ПРОСТОЙ ГЕНИЙ

На пересечении улиц Алиовсата Гулиева (бывшая Азиатская) и Мирзы Ибрагимова (бывшая Максима Горького) стоит дом №79. Там, на втором этаже, в квартире №3 жил вместе со своей семьей до 1934 года Лютфи Алескерзаде - будущий американский ученый, математик, автор теории нечеткой логики в области искусственного интеллекта, профессор Университета Беркли в Калифорнии, почетный председатель азербайджанской диаспоры в США.

Свет

Родился он 4 февраля 1921 года (Баку) в семье журналиста Рагима Алескерзаде, который в годы Первой мировой войны прибыл в Баку из Ардебиля в качестве корреспондента еженедельника "Иран", и врача-педиатра Фани Коренман. Улица, на которой находился их дом, была известна тем, что проживали там врачи, адвокаты, инженеры. Здесь же располагались первая консерватория (дом №8), редакция газеты "Бакинский рабочий" (дом №10), где работал cоветский журналист, партийный и издательский работник, литературный деятель Петр Чагин и часто бывал Сергей Есенин.

Семья, занимавшая одно крыло на втором этаже, была довольно большой по своему составу. Рагим, сочетавшись браком с Фаней, поселил в своем доме ее маму Таубэ и сестру Анну с мужем. Жили дружно, весело и счастливо. Родившегося в семье мальчика назвали Лютфи. Рос он добрым и дружелюбным. Но вскоре родные заметили, что Лютик - так называли его в семье - все больше и больше проводит времени за чтением книг. Читал он много и постоянно. Родные, видя в руках мальчика толстые фолианты книг, недоумевали: а понимает ли ребенок, о чем рассуждали Толстой, Достоевский, Чехов? А содержание энциклопедических справочников? Анна восхищалась своим племянником, утверждая, что он мальчик особенный и необыкновенный, а когда родилась дочь Джаннет, пыталась привить девочке все качества, которые так нравились в племяннике: стремление к познанию, усидчивость, манеру общения с людьми, отношение к себе и к миру. И кто знает, как бы сложилась жизнь и судьба Лютфи, если бы не постановление Мирджафара Багирова, что граждане, проживающие в стране Советов, но не имеющие ее гражданства, должны покинуть страну. Шел 1934 год, и Рагим Алескерзаде принял решение вернуться в Иран. С ним уезжает и Таубэ ханым, оставляя в Баку свою младшую дочь Анну. Надо ли говорить, насколько трагичной была эта ситуация для сестер и их матери? Лютику тогда исполнилось 12, и он к тому времени окончил четвертый класс в рус-ской школе №16.

В Тегеране

В Тегеране у Лютфи началась новая жизнь. Родители обустроили дом и без труда вписались в структуру жизни страны периода правления Резы шаха Пехлеви. Он, как мы помним, преобразовал страну в светское государство с хорошо развитой инфраструктурой, а еще - изменил ее географическое название (1935): "Персию" на "Иран". Лютфи стал учиться в Американском колледже Тегерана, который впоследствии стал называться миссионерской пресвитерианской школой с персидским языком обучения, потом - в Тегеранском университете на электроинженерном факультете. Жизнь шла своим чередом: у каждого из родителей была своя занятость в социальной сфере. Мама Лютфи организовала первую в стране консультацию "Капля молока". Благодаря ее усилиям в американской больнице в Тегеране было впервые открыто детское отделение, которое она возглавляла в течение десяти лет. А пока сын учился в колледже, проявляя интерес к точным наукам, Фаня записала его на танцы. Не забудем, что действие происходит во второй половине   30-х, государство светское, и джазовые композиции здесь не запрещены. Фаня и ее приятельница Рая, имеющая такого же возраста дочь по имени Фэй, отвели детей в школу танцев. И хотя семьи жили по соседству, это была первая встреча детей. Занятия танцами продолжались, пока они были несовершеннолетними детьми. Потом каждый из них пошел своей дорогой, чтобы встретиться еще раз и уже не расставаться всю оставшуюся жизнь. Лютфи поступил в Тегеранский университет, а Фэй отправилась учиться в Германию. Но когда к власти пришли нацисты, она уехала в Нью-Йорк.

