РАЗ В СТОЛЕТИЕ

«Пять лет назад, оценивая будущее мирового порядка, мы признали, что он хрупок и нуждается в корректировке. Но мы также оценили силу инерции - для того, чтобы лидеры поняли, что старый порядок рушится, нужны экстремальные ситуации, которые сформируют решительность к созданию нового порядка, - написал в «Politico» Эдвард Фишман, эксперт Атлантического совета (аналитический центр при НАТО). - Теперь, когда экстремальный момент наступил, у мировых лидеров появилась возможность, которая, как правило, случается всего раз или два в столетие. Они могут построить такой порядок, который действительно работает в наше время. Такой, который борется с изменением климата, киберугрозами и проблемами общественного здравоохранения, и который позволит шире использовать плоды глобализации и технологического прогресса».

Трудно не согласиться с утверждением, что старые правила, основа которых разрабатывалась еще в 40-е годы прошлого столетия, безнадежно устарели. А вместе с ними устарели и всевозможные наднациональные конструкции, которые не только не в состоянии оперативно и адекватно реагировать на современные проблемы, но уже и не обладают должным авторитетом и влиянием для выполнения поставленных перед ними задач.

Менталитет прежний

Организации Объединенных Наций, самой представительной и старой из существующих ныне международных организаций, объединяющей 193 страны мира, 26 июня исполнится 75 лет. В последние годы было много призывов к реформе ООН, однако нет ясности, не говоря уже о консенсусе, о том, что реформа может означать на практике. Некоторые хотят, чтобы эта организация играла большую или более эффективную роль в мировых делах, другие настаивают, чтобы ее роль сводилась лишь к работе в гуманитарных сферах. Солидарны все только в одном: это уже не то место, где страны могут разрешать споры и сотрудничать в урегулировании общих кризисов.

По сути, сейчас ООН представляет из себя огромную, неповоротливую и слишком забюрократизированную махину из большого количества нередко дублирующих друг друга организационных структур, функции которых размыты и чьи решения зачастую необязательны к исполнению. И в первую очередь подлежит реформе Совет Безопасности, в котором пять постоянных членов лишь соревнуются между собой в том, кто чаще использует право вето. Они практически блокируют любое решение, не устраивающее кого-то из стран - создателей ООН: США, Великобританию, Китай, Россию (преемница СССР) и Францию.

Больше всего Всемирный банк и МВФ критикуют за дисбаланс в их структурах управления, где доминируют крупные страны. Страны с низким и средним уровнями дохода недостаточно представлены в них и практически не участвуют в принятии решений. С первых дней основания этих международных финансовых организаций существует негласное правило, по которому возглавлять их могут лишь представители США либо Европы. Причем США имеют еще и право вето. Среди других обвинений - несоответствие принимаемых решений заявленным целям по содействию международной финансовой стабильности и торговле, высокой занятости и устойчивому экономическому росту. В частности, кредитные условия зачастую подрывают суверенитет стран-заемщиков, а также не позволяют им выполнять свои обязательства перед населением по социальному обеспечению, здравоохранению и образованию. Финансируемые ими проекты нередко нарушают международные стандарты в области прав человека.

Джозеф Стиглиц, лауреат Нобелевской премии по экономике, в прошлом главный экономист Всемирного банка, вспоминая внутреннюю кухню принятия решений, признается: «…Нигде во всех  этих обсуждениях не затрагивались вопросы прав трудящихся, в том числе права на участие в решениях, которые во многом повлияют на их жизнь. Это продолжение колониального менталитета. Я часто чувствовал себя одиноким голосом в этих дискуссиях, предлагающим следовать основным демократическим принципам».

Казалось бы, есть все же международная организация, в которой голос малых стран звучит в полную силу, - ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию), основанная в 1964 году для развивающихся стран Африки, Азии, Латинской Америки и Карибского бассейна. И руководитель этой организации избирается именно из этих регионов (правда, его заместителем должен быть опять же представитель развитой страны). 

Но вот не заладились отношения ЮНКТАД со всесильными финансовыми институтами. МВФ и ВБ не одобряют ее фрондерство. По мнению ЮНКТАД, сложившаяся торговая система отдает приоритет либерализации и дерегулированию, но развивающиеся страны нуждаются и в возможности выбора своей собственной политики для построения диверсифицированной и устойчивой экономики. Однако вместо того, чтобы прислушаться к этим призывам, МВФ и ВБ настаивают на том, что эксклюзивное право на анализ глобальных финансов и принятие решений принадлежит исключительно им.

