ЯДЕРНАЯ ГОЛОВОЛОМКА

На свертывание проектов в Иране, связанных с мирным использованием атомной энергетики на ядерных объектах этой страны, США в конце мая дали международным компаниям (из России, Китая и европейских стран) срок в 60 дней. 

Ультиматум касается работ на атомном реакторе в Араке, который Иран при поддержке других стран должен был перестроить для проведения ядерных исследований в мирных целях. Другие причины - обеспечение обогащенным ураном исследовательского реактора в Тегеране и вывоз отработанного топлива из Ирана. Исключение пока, на 90 дней, сделано международной помощи, оказываемой атомной электростанции «Бушер».

10 июня республиканцы представили на рассмотрение в Палату представителей законопроект, который, если будет одобрен, станет, по их словам, «самой крупной карательной мерой, введенной против Ирана в истории Конгресса». Правда, эта инициатива, по мнению многих, вряд ли получит одобрение большинства нижней палаты, которое составляют демократы.

Каковы намерения Трампа?

После того как президент США Дональд Трамп в мае 2018 года в одностороннем порядке вывел страну из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), Вашингтон начал беспрецедентную кампанию давления на Иран. Чуть ли не каждый месяц вводились новые санкции против этой страны. По словам Трампа, он хочет оказать «максимальное давление» на правительство в Тегеране, чтобы заставить его пересмотреть соглашение, которое он считает «худшей сделкой, когда-либо обсуждавшейся».

Возобновление санкций США в 2018 году, особенно тех, которые были введены в энергетическом, морском и финансовом секторах, привело к тому, что иностранные инвестиции в Иран иссякли и был нанесен сильнейший удар по экспорту нефти. Санкции запрещают американским компаниям, а также компаниям других стран торговать с Ираном. В результате в первый же 2018 год ВВП Ирана сократился на 4,8%, в следующем - уже на 9,5%. А уровень безработицы вырос с 14,5% в 2018 году до 16,8% - в прошлом.

Пять других стран, подписавших ядерное соглашение, - Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия - остаются приверженными ему. Они заявляют, что соглашение является ключом к постоянным инспекциям Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и не позволяет Ирану разрабатывать ядерное оружие. Европа создала альтернативный механизм оплаты, или Special Purpose Vehicle (SPV), который призван помочь компаниям торговать с Ираном, не сталкиваясь со штрафами США.

В результате, по крайней мере к настоящему времени, масштабные и болезненные для экономики Ирана действия американской администрации так и не достигли намерений Трампа - заставить Тегеран согласиться на новое американо-иранское соглашение. Напротив, они привели к расширению ядерной деятельности Ирана и способствовали усилению напряжения на Ближнем Востоке. 

Чтобы выйти из двойного тупика: с одной стороны, в отношениях с Тегераном, с другой - между администрацией Трампа и ее внутренними и внешними критиками, - США должны минимизировать трения с союзниками по поводу режима американских санкций. Во-вторых, Вашингтону необходимо предложить четкий план перехода от давления к переговорам. Иначе создается впечатление, что санкции эти вводятся бессистемно и бесцельно. 

Мягкий шантаж

То, что Иран продолжает придерживаться основных условий СВПД, несмотря на вновь введенные санкции со стороны США и бессилие других участников соглашения, подчеркивает важность, которую иранские лидеры придают его стратегическим, а не экономическим преимуществам. Поэтому Тегеран пытается по-своему принудить США вернуться к СВПД. Попытки эти, похоже, идут по двум направлениям. Во-первых, Иран начал кампанию, как напрямую, так и через посредников, по эскалации напряженности в отношениях с Соединенными Штатами и их союзниками в регионе. В качестве примера можно назвать атаку дронов в мае прошлого года на трубопровод «Восток - Запад», по которому саудовская нефть доставляется из восточной провинции в порт Янбу. Кроме того, имели место серия нападений на коммерческие суда вблизи порта Фуджейры в ОАЭ и в Оманском заливе, уничтожение в июне американского беспилотника в районе Ормузского пролива. Можно вспомнить и обстрелы в сентябре нефтеперерабатывающих заводов Saudi Aramco. 

Соединенные Штаты долго отказывались реагировать на провокации Ирана. Более того, реакция Трампа на атаки на заводы Aramco создавала впечатление, что Вашингтон больше не заинтересован в защите своих союзников в Персидском заливе или региональной энергетической инфраструктуры от подобной агрессии. Это выглядело как явный отход от доктрины Картера, согласно которой США готовы применять военную силу в случае необходимости для защиты своих интересов в Персидском заливе. Таким образом, эскалация напряженности в регионе, вызванная действиями Ирана, привела к некоторому охлаждению отношений между Вашингтоном и его региональными союзниками. 