Вспоминает Джаннет Салимова, двоюродная сестра Лютфи Заде:

- У нас с Лютиком большая разница в возрасте. Я родилась, когда дядя Рагим, тетя Фаня и наша бабушка Таубэ жили в Тегеране. По рассказам моей мамы знаю, что в голодные военные годы, когда в Баку было очень сложно с едой, тетя нам сюда посылала яичный порошок, кокосы, еду, которая могла нас поддерживать. И вся моя жизнь прошла под знаком положительного авторитета моего брата, которого я никогда не видела. Мы с Лютиком встретились только в 60-е, когда он приехал сюда на научную конференцию. Это было его первое появление здесь после отъезда. И все эти годы я росла и взрослела под мамины установки: надо быть как Лютик! А мама моя обожала своего племянника. Он, в ее понимании, был той идеальной моделью ребенка, на которую должна быть похожа и я. Словом, Лютик был образцом для подражания, и я, никогда не видевшая его, пыталась представить себе и его самого, и его жизнь, получая черно-белые фотографии из Тегерана, которые он, кстати, делал сам. Дядя Рагим подарил ему на день рождения фотокамеру, и Лютик с тех пор не расставался с фотоаппаратом никогда! Его взросление я отслеживала через его фото: вот Лютфи с челкой, вот - в шляпе, вот - в своем авто, а здесь - с девушкой! Хотелось представить его жизнь в стране, где я ни разу не была, но это не совсем получалось. Только из его писем и писем тети Фани мы узнавали, что происходит в их семье, как складываются личная жизнь и научная деятельность Лютика. Радовались его успехам и гордились тем, что Лютфи - азербайджанец с мировой славой.

Отъезд в США

Судьба бывает благосклонной к избранным. Лютфи Рагим оглу Алескерзаде был избранным. А таким свыше посылаются проводники: люди, которые вовремя направляют избранных по нужному пути. Так случилось и с Лютфи Заде. В его жизни был педагог в Тегеранском университете, который, заметив особую предрасположенность мальчика к математике, цифрам, точным наукам вообще, пришел в дом к его родителям и настоятельно рекомендовал отправить парня для обучения в США. Родители, люди просвещенные, недолго размышляя, соглашаются. Узнав об отъезде Лютфи, к ним приходит мамина подруга - тетушка Рая и просит юношу разыскать и повидаться там с ее дочерью Фэй. Но он не уверен, что это хорошая идея: ведь они виделись очень давно и вряд ли узнают друг друга. Но тетушка Рая настаивала:

- Это не страшно! Ты возьмешь с собой пластинку, под музыку которой вы танцевали с ней в детстве, позвонишь в дверь, а потом просто покажешь пластинку и назовешь свое имя! Она сразу тебя вспомнит. Кто, кроме тебя, может прийти с такой пластинкой?

Так все и случилось. Лютфи разыскал квартиру, где жила Фэй, позвонил в дверь, поздоровался и просто протянул пластинку. Девушка взглянула, вспомнила, сообразила, что это мальчик из ее детства, и предложила войти.

