ЭТОТ СВОБОДНЫЙ БЕЛЫЙ МИР

Современное искусство. Понятие, которое весьма часто можно услышать в художественном мире, и порой хочется узнать, о чем оно. И чему современно - людям, времени, месту, эпохе?.. Может, потому сложно облечь его в какую-то универсальную форму. Да и нужна ли она ему? Впрочем, вполне уместно заметить, что искусство вообще понятие экзистенциальное, а значит, опираться надо лишь на собственное восприятие на основе прежних представлений. Оставляя право на него самому художнику.

Действительный член Всемирной академии художеств, народный художник Азербайджана, кавалер ордена «Шохрат», профессор Азербайджанского государственного университета культуры и искусств, всемирно известный художник Ариф АЗИЗ - автор, сделавший своей визитной карточкой один из самых сложных цветов - белый, заявив его в названии юбилейной персональной выставки Bəyaz («Белый») в Музее современного искусства.

- Какую роль в жизни художника играет выставка?

- Для каждого из художников выставка важна. И даже если кто-то озвучивает противоположное, это не совсем правдиво. Работа создается для чего? Для кого? В основе своей творчество обращено к людям. Оно должно выйти из «условной мастерской». И вот моя настоящая выставка Bəyaz («Белый») стала первой в подобном формате в Баку. До нее я выставлялся в Музейном центре вместе с моими студентами, некоторые из которых давно уже получили дипломы. Здесь же экспозиция построена по принципу «на протяжении жизни»: от молодых работ до тех, что написаны в последние годы. Это моя биография. 

- Что такое для художника сопереживание и чувственное восприятие? 

- Думаю, если бы не было этих понятий, то и самого искусства не было бы. Мне всегда интересно общение с людьми. Вполне понятен мой интерес к природе. Художник впитывает в себя все, что его окружает. Одним из главных героев для меня стало море, дарящее мне ощущение, напрочь отсутствующее в городских застройках. Возвращаясь к сопереживанию: люди сами по себе огромный информационный пласт эмоций, взглядов, внутреннего наполнения, характеров. И здесь совершенно не играет роли полученное образование моего визави. Более того, социальная позиция для общения с людьми абсолютно не важна. Поверьте, по опыту могу сказать, что порой те, кого университетское образование миновало в силу обстоятельств, выражают свои мысли гораздо чище и искренне. Может, потому, что свободны от давления положением?

- Вы упомянули море - своеобразную категорию свободы…

- Без свободы быть художником немыслимо! Невозможно создавать работы, которые не «дышат»! Творчество не приемлет ограничений! Да, было время, когда искусство находилось под давлением идеологии, навязываемой политической направленностью государственного строя, ныне ушедшей в историю страны. Тогда сверху спускалась программа и выставки выстраивались согласно циркулярам. Потому и не отличались друг от друга. Сегодня общество освобождено от такого давления, что отразилось и в искусстве. Сколько появилось новых имен, творческих выражений в разнообразных формах! Сегодня Азербайджан полноправно входит в мировую творческую элиту. И утверждаю я такое, основываясь на собственном опыте. Мне есть с чем сравнивать, имея за плечами множество выставок в разных уголках планеты. Мои мастерская и галерея, что находятся в Баку, - мой личный мир, где я чувствую себя наиболее свободным. И это чувство дает невообразимый полет, что становится частью сюжетов моих картин.

- Какого цвета ваша свобода?

- БЕЛОГО!!! Я люблю этот цвет. Он начал проступать в моих работах после девяностых годов прошлого века. Я осваивал его шаг за шагом - знакомился, общался. Мы словно присматривались друг к другу, и к настоящему времени белый стал основополагающим в моей палитре. При этом, на мой взгляд, другие цвета на его доминанте получили нечто дополнительное, что придает им какую-то объемность, что ли…

- Может, из-за особенностей белого?

- Физика давно доказала, что в белом заключен весь цветовой спектр. Главное - правильно выставить призму. Видимо, в какой-то момент я нашел ту самую «изобразительную призму». Белый цвет, на мой взгляд, присущ человеческой душе. Моей душе. И в этом нет никакой показательности, что, мол, я обратился к этому цвету, дабы ассоциироваться в мире искусства как «белый» художник (bəyəz)». Это мое внутреннее состояние. Моя душа. Даже сама жизнь. Вобравшая в себя каждый аспект семейных взаимоотношений и взаимопонимания. Поэтому цвет играет большую роль в моем личном мире: белый - это мое персональное мерило жизни в той степени, как я понимаю этот цвет.

- Художникам, на мой взгляд, присуще видеть людей в цветах палитры.

