«НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ - ПОНЯТИЕ ОТНОСИТЕЛЬНОЕ»

Прошел почти год с тех пор, как президент Ильхам Алиев подписал распоряжение о проведении 120-летия азербайджанского драматурга, поэта и сценариста Джафара Джаббарлы. И вот уже подходит знаменательная дата - 31 декабря - день, когда родился выдающийся театральный постановщик. В течение года в честь юбилея Дж.Джаббарлы было проведено много различных культурных, научных и образовательных мероприятий. А совсем недавно в Государственном театре юного зрителя состоялась церемония торжественного вручения дипломов премии имени Джафара Джаббарлы. Напомним, что премия была учреждена в 2001 году Домом-музеем драматурга и Главным управлением культуры города Баку. Вручается она за вклад в развитие культуры, театра, кино, литературы, журналистики и литературоведения. Год назад этой премии был удостоен народный артист Азербайджана Фуад Поладов. В этом году среди обладателей премии, приуроченной к 120-летию со дня рождения классика национальной литературы, - заслуженный артист Азербайджана, актер Государственного академического русского драматического театра имени Самеда Вургуна Фирдовси Атакишиев. 

Следует заметить, что организационный комитет по выявлению номинантов на премию имени Дж.Джаббарлы в течение года ведет исследовательскую работу, чтобы потом в торжественной обстановке подвести итоги творческих успехов и достижений в разных сферах творческой деятельности. Фирдовси Атакишиев был удостоен этой премии за создание сценического образа актера Гусейна Араблинского.

- Скажите, Фирдовси, какие чувства испытывает актер, получающий премию имени Джафара Джаббарлы?

- Он чувствует профессиональное удовлетворение и думает о том, что получить награду наряду с такими мастерами, как Расим Балаев, Бясти Джафарова, Бахрам Османов, что-то да значит.

- Но вам повезло дважды воплотить образ Араблинского: в 2013 году - на сцене Национального театра драмы, а в 2015-м - в Русском драматическом. Скажите, это не создавало трудностей в произнесении текста? И не случалось ли так, что, играя роль на азербайджанском, вы вдруг произносили текст на русском языке и наоборот?

- Нет. Не возникало. Я и в повседневной жизни пользуюсь двумя языками, поэтому таких трудностей ни на репетициях, ни во время спектакля не испытывал.

- Личность Араблинского известна в Азербайджане не только специалистам по театру. Интригующая, загадочная судьба, мистический уход из жизни будоражат воображение по сей день. Была ли задача создать на сцене характер актера по документальным свидетельствам его современников?

-  Нет. Автор пьесы Эльчин создал обобщенный образ актера начала века. Человека, жертвенно и преданно любящего театр. Личность разностороннюю и фантастически талантливую. Профессионала, которому по плечу было все: и простые человеческие чувства, мысли, переживания, и возвышенно-романтический полет сценической фантазии. Словом, все то, что делало его особенным. Образ Араблинского - это образ поколения художников того времени, которые создавали национальную литературу, музыку, изобразительное искусство и театр, конечно.

- С кем из великих личностей начала XXвека у вас ассоциируется образ Араблинского?

- С личностью Сергея Есенина! Он такой же бунтарь. Мне вообще кажется, что в приезде Есенина в Баку в 1924 году есть какая-то загадочная предопределенность. Как будто он приехал сюда, чтобы самым мистическим образом «допрожить» за Араблинского то, что тот не успел прожить, уйдя из жизни в 1919 году. Ведь расследование гибели талантливого актера никаких результатов не дало. Так же, как и гибели Есенина. Версий много, а вот какая из них верная - никто до сих пор сказать не может. Время продолжает хранить этот секрет.

- Как вы думаете, есть ли в современном азербайджанском театре личность, которую вы могли бы уравнять с личностью Араблинского?

