«ОПЕРА ДОКАЗАЛА СВОЕ ПРАВО НА БЕССМЕРТИЕ»

Энрико Карузо как-то заметил: «Что необходимо певцу? Широкая грудь, широкая глотка, девяносто процентов памяти, десять процентов ума, много тяжелой работы и кое-что в сердце». Наверное, именно последнее становится отличительной чертой любого вокалиста, на которого приходит зритель, чтобы встретиться с удивительным миром музыки и слова.

Турал Агасиев не просто человек, который носит свой инструмент - голос в себе. Его профессиональная загруженность подтверждает, что человек, который чувствует в себе голос, не может спокойно жить. Он постоянно возвращается мыслями к этому, у него все время есть желание петь. Оттого неудивительно, что заслуженный артист Азербайджана считает родными сразу три сцены. Будучи ведущим солистом Азербайджанского государственного академического театра оперы и балета, Турал АГАСИЕВ является солистом Образцового военного оркестра Государственной пограничной службы Азербайджана, что дает ему возможность не ограничиваться лишь классическим репертуаром, а это всегда интересно для настоящего вокалиста. Не меньшей сердечной привязанностью он называет и Азербайджанскую государственную хоровую капеллу под руководством народной артистки Гюльбаджи Имановой.

- Филармония или театр?

- Думаю, это не совсем корректная форма сравнения. При похожей направленности две разные подачи материала. Филармония - камерная сцена, тогда как театр подразумевает синтез актерской игры и вокала. А потому и выхожу на сцену с определенным настроем. Здесь нет места разделению. Уважительное отношение к своей профессии и к своему зрителю не зависит от локационной привязки зрительного зала. Быть честным в том, что ты делаешь, - единственный критерий. Выход на сцену - лишь видимая часть составляющей, требующей полной отдачи в работе вокалиста. Сцена не приемлет полумер. Зритель чувствует уровень подготовки вокалиста. А потому совершенству в нашем деле нет предела. Вокалист учится, даже будучи в звании народного артиста. И опять-таки, не играет роли - «приписан» он к хоровой капелле филармонии или является солистом оперного театра. Разве что в филармонии, образно выражаясь, спина «прикрыта» прочным задником сцены. Тогда как сценическое пространство театра открывает артиста со всех сторон. В первом случае есть определенная статика пения, а во втором - умение строить голосоведение с любых позиций: лежа, сидя, в движении… Как видите, скучать классическому вокалисту не приходится…

- Вы коснулись ответственности…

- …не просто коснулся! Хоть утверждение о ней давно набило оскомину, тем не менее, без такого подхода успеха добиться почти невозможно. Нельзя идти на сцену неподготовленным или «не выучившим урок». Огрехи, которые можно прикрыть актерской игрой в драматическом театре, в оперном скрыть нереально! Пусть даже зритель в зале не знает языка, на котором исполняются партии, надо работать над вокальным произношением. Встраиваться голосом в характер персонажа, одновременно выполняя режиссерские решения постановщика сценографии. В оперном театре жесткая специфика, где, помимо партнеров по сцене, есть взаимодействие с живым оркестром и дирижером. Оттого и требуется больше внимания. Но эти составляющие невероятно привлекательны для меня. Так расширяется реализация собственного творческого потенциала. Здесь тоже часть профессиональной ответственности. Потому что итог «идет» на зрителя. И лишь от нас зависит, с каким настроением он выйдет после того, как опустится занавес.

- Несете красоту в массы?

- Скорее предоставляем возможность людям посмотреть на многое со стороны. Не всегда опыт должен быть через «грабли». Философия не только в увесистых томах, но и транслируется с театральных подмостков. Каждое представление - это предложение найти себя в персонажах, увидеть, как могут развиваться события в определенных ситуациях и какими последствиями могут обернуться. Даже комедийные сюжеты не только про смех. Театр своего рода ментор, облаченный в моем случае в костюм из нот. Что, на мой взгляд, лишь добавляет привлекательности и расширяет возможности восприятия. Музыка не требует перевода - ее слушают сердцем. И да, это еще и Красота!

- Может, потому в фильмах часто отправляют персонажей слушать оперу?

- Так ведь нет ничего ярче в музыкальном материале. Лучшие саундтреки культовых фильмов - оперные. Они же еще обладают подтекстом! В «Красотке» герои слушают «Травиату», в которой я выхожу уже и сам. А мое первое знакомство с оперой «Сельская честь» произошло чисто по классике - просмотр фильма «Крестный отец». Я тогда не представлял, что пройдут годы и я буду иметь возможность исполнять эти арии! Это же рай! Та самая О Lola ch'ai di latti la cammisa!!! И вот я уже исполняю одну из партий в ней… Так что даже спустя столетия опера актуальна вне зависимости от календарного года. Опера доказала свое право на бессмертие. И воплощение в других видах искусства. За что ей и поклоняются те, кто понимает важность красоты. Да и артисты, думаю, кланяются не только публике, но и самой музыке.

- Как позиционировать себя за сценой?

- Быть заботливым. Быть человеком прежде всего. Можно сказать, что я могу почтить кого-то своим присутствием исходя из выстроенных взаимоотношений и человеческих качеств. Выказать свое уважение неким жестом, демонстрирующим его глубину. И точно так же наоборот. Ведь в основе заложена степень ценности межличностных восприятий. В моем характере одна из черт - быть преданным другом. Даже умея оправдывать предательство, себе этого не позволяю, считая подобное слабостью. Уметь дорожить и помнить о каждом добром проявлении со стороны - важно! Всегда! Для всех! Быть благодарным не требует внутренних затрат. Потому стараюсь оправдывать оказанное доверие.

