БЛИЖНЕВОСТОЧНАЯ МНОГОХОДОВКА

Расклад сил на Ближнем Востоке в октябре существенно поменялся. Две главные новости - ИГ терпит поражение, продолжая терять одну позицию за другой, и операции иракской армии против курдов заставляют задаться непростыми вопросами о будущем региона. Возможные ответы крайне неутешительны - в ближайшем будущем регион ничего хорошего по-прежнему не ожидает.

Официально подразделения иракской армии при поддержке шиитского ополчения Хашд аль-Шааби (Силы народной мобилизации, СНМ) свергли власть курдов на тех территориях, что не входят в пределы так называемого Иракского Курдистана и которые они занимали с лета 2014 года. В первую очередь у курдов забрали нефтеносный Киркук, затем Синджар, районы в окрестностях Мосула, включая самую мощную в Ираке плотину на Тигре, пограничные переходы на границе с Сирией и Турцией. 

Иракская армия, которая вовсе не проявила такой уж решимости в противостоянии боевикам ИГ, в данной ситуации действовала на удивление слаженно и стремительно. Отряды же пешмерге, которые все это время довольно успешно сражаются с ИГ, в бой, как сообщается, и вовсе не вступили, отойдя к Эрбилю. Почему курды, которые еще несколько дней назад так категорично высказались за собственную независимость, вдруг решили отступить? Почему курды отдали нефтяные деньги Киркука и Мосула, рискнув собственным имиджем? 

Главной причиной называется якобы раскол в рядах курдов - между президентом Масудом Барзани (Демократическая партия Курдистана - ДПК), который и затеял референдум, и кланом Талабани и возглавляемым им "Патриотическим союзом Курдистана" (ПСК). Фактически ДПК контролирует северную и центральную части региона с центром в Эрбиле, а ПСК - южную с центром в Сулеймание. Сторонники Барзани утверждают, что ПСК пошел на сговор с иракскими властями.

При этом почему-то не во всех СМИ говорится, что иракской кампании против курдов основательно помогает Иран или, как отмечают американские СМИ и мозговые центры, - Iran's proxies. Заинтересованность Тегерана в усмирении курдов очевидна: и потому, что курдский вопрос, хоть и не так остро, как в Турции, но так же стоит в ИРИ, и из-за близости курдов к Израилю и США. По некоторым данным, сделку с кланом Талабани подписывали именно представители Хашд аль-Шааби, находящегося под сильным влиянием Ирана и чьих бойцов даже называют "цепными псами Ирана". Как сообщал в прошлом году The National Interest, из 100 тысяч бойцов примерно 80% в той или иной мере поддерживаются Корпусом стражей исламской революции (КСИР). Получается, что в происходящих сейчас событиях на севере Ирака больше интересов и влияния Тегерана, чем самого Багдада.

В свою очередь ПСК утверждает, что Киркук сдал именно Барзани, испуганный прекращением нефтяного транзита через Турцию и якобы успевший договориться с Эрдоганом. Стоит отметить, что сам Эрдоган обвинил Масуда Барзани в предательстве из-за его решения провести референдум. В любом случае роль Барзани в происходящем вызывает множество вопросов. Ранее звучали предположения, что он затеял референдум о независимости не столько из-за патриотических чаяний, сколько желая укрепить собственную власть. Ясно одно: без гарантий со стороны более сильных игроков в регионе сделать этого он не мог. Отсюда напрашивается вывод: Барзани либо, что называется, "развели", либо идет гораздо более тонкая игра, многоходовка. 

О многоходовке, например, косвенно свидетельствует тот факт, что от произошедшего в проигрыше оказались США и Израиль, которые имеют сильное влияние на курдов. Ведь трудно поверить, что они вот так вот взяли и допустили усиление Ирана и "Хезболлы" в регионе. Вашингтон, кстати, во время похода иракской армии на курдов занял подчеркнуто нейтральную позицию, призвав стороны избегать эскалации и сосредоточиться на борьбе с терроризмом. Но, может, все это, наоборот, укладывается в схему, где допускается вероятность конфликта между странами Запада и Ирана и где звучит все та же, забытая еще со времен Обамы риторика по поводу ядерной программы ИРИ? Или не случайно все чаще говорится о риске новой войны Израиля против "Хезболлы"?

