МЕЖДУ G7 И G20

За последние месяцы акценты мировой геополитики заметно сместились в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Прошедшие в начале сентября саммиты БРИКС и Восточный экономический форум (ВЭФ) попали, что называется, в струю. Особенно показательны эти встречи в смысле попыток построения многополярной системы международных отношений. Но хватит ли у БРИКС на это сил?

БРИКС в этом году собрался в китайском портовом городе Сямэнь. Местные СМИ не скупились на превосходные степени и в качестве доказательств приводили цифры - страны "пятерки" объединяют 3 млрд. человек, их суммарный ВВП составляет $16,8 трлн. За все время существования объем торговли вырос на 94%, иностранные инвестиции - с 7 до 12%, вклад в мировую экономику сейчас превышает 50%. Растет число партнеров - например, в этом году благодаря китайской инициативе к существующему формату присоединились главы Египта, Таджикистана, Мексики, Гвинеи и Таиланда. Повестка тоже была расширена, включив безопасность и гуманитарную сферу, космос, здравоохранение, информационную безопасность, альтернативную энергетику.

Встречи проходили в закрытом формате, и в СМИ попали только итоговая совместная декларация из 68 пунктов и официальные комментарии. Среди самых интересных решений стоит выделить договоренность о расчетах в национальных валютах при прямых инвестициях, если это целесообразно, а также возможность создания криптовалюты БРИКС как альтернативы другим платежным инструментам. Кроме того, страны выступили за расширение трансграничной онлайн-торговли и создание общего телеканала. 

Некоторые решения и высказывания явно бросаются в глаза своей противоположностью мнению стран Запада. Например, группа БРИКС выступила с призывом выполнять Парижское соглашение по климату. Это сейчас приобретает особое звучание на фоне того ущерба, который уже причинили США пришедшие с Атлантического океана ураганы. Не только простые американцы, то также и общественные деятели, знаменитости и политики все больше критикуют Дональда Трампа за то, что он вывел Вашингтон из договора по климату. Между тем БРИКС также высказался против протекционизма и политики односторонних санкций. В "декларации Сямэня" отражена поддержка Совместному всеобъемлющему плану действий по иранской ядерной проблеме, астанинскому формату переговоров по урегулированию ситуации в Сирии, возобновлению переговоров по ситуации в Йемене.

В западной прессе саммит БРИКС, однако, больше освещался с точки зрения его слабых сторон, особенно того, что касается неравенства экономического развития участников и отсутствия у них общей идеологии. Отмечается, что в "пятерке" настоящим экономическим "локомотивом" является только Китай, и именно благодаря ему цифры об участниках организации выглядят столь впечатляющими. Так, к началу 2030-х годов объединенная экономическая мощь стран БРИКС превысит развитые страны, но в основном это только потому, что к 2020 году, как ожидается, размер экономики Китая превысит размер экономики США. 

Между тем помимо экономического неравенства есть и довольно заметное политическое, ведь по влиятельности на мировой арене Китай и Россию нельзя сравнить не только с ЮАР и Бразилией, но даже и с Индией. Перспективы БРИКС портят и противоречия между его участниками, как, например, случившийся незадолго до саммита приграничный конфликт между Китаем и Индией в районе плато Доклам. Вообще Китай и Индия - давнишние соперники, что только усугубляется теплыми связями Индии с США и "дружбой при любой погоде" Китая и Пакистана. И это только один из примеров. Впрочем, Дели и Пекин на это ответили тем, что в Сямэне ни разу не упомянули о Докламе, а местные журналисты всячески подчеркивали выгоду прагматических отношений и необходимость многополярной системы международных отношений.  

Примечательно, что сразу за саммитом БРИКС во Владивостоке на острове Русский состоялся третий Восточный экономический форум, где к Владимиру Путину присоединились лидеры Южной Кореи и Японии Мун Чже Ин и Синдзо Абэ. Сеул и Токио по-восточному не скупились на демонстрацию дружественных намерений и интереса в отношении России. Однако главы КНР во Владивостоке не было. Это можно объяснить тем, что китайскому лидеру не слишком было бы удобно "втискиваться" в такой формат. Кроме того, Си Цзиньпина явно больше интересуют действительно масштабные экономические проекты, но такой повестки на встрече ВЭФ не было. Россия, Южная Корея и Япония сейчас скорее больше связаны политикой, чем финансами, хотя Мун Чже Ин и Синдзо Абэ усиленно лили воду на путинский проект по развитию Дальневосточного региона. Японию больше беспокоят свой территориальный вопрос и китайская экспансия в регионе, а Южную Корею, естественно, ее проблемный северный сосед. 

Впрочем, в последнее время КНДР держит в напряжении весь мир, и неудивительно, что БРИКС и ВЭФ уделили этой проблеме немало времени. В центре внимания оказались пуск северокорейской ракеты, 28 августа пролетевшей над территорией Японии, а также новое ядерное испытание, проведенное 3 сентября. Россия и Китай не признают ядерного статуса Пхеньяна, но настаивают на том, что урегулирование возможно только политико-дипломатическими средствами. Путин на итоговой пресс-конференции в Китае заявил, что причиной упорства северокорейского руководства может быть отрицательный опыт политики США и Запада в отношении авторитарных режимов, которые соглашались пойти на сотрудничество с мировым сообществом. Поэтому северокорейцы считают, что ядерное оружие является самой лучшей гарантией безопасности. При этом использование против КНДР противоракетных систем президент РФ назвал "бессмысленным", поскольку эта страна обладает еще и дальнобойной артиллерией, РСЗО с дальностью поражения до 60 километров. По мнению Путина, не стоит загонять Северную Корею в угол. 

Примечательно, что недавно в США был принят новый закон о санкциях, где Россия значится в одном списке с КНДР и Ираном. А 11 сентября появилась информация о том, что в администрации президента США рассматривают возможность создания компактного ядерного оружия, предназначенного, в частности, для сдерживания России и КНДР. Новое оружие, как полагают в администрации Трампа, должно быть недорогим, а причиняемый им ущерб противнику - незначительным. Возможно, это еще один довод в пользу того мнения, что северокорейский кризис выгоден странам региона для решения своих геополитических задач. В эту же схему укладывается развертывание американской системы THAAD в Южной Корее, которая, как утверждается, предназначена для высотного заатмосферного перехвата ракет малого и среднего радиуса действия. То есть формально это защита Сеула от КНДР, но она вызывает беспокойство у Китая и России и очень напоминает историю с американскими ПРО в Европе для защиты от иранских ракет. 

На саммите БРИКС глава Китая заявил, что страны организации должны совместно презентовать общую позицию по решению проблем в сфере глобального развития и поддержания мира, вместе работать над формированием нового типа международных отношений. Северокорейский кризис в этом смысле является для стран БРИКС определенным вызовом. Его существование держит регион в напряжении, но, с другой стороны, ни России, ни уж тем более Китаю не нужны миллионы беженцев, которые могут появиться, бесхозное ядерное и химическое оружие, а также вероятное продвижение американских войск к их самым границам. 

Вместе с тем северокорейский вопрос - совершенно не тот, который может быть решен именно силами БРИКС. Он скорее предназначен для сверки часов лидеров входящих в него стран. БРИКС - не политический и не военный союз, вряд ли им станет и вряд ли им хочет быть. Но у "пятерки" есть будущее, даже несмотря на разность экономического и политического потенциалов ее членов, на географическую отдаленность друг от друга, на языковые, культурные различия. Можно сказать, что организация нашла свою нишу между G7 и G20. Или же, по-другому, G7 и G20 год от года будет все труднее ориентироваться без оглядки на БРИКС.