Рассказывает Джаннет Салимова: 

- А дальше все произошло, как в фильме. Лютик вошел, снял верхнюю одежду, затем снял шляпу. Потом она описала эту встречу в своей книге "Моя жизнь и путешествия с отцом нечеткой логики". Книга написана талантливо, хорошим литературным языком. В ней много любопытных и забавных историй, связанных с личностью и характером Лютика. Вот, к примеру, ситуация, в которой мой брат сделал ей предложение руки и сердца. Ситуация, достойная пера драматурга! Представьте себе: двое - Он и Она - стоят на остановке в ожидании автобуса. И вдруг Он делает ей предложение! Не так, как обычно мечтают об этом все девушки. А совсем просто: "Выходи за меня". И ни кольца, ни цветов, ни рыцарских опусканий на одно колено. Тогда Она, естественно, интересуется: где же традиционное кольцо? Он искренно удивляется: а это и правда обязательно? Она, вполне логично, обосновывает: если другие юноши будут видеть на ее пальце обручальное кольцо, то будут понимать, что ухаживания за ней просто неуместны. Он признал, что в этом есть логика, и тут же, подойдя к киоску на остановке, купил ей оловянное детское колечко за семь долларов и надел на ее палец. Фэй, вспоминая это, написала, что это самый дорогой из многочисленных подарков мужа.

Жизнь в США

Переехав в страну больших возможностей в начале 40-х, Лютфи Алескерзаде стал на американский манер - Лотфи Заде. Поначалу он получил в Массачусетском технологическом институте степень магистра технологических наук, а в Колумбийском университете - степень доктора. В течение десяти лет, работая в этом университете, получил звание профессора, а в 1959 году - по рекомендации отца кибернетики Норберта Винера - ему предложили должность профессора в ведущем университете мира - Беркли. Там он и проработал до последних дней своей жизни, посещая университет, работая в своем офисе, руководя подразделением мягких вычислений. Сейчас в мире чаще всего говорят о его теории нечеткой логики (Fuzzy Logic), но до этого Лютфи Заде стал автором таких исследований и открытий, как "Теория впечатлений", "Теория систем", "Теория оптимальных фильтров", сыгравших большую роль в развитии науки.

Рассказывает Джаннет Салимова:

- Мне кажется, о нечеткой логике вспоминают гораздо чаще только потому, что она дала возможность крупным компаниям добиться больших успехов в технологических разработках. Ученый с азербайджанскими корнями сумел изменить мир в сторону его технологического совершенства. Думаю, что суть его избранности в том, что он гений. Да, именно так: гений. Почему я так говорю? Не потому, что в 24 года он уже был профессором, и не потому, что с его появлением в Беркли маленький городок превратился в крупный центр научных исследований. А потому, что он простой гений: настоящий ученый, чья жизнь так похожа и так не похожа на жизни обычных людей. Лютик рассказывал мне, как именно его осенила идея нечеткости мира, как он понял, что мир нечеток. А было так: он приехал из Беркли в Нью-Йорк навестить своих родителей. И, как это там принято, остановился в гостинице. А вечером, лежа на кровати в гостиничном номере и глядя в пространство, он вдруг понял, что мир, окружающий нас, не имеет четкости. Между понятиями "горячий" и "холодный" есть момент перехода, который укладывается в понятия "теплый", "тепленький", "прохладный". Если это понятие перевести в сферу цифр, то получается, что и цифры тоже вещь не конкретная: между 1 и 2 есть еще промежуточные - 1,1, есть 1,5, есть 1,75 и так далее. Этим открытием он отрицает Аристотеля, который утверждал, что есть абсолютный нуль и есть абсолютная единица. Я это очень хорошо понимаю. У меня с Лютиком душевное родство, принимаю эту теорию, потому что давно учу своих студентов: разрабатывая образы и характеры персонажей, ищите полутона, а не используйте трафаретные определения типа "плохой" или "хороший". Всегда найдется момент, когда "плохой" поступает как "хороший", и наоборот. И тогда появится объем, приближающий к реальности. Нет абсолютной лжи, как и нет абсолютной истины. На этом построена его математическая теория, его нечеткая логика. Она-то и ведет к величайшей точности.

