БЕЗ ПРАВА НА ЖИЗНЬ

Есть такое мнение, что Нобелевскую премию мира надо давать посмертно. Достижения современников в науке или культуре оценить как-то можно и даже правильно вручать при жизни. А вот как определить вклад в установление мира? А что, если получатель прямо или косвенно сопричастен сейчас или в будущем к антигуманным, а зачастую и преступным действиям? Не похожи на ангелов ни Горбачев, ни Обама, ни Картер, ни многие другие лауреаты этой премии.

Награждена этой премией и нынешний фактический гражданский руководитель Мьянмы (Бирма) Аун Сан Су Чжи, которая провела 1989-2010 годы под домашним арестом. Вернувшись в 1988 году на родину из Европы, где училась в Оксфорде и проработала три года в ООН, она увлеклась учениями о ненасилии Махатмы Ганди, Мартина Лютера Кинга, буддистских концепций и основала партию   "Национальная лига за демократию". В 1991 году Аун Сан Су Чжи стала лауреатом Нобелевской премии за "Ненасильственную борьбу за демократию и права человека". 

Только вот оказалось, что учение о ненасилии как-то не вяжется с борьбой за власть. И вот спустя всего лишь полтора года после того, как возглавляемая ею партия стала правящей, петиция с требованием лишить ее премии мира собирает сотни тысяч подписей. И хотя Нобелевский комитет заявляет, что процедура отзыва премии не предусмотрена, Аун Сан Су Чжи уже нигде в мире не воспринимают как один из символов демократии, коим она была на протяжении десятилетий. Более того, ее обвиняют в том, что она несет ответственность за одну из крупнейших гуманитарных катастроф современности.

Трагедия рохинджа

С конца августа уже сотни тысяч жителей Мьянмы покинули свои родные места в поисках спасения от бесчинствующей армии, уничтожающей все на своем пути. Международная правозащитная организация Human Rights Watch опубликовала спутниковые снимки, на которых видны десятки сожженных поселений. Число жертв ежедневно растет, а волна людей, в панике бегущих в соседний Бангладеш, не спадает.

Чем эти люди провинились перед властями? Тем, что смеют считать себя коренными жителями Мьянмы и называться "рохинджа", а не "бенгальцы", как того от них требуют. В наказание этим людям, а их более миллиона человек, отказывают в гражданстве и лишают всех современных благ цивилизации - существует запрет на свободное передвижение по стране, образование, здравоохранение и неприкосновенность собственности. 

Нынешние события, которые ООН назвала "этнической чисткой", далеко не первые в печальной судьбе рохинджа. И слова главнокомандующего вооруженными силами Мьянмы Мин Аунг Хлайна о том, что армия "завершает недоделанную работу времен Второй мировой", отсылают нас к истории этого конфликта.

Большинство жителей северной части штата Ракхайн (Аракан) составляют мусульмане, которые считают себя потомками арабов, колонизировавших берега Индийского океана в XVI веке, и коренным этносом данной территории. По названию местности они называют себя "рохинджа". 

В годы Второй мировой войны, когда Япония оккупировала страну, буддистское большинство населения Бирмы, полагавшее, что сотрудничество с японцами поможет им освободиться от колониального рабства Британской империи, выступило на их стороне. А рохинджа поддержали Великобританию, поверив обещаниям о предоставлении им независимости. Кровавыми операциями против друг друга отметились обе стороны. 

Бирманская армия, созданная в 1941 году генералом Аун Саном (отец Аун Сан Су Чжи) при японской поддержке, к концу войны вступила в союз с британцами. В 1947 году генерал вел переговоры с Великобританией о предоставлении независимости Бирме и одновременно с руководителями национальных группировок о создании единой страны (Панлонская конференция). В июле 1947 года генерал Аун Сан был убит заговорщиками.

В 1946-1947 годах рохинджа обращались, но безрезультатно, к руководству Пакистана, образованного в результате раздела территории Британской Индии, с просьбой присоединить северную часть Аракана к пакистанской провинции Восточный Бенгал (в будущем Бангладеш). 

После провозглашения в 1948 году независимости сменявшие друг друга военные режимы Бирмы категорически отказывались признавать за рохинджа любые гражданские права. Их считали и считают пришлым населением, завезенным в XVIII веке в Аракан британскими колонизаторами в качестве дешевой рабочей силы. 

