их за рубеж, для того, чтобы присоединиться к радикальным структурам (например, в Афганистане и Сирии), члены этих ячеек пытаются своеобразным образом дать отпор. При этом как таковых заранее разработанных тактики, плана действий у радикалов чаще всего нет. Но их действия классифицируются как террористические акты, поскольку в любом случае они рассчитаны на устрашение общества.

Участие уголовников в террористических актах говорит о том, что в Казахстане в большей степени радикальные ячейки представляют собой смесь криминальных групп и религиозных сообществ. В основном сращивание ваххабитов с криминалом происходит в тюрьмах и колониях, где заключенные заражаются радикальными идеологиями. И в этом проявляется слабость проповедников традиционного ислама. 

По сравнению с другими странами региона в Казахстане фундаменталистские исламские настроения не очень распространены среди местного населения. Однако еще в прошлом году бывший в то время председателем Комитета национальной безопасности Казахстана Нуртай Абыкаев заявил, что страна столкнулась с "массированной вербовкой, пропагандой идеологии экстремизма и терроризма через Интернет, нелегальное проникновение в страну экстремистской литературы и разных миссионеров. В силу недостаточной религиозной грамотности эти идеи способствуют радикализации части верующих, особенно тех, кто недавно пришел в ислам. Некоторые из них, в частности попавшие в трудную жизненную ситуацию, ошибочно полагают, что постигли первопричины несправедливости в мире, начинают думать об участии в так называемом джихаде".

Ералан Карин полагает, что хоть у терроризма в Казахстане и нет серьезной институциональной и идеологической основы, однако, скорее всего, страна будет сталкиваться с волнообразным проявлением всплесков радикализма. Этому способствуют, в первую очередь, определенные социально-экономические предпосылки: безработица, низкие доходы, криминализация, проблема маргинализации молодежи, коррупция, ослабление роли многих социальных и политических институтов. Все это, считает он, усиливает проблему социальной несправедливости в обществе и дает почву для проповедников радикализма. 

Это означает, что вспышки террористической активности возможны и в других городах Казахстана, где количество салафитов, по данным силовых структур, достигло критической массы. Помимо западных регионов это могут быть юг страны и часть северных территорий, где действовала программа переселения избыточного населения с юга.

Президент страны Нурсултан Назарбаев распорядился внести изменения в законодательство, касающиеся ответственности за террористические деяния. В частности, будут предусмотрены увеличение сроков лишения и ограничения свободы, введение норм конфискации имущества, лишение гражданства лиц, выехавших для террористических действий за границу.

Одновременно от главы государства последовало распоряжение о принятии мер по повышению уровня благосостояния граждан.