Гендиректор Всемирной торговой организации (ВТО) Роберту Азеведу на днях заявил о досрочной отставке. Это и понятно. Как можно управлять организацией, если его главная структура - Апелляционный орган, регулирующий торговые споры, с декабря 2019 года не функционирует, так как США блокируют ротацию судей. По сути, дан зеленый свет торговым войнам. ЕС и 16 других стран в январе разработали временный механизм урегулирования споров, но поддержат ли их все 164 члена ВТО?

На состоявшейся 18-19 мая ассамблее Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) принята резолюция, поддержанная всеми 194 ее участниками, в которой объявляется о начале расследования не только причин и места возникновения эпидемии COVID-19, но и неблаговидной роли самой ВОЗ в поздней реакции на нее.

За семьдесят два года существования ВОЗ с этой организацией связаны как успехи, например, победа над оспой, так и неудачи, такие как замедленная реакция на вспышку Эболы в 2014 году. Пандемия коронавируса нынешнего года породила во всем мире серьезные сомнения в эффективности агентства ООН по здравоохранению.

Лакмусовая бумажка

В сентябре 2014 года США использовали именно площадку Совета Безопасности ООН для того, чтобы определить совместные действия в борьбе против Эболы. 

Спустя лишь шесть лет, в марте этого года, когда угроза распространения COVID-19 была уже более чем очевидна, Китай, председательствовавший в то время в СБ, не созвал совещание по этому вопросу. США и Россия также не проявили никакого желания использовать эту трибуну для координации совместных усилий.

Вместо этого крупные экономики мира решили собраться в середине марта в узком кругу в формате G7 (Германия, Италия, Канада, Великобритания, США, Франция и Япония) для того, чтобы обсудить ситуацию. Спустя неделю ведущие страны вновь собрались, и уже в более широком составе, на G20, где вновь ограничились обещаниями общего характера.

И лишь в апреле был созван Совет Безопасности, причем по требованию непостоянных членов СБ во главе с председательствовавшей в то время (меняется ежемесячно) Доминиканской Республикой. Однако результата это все равно никакого не дало. Все усилия авторов резолюции по коронавирусу разбились об упрямые требования США включить в документ ссылки на происхождение вируса в Китае. И даже если бы это требование было выполнено, теперь уже Китай использовал бы право вето. Чуть позже Генеральная Ассамблея ООН, вновь по инициативе небольших стран (Норвегия, Индонезия, Гана, Лихтенштейн, Сингапур и Швейцария), все же приняла резолюцию, призывающую к международному сотрудничеству в борьбе с вирусом. Однако это, скорее, декларативный шаг, так как в таком кризисе, как нынешний, только резолюции, исходящие от СБ, имеют вес международного права и могут подтолкнуть к необходимым действиям.

Пандемия коронавируса, проявившая всю беспомощность системы здравоохранения во всем мире, а также последовавший за ней повсеместный социально-экономический кризис оказались лакмусовой бумажкой для выявления истинных возможностей глобальных структур сотрудничества.

Вирус как катализатор

COVID-19 может стать переломным моментом в международных отношениях. Он способен ускорить несколько ранее существовавших тенденций. Вполне заметно, что международная среда сотрудничества продолжает оставаться высококонкурентной даже во время кризиса. 

Некоторые эксперты также подчеркивают наличие некоего парадокса между растущим спросом на более широкое и эффективное сотрудничество и снижающейся готовностью международного сообщества действовать коллективно. 

Международное сотрудничество ослабевает во многих областях, но усиливающаяся роль развивающихся стран и их влияние на нормы и стандарты сотрудничества могут послужить основой для старта новых отношений. 

В то же время стало заметно значительное ослабление использования многосторонних форумов в принятии решений. Коллективные действия международного сообщества хороши, без сомнения, для борьбы с глобальными кризисами - такими, как нынешний в области здравоохранения, и последовавшими за этим экономическим и социальным. 

Однако в то же время, в условиях, когда страны конкурируют друг с другом для максимизации национальных выгод, многосторонние отношения не всегда работают. Вполне оправданно, возможно, когда правительства в определенных случаях могли бы предпочесть двустороннее сотрудничество, а также более эффективное клубное управление (как, например, G7 и G20) или создание новых платформ и институтов. 

Причем эти подходы не исключают многосторонности, ведь крупные форумы могут опираться на более мелкие группы стран по «интересам».

Так что в одном можно согласиться с экспертом Атлантического совета - экстремальный момент, который случается раз или два в столетие, действительно наступил. Только вот кто им воспользуется - мировые лидеры или же небольшие страны, доказавшие свою устойчивость в кризисах, подобных нынешнему? 

Шансы стать одним из архитекторов нового мирового порядка есть у всех. В том числе и у Азербайджана.