Хобби

Лютфи Заде был человеком легким в общении и абсолютно демократичным. В нем не было высокомерия избранного, не было снобизма, которым тяжело страдают многие знаменитости, но и не было той простоты, которая граничит с панибратством. Великий ученый, он отличался аристократичностью манер, остроумием, тактичностью, бережливостью и отзывчивостью. Его знания стали отражением его внутреннего мира. Он отличался спокойствием и здравомыслием, ценил стабильность, обычаи и традиции семьи. Для него честь и хорошее имя были дороже сиюминутных выгод. Он никогда не прибегал к радикальным методам решения проблем, предпочитая либеральный путь. Личность интуитивная, чувствительная, творческая, он никогда не откладывал на завтра то, что можно сделать сегодня, стараясь каждую минуту жизни использовать эффективно. За внешней практичностью скрывалась романтическая натура человека с тонкой духовной организацией. Это в полной мере выливалось в его параллельном творчестве - фотопортретах. Лютфи не расставался с фотокамерой с тех самых пор, когда отец впервые, еще в Тегеране, подарил ему ее. Рагим Алескерзаде любил сына и всячески поощрял его увлечения: и фотографией, и автомобилями, и танцами, и книгами, и учебой. Правда, как говорит Джаннет ханым, брат как-то в разговоре с ней сказал, что перестал читать художественную литературу лет в 16. Но и того, что он успел прочесть, вполне хватило, чтобы сформировать тонкий художественный вкус, взгляд на мир и суть его вещей. Лютфи Заде был хорошим игроком в теннис, на протяжении всей жизни сохранял пристрастие к блюдам азербайджанской национальной кухни - плову, шашлыку, бадымджан долмасы, которые специально для него готовили в его любимом ресторане "Алборз" в Беркли. Там же, в этом ресторане, развешены его фотоработы. Он специализировался в жанре портрета, и эти работы нельзя назвать любительскими. Среди фотоперсонажей Лютфи есть Троцкий, с которым они жили по соседству, и Никсон...

Лютфи Заде умел "схватить" момент проявления особенностей человеческой души так, что характер запечатленного человека "считывался" моментально. Он стал знаменитым фотопортретистом. Вот и получается, что талантливый человек и правда талантлив во всем. Хобби вполне могло стать профессией, если бы не взявший верх гений ученого. Но был у ученого еще один божий дар - дар любить. 

Любовь

Он женился на своей Фэй, чтобы прожить с ней в браке 70 с лишним лет, пережить ее меньше чем на год, воспитав двоих замечательных и успешных детей: дочь Стеллу, известного в США тележурналиста, имеющую свой телеканал, сына Нормана - талантливого математика, вложившего свой математический дар в бизнес. 

Лютфи Заде, Лотфи, Лютик… Приезжая в Баку всего на 2 дня, он никогда не мог задержаться сверх этого. Не только потому, что жизнь и научная деятельность требовали его математически выверенной деятельности без временных потерь и проволочек. Но и потому, как он говорил, что не мог "оставить свою Фэй дольше, чем на полтора дня". Она стала ему не только женой, другом, соратником. Фэй Заде значила для него гораздо больше, чем смысл банальных, по отношению к ней, утверждений. Эта женщина сумела стать составляющей его "Я", наполнить его жизнь гармонией и душевным комфортом. Фэй словно накрыла его жизнь покровом своей любви, защищая от колкостей несовершенного мира. И когда ее не стало, все сразу поняли, что и Лютик не задержится в этом мире надолго. 

Домой

И вот теперь, десятилетия спустя, Лютфи Рагим оглу Алескерзаде вернулся на родную землю, чтобы лечь в нее навсегда. 29 сентября он был похоронен в Аллее почетного захоронения. Лютфи, Лотфи, Лютик… Прах Фэй, по ее завещанию, был развеян в воздухе над Беркли. Она верила, что таким образом сможет стать частью мировой души и тогда уж точно всегда будет рядом со своим Лотфи. И, может быть, теперь их души, оставив бренность этого мира, устремились навстречу друг другу, чтобы встретиться когда-нибудь в последующем земном воплощении…