- По воспоминаниям и рассказам очевидцев-современников, Араблинский в превосходной степени владел и ремеслом актера, и ремеслом режиссера, прекрасно чувствовал кинокамеру, и, судя по всему, был наделен даром педагога. В сегодняшнем театральном искусстве мы можем найти отдельно взятых актеров или отдельно взятых режиссеров, которые проявляют свой дар в узконаправленной специальности. У нас есть талантливые люди. Их немало. Но чтобы в одном человеке собрались качества, которыми обладал Араблинский, - не знаю, не встречал, нет. В музыке, в изобразительном искусстве - да. В театре - нет.

- Кризис театрального искусства вы связываете с отсутствием таких личностей?

- Я думаю, что кризис - это не только явление экономическое, географическое или историческое. Это, скорее, ментальность, уязвленная этими всеми процессами и в разных странах по-разному. А поскольку взаимное влияние очевидно, то надо учитывать и человеческий фактор. Вот и получается, что кто-то кладет свою жизнь на алтарь жертвенной любви к Искусству, в том числе и театральному, а кто-то - нет. Кто-то идет вперед в поисках великой Идеи, а кто-то - в поисках больших денег. Ну и поскольку мы живем в век прагматичных и финансовых приоритетов, то вполне понятно, кто оказывается в меньшинстве. Кризис обусловлен субъективными обстоятельствами, а это пагубно сказывается на общем процессе творчества.

-  Актеры - люди зависимой профессии. Многие из них - люди тонкой, уязвимой натуры. А потому они нуждаются в любви окружающих. Такая потребность создает дискомфорт в ежедневной жизни?

- Не буду говорить о других, скажу о себе: мне не нужно, чтобы окружающие любили меня как Фирдовси Атакишиева. Но мне важно, чтобы зрители любили тех персонажей, которых я играю на сцене театра или в кино.

-  Какая же самая любимая роль, сыгранная вами на сцене театра?

- Стенли Ковальского в спектакле по пьесе Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание».

- Стенли? Жестокий и циничный?

- Это не жестокость. Это стремление защитить свой собственный мир, мир своей семьи, нравственные устои созданного и уже обжитого пространства от вторжения человека, абсолютно чуждого по мировосприятию и мировоззрению. Так что у Стенли есть своя правда, и он имеет на нее право.

- А роль Араблинского?

- Она стала переломной и в моей жизни, и в профессии. Я вдруг понял те простые вещи в нашей жизни, которых не понимал раньше. Это сделало меня мудрее, терпимее, научив понимать, что несправедливость - это понятие относительное.

- Есть ли роли, которые вы можете отнести к разряду нелюбимых?

- За последние 15 лет - нет.

- Некоторые утверждают, что вы стали известным благодаря постановкам вашей супруги Ираны Тагизаде…

- И я горжусь этим. Все лучшие свои роли я сыграл в ее спектаклях.

- Как вы считаете, ваша лучшая роль - в кино, в театре - еще впереди или она уже сыграна?

- Я снялся в двух сериалах, в художественном фильме, сыграл достаточное количество ролей на театральной сцене. Но я еще собираюсь пожить…

- Счастье для вас - это...

- Когда ты просыпаешься утром и двое горячо любимых тобою людей - жена и сын - говорят тебе: «Доброе утро!», а перед сном: «Спокойной ночи!» и «Счастливых сновидений!». Это и есть счастье.

- Что бы вы хотели пожелать своим зрителям?

- Любви к театру.

- А коллегам?

- Благодарного зрителя и радости творчества. Пусть у всех все будет хорошо.

После интервью мы долго еще беседовали: обо всем сразу и ни о чем. Так бывает, когда вдруг возникает объединяющая интересы тема. Слушать, как он размышляет о живописной кинематографичности романов Фицджеральда, захватывающей и будоражащей силы слов Оскара Уайльда, о размышлениях Пикассо о высоком искусстве, о фильмах Тодоровского-младшего и Милоша Формана, было завораживающе увлекательно. Но больше всего поразил его интерес к личности Муслима Магомаева. Оказалось, что актер с удовольствием пересматривает все видеоинтервью с великим азербайджанцем, потому что каждый раз заново открывает в нем величие простоты и предельной честности. В этом величие простого гения Муслима Магомаева.