Закон о гражданстве, принятый в 1982 году, распространялся на все 130 этносов, проживающих в Мьянме, в том числе и исповедующих ислам. Рохинджа в этом было отказано. Отказано в признании существования данного этноса как такового. Но оговорено, что любой его представитель, документально доказавший свое проживание в стране в третьем поколении, получает гражданство как "бенгалец" и переселяется в другие части страны. Подальше от Аракана.

Очень сложно представить жителя глухой, далекой от цивилизации деревни, прошедшего бесконечные войны и иные лишения, обладающим необходимыми документами за три поколения. Редко, но находятся такие. И опять-таки не каждый из них решится пойти на сделку с правительством. Кто из преданности своему этносу, а кто и из-за угроз со стороны боевиков.

Нескончаемая гражданская война

Однако не надо думать, что у властей Мьянмы проблемы только с рохинджа. Нескончаемые гражданские войны бушуют во многих частях страны со дня ее основания. Есть даже не контролируемые официальной властью квази-государства, такие, как Шан, Ва, Кокан, Каренская область и т.д.

В 2015 году на территории Кокан мьянманская армия вела широкомасштабные боевые операции с применением авиации и крупнокалиберной артиллерии против жителей этой области, этнических китайцев, на стороне которых воевали незаконные военные группировки нескольких этнических групп страны. В том числе и "Армия спасения рохинджа Аракана", которую власти обвиняют в провоцировании конфликта, разгорающегося ныне на границе с Бангладеш. Война закончилась перемирием с невыгодными для властей условиями. 

В ноябре 2016 года, уже при правительстве Аун Сан Су Чжи, на северо-востоке штата Шан также шли крупные боестолкновения, в которых принимали участие все те же сепаратистские группировки, сформировавшие союз "Северное братство".

С 25 августа военные действия начались в штате Аракан, сопровождаемые, по мнению Amnesty International, "внесудебными казнями, пытками, обстрелами населенных пунктов и блокировкой доступа гуманитарной помощи". 

10 сентября "Армия спасения рохинджа Аракана" объявила о прекращении огня сроком на один месяц и предложила правительственным войскам пойти на такой же шаг. Власти Мьянмы отвергли это предложение. "Наша политика не подразумевает переговоров с террористами", - заявил представитель госсекретаря Мьянмы.

Правозащитник во власти

Что же случилось с лауреатом Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи? Дело в том, что она уже не в оппозиции и не правозащитник на общественных началах. На нее лег тяжкий груз ответственности за судьбу всей страны. За ее целостность и процветание. И молодой политик немолодого возраста (в июле Аун Сан Су Чжи исполнилось 72 года) пошла на компромиссы со своими прежними убеждениями. 

Надо признать, правда, что она - первый лидер страны, который стал называть рохинджа не "бенгальцами из Бангладеш", а "мусульманами Аракана", не признавая все же их как этнос "рохинджа". В августе прошлого года Аун Сан Су Чжи учредила консультативную комиссию по проблемам штата Ракхайн и попросила возглавить его бывшего генерального секретаря ООН Кофи Аннана. Эта комиссия будет главным совещательным органом для госсекретаря в вопросах разрешения конфликта в штате Аракан и поможет ее правительству разработать наиболее верные политические решения, писала газета Myanmar Times. 

Ну а пока Аун Сан Су Чжи поддерживает карательные операции мьянманской армии в Аракане, Шане и других горячих точках страны. С одной стороны, это связано с тем, что такие действия одобряются со стороны подавляющего большинства страны, а значит, и ее электората. А во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, по большому счету она не обладает в стране реальными рычагами власти и вынуждена как-то договариваться с военными.

Борьба за Конституцию

Армия, в 2011 году формально передавшая власть гражданским, сохранила за собой все рычаги правления страной. Первым президентом вообще был отставной генерал Тейн Сейн, то есть креатура главкома. В 2015 году на выборах победила Аун Сан Су Чжи, но военные не особо расстроились.

Новым президентом страны стал Тхин Чжо, соратник Аун Сан Су Чжи по партии. Она же получила должность, специально для нее учрежденную, - государственный советник, так как, согласно Конституции, не могла стать президентом по причине британского гражданства ее детей.