С другой стороны, еще более странная ситуация складывается вокруг нефтяных месторождений Киркука. Российская "Роснефть" заявила о достижении миллиардных договоренностей с Эрбилем на разработку пяти нефтяных блоков и о приобретении доли в главном нефтепроводе Иракского Курдистана прямо в разгар событий. Как известно, курды имеют право заключать сделки без ведома Багдада, но на территории самой автономии, куда Киркук как раз не входит, в чем и была суть похода иракской армии и Хашд аль-Шааби. Министр нефти Ирака так и сказал, что контракты "без уведомления федерального правительства или министерства нефти считаются грубым вмешательством во внутренние дела Ирака, нарушением его национального суверенитета и явным нарушением международных норм". Могла ли Россия не знать, что готовится вокруг Киркука, тем более учитывая ее тесные связи в этом регионе с тем же Ираном? Опять-таки верится с трудом. Кстати, Москва на слова Багдада отмахнулась, посоветовав ему и курдам разбираться между собой. Параллельно вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин вообще заявил, что "Россия готова к полномасштабному возвращению в Ирак и работать вместе с Багдадом по обеспечению безопасности своих компаний". Переговоры же между Багдадом и Эрдебилем, как и сообщил глава "Роснефти", судя по всему, скоро начнутся или уже идут. Региональное правительство Иракского Курдистана предложило правительству Ирака прекратить огонь, начать диалог, со своей стороны выразив готовность заморозить результаты референдума. Так что, возможно, правы те эксперты, которые утверждают, что вся ситуация с референдумом затевалась только для установления статуса Киркука. Вопрос только, под чьим контролем будут сами курды? 

Курдский фактор выдвинулся на первый план и в соседней Сирии. Сейчас мировые СМИ наперебой рапортуют о поражениях ИГ. Оплоты террористов падают один за другим - иракский Мосул, сирийские Талль-Афар, Дейр-эз-Зор, Ракка, террористы потеряли уже больше половины контролируемых территорий. Официальный представитель коалиции во главе с США по борьбе с ИГ полковник Райан Диллон заявил, что приток иностранных боевиков в ИГ практически прекратился. Министр обороны России Сергей Шойгу считает, что операция против террористов в Сирии идет к завершению. 

Это значит, что на повестке дня встанет хоть какое-то политическое урегулирование в разобранной на части Сирии. Неудивительно, что соседняя Турция уже сейчас пытается свести к минимуму возможные для себя риски, связанные с потенциальным отделением "сирийского Курдистана". Но, как и в Ираке, в Сирии курды тоже являются прекрасным инструментов давления на крупных игроков в регионе. Так, не секрет, что США таким образом пытаются "регулировать" Анкару, которая "координирует свои действия" в Сирии с Москвой и Тегераном. Недавно в турецких СМИ крайне болезненно отреагировали на то, что в Ракке, которую освобождали от ИГ арабо-курдские отряды, во время парадного шествия во множестве появились плакаты с изображением Абдуллы Оджалана. Не понравилось это, кстати, и самим арабам - и бойцам, и мирным жителям.

В результате турки, наученные горьким опытом, вошли в сирийскую провинцию Идлиб, продвигаясь в сторону горного района Шейх Баракат, который позволяет контролировать территорию повстанцев, лояльных Турции, и курдский кантон Африн в Алеппо, удерживаемый отрядами народной самообороны курдов. Турки стремятся не допустить соединения подконтрольных курдам территорий. Сообщается, что армия Турции создаст 8 военных баз и 14 наблюдательных пунктов на территории Идлиба. По словам турецких официальных лиц, все это является частью недавно достигнутого в Астане соглашения с Россией и Ираном по прекращению боестолкновений между повстанцами и сирийским правительством. То есть Москва и Тегеран эти действия Анкары одобряют. Но одобряют ли их США?

Однако самый большой вопрос связан с тем, что происходит с теснимыми боевиками ИГ? Смогут ли они перегруппироваться и нанести ответный удар? Или постепенно растворятся среди законопослушных граждан? Вернуться или уже возвращаются в свои страны? Будут ли выдавлены в другие регионы, и если так, то куда? Хотя тут стоит вспомнить историю "Аль-Каиды" в регионе и то, как, собственно, появилось само "Исламское государство".Как в Ираке боевики, прекрасно экипированные, приспособленные к бою в городских условиях, а также знакомые с принципами маркетинга в соцсетях, с ходу захватили Мосул, Тикрит, Таль-Афар, Фалуджу, наблюдая, как от них бегут иракские солдаты и банкиры, оставляя после себя оружие и золотые слитки. Еще можно вспомнить, как гражданские столкновения за демократические преобразования в Сирии превратились в кровавую мясорубку бесконечного конфликта всех против всех. И вот, учитывая все это, можно сделать прогноз, что, скорее всего, ИГ если не исчезнет, то трансформируется в нечто новое. И в этом таится главная опасность для стран Ближнего Востока.

Увы, но все первые два десятилетия XXI века также полны противоречий, предательств, сделок, межконфессиональной и этнической вражды для Ближнего Востока, как и вся предыдущая его история. Нынешние границы Сирии и Ирака определились исходя из представлений стран Запада о дележе мира, а не в связи со стремлением достигнуть справедливости или благополучия народов региона. Так что история "передела" еще далеко не закончена. Именно поэтому сейчас территории Сирии и Ирака - это не государства, а всего лишь зоны интересов, боевой полигон, по сути, те же колонии. И в вакууме власти постоянно будут возникать новые конфликты.