- Я не исключение. Люди отражаются палитрой. Замечают они это или нет, вопрос не ко мне. Но! Скорее цвет может меняться на протяжении жизненного цикла. И категорично определять кого-то в один-единственный цвет не совсем верно. Вы же не будете отрицать, что есть категория тех, кто в обыденной жизни играет как на сцене театра? И каким цветом писать им характеристику? Случаются и разочарования, когда приходит понимание, что в них жизнеспособен только образ, а в душе полное отсутствие белого. В таких случаях я просто ухожу, прерывая общение, в котором уже не вижу смысла. Лучше побыть наедине с собой.

- Одиночество как избавление от разочарований?

- Не столь безапелляционно! Когда я работаю, мне нравится оставаться в тишине и наедине с холстом. И поверьте, время в такие периоды весьма продуктивно: беседы с самим собой, посвящаю свое внимание в том числе и музыке. А какие диалоги происходят между мной и моими работами! Случается, что они подсказывают диссонансы в изобразительном ряду. Я могу вернуться к картине, что начинал писать десяток или пару десятков лет назад, почувствовав в них недостаток белого…

- Всегда ли происходит контакт с работой? Что такое начальный этап?

- Говоря о себе, признаюсь, что это сложный процесс. Держа в руке кисть перед абсолютно белым холстом, можно сравнить себя с первооткрывателем. В моей практике отсутствует этап эскизов. И работать начинаю прямо с холста. Так что первый мазок или первая линия мне дает понимание, как сложится дальнейший ход «взаимоотношений» с очередной картиной. И уже на практике такое интуитивное ощущение подтверждено. Так что могу просто отложить холст до лучших времен в случае его «сопротивления». У меня есть такие работы. Но приходит момент, и я возвращаюсь к ним - созрел, почувствовал композицию… Холст обладает магией и умеет «разговаривать». Важно просто вовремя его услышать. Мои работы далеки от академического формата. Помните, в период учебы мы порой пользовались шпаргалками? В изобразительном искусстве никакая «гармошка с подсказками» не предусмотрена. Здесь только то, что идет от души. Здесь опираешься на нечто внутреннее и далекое от словообразований. Здесь необходим тот самый опыт, что нарабатывается с годами и непрерывной практикой. Личным творческим арсеналом.

Наша беседа происходит в Музее современного искусства. И мы видим, насколько разные здесь выставлены работы. И каждая интересна. Они словно отражение людей с разными судьбами. Нельзя сказать, что я встал перед холстом и с ходу довел его до завершающего штриха. Признаюсь, что у меня редко получается «одним махом» закончить работу над очередной картиной. Так что сложностей хватает…

- За вашими плечами разные страны. Бывало ли, что знакомство не задавалось или же наоборот?

- Бывали такие моменты. Я заканчивал известную Строгановку в Москве: wall house, дизайн, графика. Безусловно, время обучения дало мне многое. Нам удавалось выбираться даже в Большой театр. Окружающая среда действует на человека. И, несмотря на нашу различность, студенческие работы у нас были похожими друг на друга. Впрочем, это школа, которая вполне знакома многим художникам. Это уже после окончания каждый из нас начинает поиск собственного художественного «я». В январе мой возраст «украсится» цифрой 80, в течение которых, за малым исключением, у меня было множество выставок в разных странах: Франция, Великобритания, Турция, Германия, Сенегал, Индия, Шри-Ланка и другие. И везде работы вызывали неподдельный интерес, нравились людям. В своей непохожести. Для меня это главное. Найти то самое, что отражает личное ощущение мира. И продолжаю этот поиск, не переставая, надеясь, что творчество будет сопровождать меня еще долгие годы.

- На пути поиска своего почерка случалось ли пройти через влияние признанных мастеров кисти?

- Это вполне нормальный этап. Особенно в ученичестве. В Художественном училище имени Азима Азимзаде находился под сильным влиянием Врубеля, школы Bauhaus. Помню, как Бёюкага Мирзазаде на сторонние возмущения моих сокурсников по поводу позволения мне подражать великому символисту всегда отстаивал мое такое самовыражение. И далее отмечал, что только я могу позволить себе такую своеобразную рубленность мазка, которая мне необычайно импонировала. А далее были книги, художественные альбомы и каталоги. Знакомиться с жизнью художников, чьи работы стали частью классического наследия, - одно из моих серьезных увлечений. Скажу больше, они оказывают влияние на современное искусство. Ветер же воздействует на человека? Также солнце или снег. Потому и классика, возможно, немного примитивно, я сейчас обобщаю, несет определенный настрой в контексте художественных изысканий авторов настоящего времени. Можно подражать Марку Шагалу или Расиму Бабаеву, но эти художники уже сказали свое слово в изобразительном искусстве, а молодым просто жизненно необходимо искать свой путь. Пусть даже это будет негативный опыт, но он тоже результат, после которого надо просто двигаться дальше.