Лишь после ракетного обстрела американской военной базы в иракском Киркуке в конце декабря 2019 года президент Трамп, по данным агентства Bloomberg, отреагировал. Он отдал приказ по устранению командующего Корпусом стражей исламской революции (КСИР) Касема Сулеймани. Американская разведка считала, что он был причастен к артобстрелу и готовил другие террористические акты в регионе. 

Однако в дальнейшем США особо не реагировали на нападения на свои базы в Ираке, хотя с 3 января, со времени смерти Сулеймани, их уже было не менее 20.

Второе направление иранского давления - постепенное (начиная с мая 2019 года и затем с периодичностью в два месяца) демонстративное сокращение своих обязательств по ядерной сделке. При этом Тегеран постоянно предупреждал, что следующий шаг будет предпринят по расписанию, если США и Европейский союз не начнут соблюдать договоренности.

Первый этап касался резкого увеличения запасов обогащенного урана и тяжелой воды. Второй - повышения уровня обогащения сверх разрешенных 3,67%. Третий - Тегеран более не связывает себя с ограничениями относительно исследований и разработок в сфере ядерных технологий. Четвертый - начинается использование центрифуг по обогащению урана на объекте в Фордо, хотя, согласно договору, он должен функционировать лишь как исследовательский центр. Ну и, наконец, в январе 2020 года Иран объявил о том, что больше не будет соблюдать какие-либо ограничения в количестве центрифуг для обогащения урана.

Правда, с тех пор Тегеран не только не предпринимал никаких новых действий, но и не довел до конца в полном объеме предыдущие. Например, несмотря на многократные угрозы, Иран не начал обогащать уран до 20%, не активировал новые центрифуги IR-1 на своей установке в Натанзе и не приостановил действие Дополнительного протокола, который дает МАГАТЭ широкие возможности для инспекций.

Возможно, это объясняется тем, что верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи старается избежать ненужных рисков. Кроме того, в последние несколько месяцев Иран сталкивается с проблемами, и это не только пандемия, но и широкомасштабные протесты и усиливающееся экономическое давление. Поэтому, скорее всего, Тегеран решил пока не торопиться с эскалацией угроз.

Иран не наказан

И все же Иран настойчиво продолжает наращивать свои запасы низкообогащенного урана, сокращая время, которое требуется для производства расщепляющегося материала для ядерного оружия (так называемое «время прорыва»). Сокращение этого времени в 2015 году стало основным аргументом администрации Обамы в пользу необходимости СВПД. Ситуация такова, говорил тогда Обама, что Соединенные Штаты стоят перед выбором между дипломатическим соглашением или войной. По состоянию на март 2020 года, время прорыва равно теперь уже 3,5 месяца, в то время как в январе 2016-го было 12 месяцев.

Согласно последнему отчету МАГАТЭ от 5 июня, Иран почти в восемь раз превысил лимит по запасам обогащенного урана, предусмотренный ядерным соглашением, доведя их до 1571,6 кг. Увеличил Иран и разрешенный уровень чистоты урана. Кроме того, Тегеран превысил ограничение в 130 тонн на тяжелую воду, используемую в ядерных реакторах. В отчете отмечается также, что Иран по-прежнему не допускает экспертов на два объекта, на которых могут находиться незаявленные ядерные материалы. Исходя из этих данных, МАГАТЭ полагает, что Иран стал еще ближе к накоплению достаточного количества расщепляющегося материала для создания ядерной бомбы.

Тем не менее, Иран пока никак не наказан за нарушение условий СВПД. В январе после его заявления о прекращении соблюдения каких-либо ограничений в количестве центрифуг для обогащения урана Франция, Германия и Великобритания запустили Механизм урегулирования споров, предусмотренный соглашением. Однако этот процесс обещает быть длительным и, вполне вероятно, бессмысленным, так как не приведет к штрафным санкциям.

Безрезультатно завершились и дипломатические усилия, срочно предпринятые президентом Франции Эммануэлем Макроном и премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном. Они не смогли убедить Трампа ослабить санкции в обмен на прямое общение с президентом Ирана Хасаном Рухани, заинтересованность в котором он публично все время высказывает.

Дожить до ноября

И Иран, и Соединенные Штаты, похоже, по-прежнему придерживаются тех стратегий, которые избрали в 2019 году. Цель Ирана, по-видимому, заключается в том, чтобы сохранить СВПД, который позволил бы ему пользоваться политическими выгодами, сохраняя при этом возможность создания ядерного оружия в будущем. 

Администрация же Трампа продолжает осуществлять, по ее выражению, «максимальное давление», направленное на постоянное увеличение экономических издержек для Ирана. 

Небольшие изменения в подходе обоих государств могут произойти, скорее всего, накануне американских президентских выборов в ноябре 2020 года.