- Мир театра «грешит метаниями копий в спину»!..

 - Увы… Против такого клише в мировом контексте сложно что-то возразить. Есть такой шлейф у репутации театров. Но артист, в том числе и оперный, имеет в руках лишь один инструмент доказательства неверного такого восприятия - наша работа на сцене и отношение к публике. Она наш третейский судья.

- Порой на аплодисменты по окончании спектакля выходят не все артисты.

- Случается… Здесь нет криминала. Есть негласное разрешение: если твой персонаж не занят в последней картине спектакля, то можно считать себя свободным. Правда, когда проводится телевизионная запись, то на финальные поклоны выходят все занятые артисты. Картинка должна соответствовать сюжетной населенности. Хотя, на мой взгляд, именно артисты хора и создают ту атмосферность, что закладывается режиссером в создании сценической картины. Они не просто выходят по сюжету, они - полноправные его «жители», взаимодействие с которыми раскрывает авторский замысел перипетий страстей. И заслуживают аплодисментов не меньше главных героев.

- Говоря о сюжетах, нельзя не отметить, что схема их достаточно проста. Почти в каждом часто затрагивается элемент предательства. Ваше отношение к этому в жизни.

- Не стоит обвинять других в предательстве. Я, например, могу найти оправдательные варианты, которые имеют место быть. Согласитесь, ведь в таких случаях мы сталкиваемся с тем, что не оправдались наши собственные ожидания, проецируемые на кого-то. И вполне могу дать шанс на исправление сложившейся ситуации. Говоря откровенно, я проживаю собственную жизнь, не навязываясь в чью-либо. Да и предательство стоит различать по причинам, приведшим к ним. Да, не спорю, прощать его весьма сложно, но для этого надо находить в себе силы.

- Вы словно апеллируете к священным книгам…

- Признаюсь откровенно, что отнести себя к числу людей, которым жизненно необходимо посещать священные места, не могу и не буду. Мой Всевышний, впрочем, как и для каждого живущего в этом мире, воплощен в моей совести. Согласитесь, у любого поступка есть свидетель. И это вы сами! Потому что даже если твой визави и не будет в курсе твоих тех или иных действий, и даже если воспримет их в ракурсе, нужном ситуативно тебе, правду-то от самого себя не скроешь… и тем более от Всевышнего. И знаете, мне по большому счету легче жить, оправдывая не самые приятные поступки окружающих при всей тяжести поиска аргументов. Не мне судить. Да и потом зачем носить этот камень обид внутри? Он ведь давит. Скажу больше. То, чем наши «заклятые друзья» старательно «украшают» нам спины, дает нам же дополнительную защиту. Мы словно становимся ежами или дикобразами, кому что больше импонирует. Да, эти острые пики наносят и боль. Правда, с ней по прошествии времени начинаешь свыкаться. Вот только культивировать такие «украшения» не в моих правилах.

- Личные рецепты?

- Я считаю, что мы - артисты, счастливые люди. Нам подарена возможность избавляться от стресса в рамках своей профессии. Ведь что такое стресс? Нереализованные эмоции. Артисты же могут представляться в разных образах и через них проживать то, что в обыденной жизни не случается. На сцене многое происходит через призму некоторой гипертрофированности чувств, поступков, ситуаций. Так что сцену, а тем более с музыкальной дополняющей, можно отнести к своеобразному сеансу терапии.

- Но ведь необходимо подвести к тому, чтобы музыка стала таковой!

- Все формируется с детства. Я тому пример: мама пела, папа музицировал. И на тот момент меня не интересовала стезя серьезного вокалиста. Да и особого рвения к музыке не наблюдалось. Разве что в юные годы пел в хоровом коллективе Марка Шапиро. Кстати, там же пели мои нынешние коллеги по сцене, а также народный артист Азербайджана Гюльагаси Мирзоев. Так вот тяга к творчеству зарождается с детства. «Мягкое» воспитание, которое приводит к потребности, например, в оперном искусстве, - важная часть становления детской психики. Музыку надо учить слушать и слышать. Правда, стоит принимать во внимание время и место. Да и ненавязчиво доводить до каждого, что развитие внутреннего мира - основа основ полноценного человека. Необязательно выбрать только оперу или балет. Надо посещать разные театры, разнообразные драматические и музыкальные постановки. Надо искать и найти в них, прежде всего, самого себя! Видеть присущие людям пороки, что разыгрываются на сцене. Театральное искусство не только проведет «диагностику», но и «выпишет лекарство», и даже продемонстрирует, к чему может привести отказ от него. Опера мне ближе, и я с уверенностью говорю, что в ее сюжетах заложены уроки, которые можно вынести, когда перед глазами разворачиваются события, триггером которых становятся тщеславие и жадность, предательство и нечистоплотность и т.п. Я уверен, что как окружающий мир, наполненный весенним цветением, так и звуки музыкальных инструментов и голоса вокалистов дарят эмоции, на которые отвечает наш внутренний мир. Самый страшный мой сон: кабинет, письменный стол, деловой костюм в роли гоголевской шинели. Я благодарен Всевышнему, давшему мне возможность стать частью «ткани мира», вобравшей в себя красоту всего, что обогащает наши души.