- Добиваться признания таланта?

- Судить о художественных произведениях можно только с позиции времени. Лишь оно непредвзято. История полна примеров, когда признание приходит к художнику лишь после его ухода в мир иной. А ведь каждому творческому человеку важно почувствовать ценность своего труда. Вне зависимости от места проживания и гражданства. В советском государстве, где были разнарядки на звания и другие отличия, многих выпадающих из общего строя не признавали и откровенно задвигали с уничижительными оценками. Но люди, понимающие в искусстве, пусть молча, но знали, что это откровенная предвзятость. И вот спустя время многие из гонимых получили признание и их имена вошли в историю уже современности.

- При этом вы окончили весьма передовой факультет прикладной графики и дизайна.

- Понятие «дизайн» в те времена даже не употреблялось. Нас называли художник-конструктор или художник прикладного искусства. Это уже после обретения независимости искусство стало интенсивно развиваться. Дизайн ворвался в повседневность наравне с его архитектурным воплощением и так далее. И возвращаясь к понятию оценки временем и историей: хорошее, а точнее настоящее искусство - вечно. Ведь обязательно работа встретит своего профессионального искусствоведа или критика, который сможет грамотно представить ее в публичной сфере.

- Вы считаете, что человек со стороны может сказать больше о художественном произведении, чем в него вложил автор?

- Сложно так сказать… Ведь случаются моменты, когда автор уже покинул этот мир, а работа продолжает жить. Как, например, многие из тех, что входят в экспозицию нашего Музея современного искусства. Мало того, что, глядя на них, мы вспоминаем имена этих художников. Они ведь и располагаются плавно, без резких переходов. Оказываясь в этом пространстве, понимаешь, насколько гениальные живописцы жили и творили в Азербайджане. И тот факт, что для этого направления в искусстве есть подобный музей и потрясающие работы удивительных авторов нашли свой «дом», подтверждает ценность пути, по которому они прошли или идут в поиске своих отличительных изобразительных черт. Хотелось бы, чтобы таких площадок было больше…

- В момент, когда озвучивается промышленная графика, на ум приходят строгие и где-то даже монументальные формы. Тогда как ваши работы обладают нежностью и наполнены воздухом.

- Нас учили живописи и композиции. Преподавали скульптуру. Это был целый комплекс изобразительного искусства. Что отразилось в моем творчестве. У нас были потрясающие педагоги и полное отсутствие времени на праздность. Правда, студентам при учебной загруженности с девяти утра до шести вечера все равно удавалось выкроить кое-что на развлечения. Мы не замыкались. Познавали мир, пытались узнавать новые тенденции при жестких рамках контроля… Но разве можно ограничить пытливый ум творческого человека?

- Став преподавателем, используете ли что-то из арсенала своих педагогов?

- Для студента важно почувствовать посыл педагога. Осознать и принять, что тот открывает ему дорогу. Студенту надо дать питание для мозга и творческой искры. Он должен знать, что знания ему со стороны преподавателя даются от души! Вынужден признать, что, к сожалению, такой подход используется далеко не всеми менторами. Правда, к своим дочерям, которые тоже были моими студентками, относился жестче, чем к остальным. Мне вообще свойственна эта черта по жизни. Непозволительно относиться к искусству расслабленно. Работать над композицией «ни шатко ни валко» неприемлемо!

- А как рождаются композиции?

- С точки, с линии. И это достаточно страшный момент - прикоснуться кистью к белой поверхности холста. Поверьте на слово, ответственность глубочайшая! И здесь не имеет значения его размер, какой вид искусства для него выбран. Важно зачем, почему, о чем и для чего ты обращаешься к холсту. Он - отражение твоей рефлексии. Ты даешь ему жизнь. Именно помнить об этом и важно научить студентов. Что и я стараюсь делать, в том числе через уникальные книги из собственной библиотеки, которых просто не найти в вездесущем интернете. Вообще, я твердо убежден, что книги - суть поиска себя. Без них я не представляю свою жизнь. Они - бесконечность вселенной знаний. Сколько раз я сам, увлекшись очередным интересным изданием, терял ощущение времени. Тактильность дарит ощущение прикосновения к изучаемому предмету или отдельным моментам. Ведь ни одно цифровое изображение не передаст непередаваемое, когда вслед за глазами и мыслями движутся пальцы. Нельзя просто работать над холстом. Но художник не должен становиться роботом. Он должен быть композитором, а не простым исполнителем. Так рождаются лучшие картины…

- Вы счастливый человек?

- Безусловно! Всевышний дал мне семью, детей, восемь внуков. Я работаю. Двигаюсь. Вижу мир. Общаюсь с друзьями. А что еще нужно? Потому и признаюсь, что я - счастливый человек!