Теперь главная ее забота - внесение изменений в Конституцию 2011 года, закрепившую за армией все рычаги власти. 

Даже в парламенте, где "Национальная лига за демократию" обладает 75% голосов, она ничего не может сделать без одобрения оставшихся 25%, которых назначает главком. Он же представляет президенту для формального утверждения министров обороны, внутренних дел и по вопросам границы.

Думаете, что у Аун Сан Су Чжи есть возможность управлять сугубо гражданскими инстанциями – финансовыми, экономическими, социальными и прочие? Как бы не так. Еще в начале 70-х годов для эффективности работы государственного аппарата был учрежден “Общий административный департамент“ (ОАД), через который спускаются указы правительства и контролируется их исполнение на местах. Причем контроль тотальный – через администрации штатов, округов и поселков. Да что там поселки – горизонтальный документооборот между центральными министерствами тоже проходит через ОАД. Причем этот монстр имеет право наказывать или миловать представителей любых структур, в том числе и всенародно избранных. И вполне логично (для военных), что он входит в систему … министерства внутренних дел. 

Уже лишним, кажется, и говорить, что, согласно Конституции, армия является ее гарантом, отвечает за целостность и суверенитет государства, а потому при определенных условиях может взять на себя всю полноту власти в стране. 

И что, совсем нет рычагов влияния на армию? Есть, конечно. Кандидатура нового главкома вооруженных сил утверждается Советом национальной обороны и безопасности. В него входят 11 человек. Формально 5 военных (главком, его заместитель, министры обороны, внутренних дел и по делам границ) и 6 штатских (президент, оба вице-президента, спикеры обеих палат парламента и министр иностранных дел). Госсекретаря в нем нет, потому Аун Сан Су Чжи по совместительству и министр иностранных дел. А вот один из вице-президентов - выдвиженец военной фракции (помните 25%?) парламента, то есть отставной офицер. Вот и получается, что военные сами выдвигают и утверждают кандидатуру главкома.

Ну и первый серьезный промах Аун Сан Су Чжи. В результате парламентской неопытности "старшим" из двух вице-президентов стал отставной генерал Мьин Све, который, по все той же Конституции, примет на себя обязанности президента страны в случае всяких непредвиденных обстоятельств.

Плюс ко всему этому промышленная и финансовая элита страны долгие годы военного режима крепко связана с военными кругами.

Такой вот сложный клубок проблем достался первому за всю современную историю Мьянмы действительно гражданскому правительству. И чтобы Аун Сан Су Чжи не расслаблялась, ей сделали предупреждение. Ближайший ее соратник, юрист и правозащитник Ко Ни, мусульманин по вероисповеданию, в январе этого года был убит. Наверное, за то, что незадолго до этого предложил конкретные шаги по ограничению власти армии.

Как бы не хотелось Аун Сан Су Чжи, но реалии таковы, что ей приходится согласовывать практически каждый свой шаг с военными. И уж тем более такой важный процесс, как переговоры о мире и федеративном устройстве государства с множеством этнических военных формирований. 

Особый подход

Сразу же после победы на выборах Аун Сан Су Чжи выступила с инициативой проведения "Панлонской конференции XXI века" (по аналогии с форумом, организованным в 1947 году ее отцом), где представители этносов, населяющих Мьянму, совместно выработали бы такую систему государственного устройства, в которой учтены были бы интересы всех национальных меньшинств страны. 

Состоялись две такие конференции - в сентябре прошлого года и в мае нынешнего. На них получила поддержку идея создания демократического федеративного государства с высоким уровнем децентрализации властных полномочий. Встречи продолжатся, так как нет единого понимания того, каким именно должен быть этот уровень децентрализации. Программа-минимум - склонение этнических боевых группировок к подписанию общенационального соглашения о прекращении огня.

Судьба народа рохинджа на этом форуме не обсуждалась. С ними ни военное, ни гражданское руководство страны все еще не готово садиться за стол переговоров. Пока принцип все тот же - нет рохинджа (в пределах Мьянмы), нет проблемы.

Ближайшее время покажет, прислушаются ли они к словам генсека ООН Антониу Гутерриша, призывающего власти Мьянмы дать мусульманам народности рохинджа гражданство или временный правовой статус, "который позволит им вести нормальную жизнь".