"ОН УШЕЛ С ЛЕГКИМ СЕРДЦЕМ"

На­род­ный ху­дож­ник Азер­бай­джа­на, дваж­ды ла­у­ре­ат го­су­дар­ствен­ных пре­мий, про­фес­сор Кя­миль Над­жаф­за­де был од­ним из пер­вых про­фес­си­о­наль­ных ху­дож­ни­ков ки­но Азер­бай­джа­на. Он окон­чил в Мос­к­ве один из луч­ших ки­но­ву­зов ми­ра - ВГИК и был сре­ди тех, кто со­зда­вал азер­бай­джан­ское ки­но, став ху­дож­ни­ком-по­ста­нов­щи­ком бо­лее 40 ху­до­же­с­т­вен­ных филь­мов. Од­но­вре­мен­но он за­ни­мал­ся стан­ко­вой жи­во­пи­сью, гра­фи­кой, оформ­лял те­а­т­раль­ные спек­так­ли. Мно­го­чис­лен­ные пер­со­наль­ные вы­став­ки на ро­ди­не и за ру­бе­жом сни­с­ка­ли ему сла­ву ху­дож­ни­ка, влюб­лен­но­го в свою зем­лю. По­это­му он из­ве­с­тен не толь­ко у се­бя на ро­ди­не, но и во всем ми­ре. Его про­из­ве­де­ния хра­нят­ся в му­зе­ях и ча­ст­ных кол­лек­ци­ях США, Япо­нии, Тур­ции, Рос­сии, Гер­ма­нии, Фран­ции, Вьет­на­ма, Ан­г­лии и др. Вот уже два го­да, как его нет с на­ми, - он ушел от нас 29 де­ка­б­ря 2011 го­да. Мно­гие го­ды сво­ей жиз­ни он по­свя­тил пре­по­да­ва­нию и был за­ме­ча­тель­ным пе­да­го­гом. То­му под­твер­жде­ние - его уче­ни­ки, ус­пеш­но ра­бо­та­ю­щие в раз­лич­ных об­ла­с­тях изо­бра­зи­тель­но­го ис­кус­ства. О том, ка­ким от­цом он был, что це­нил в лю­дях и по ка­ким прин­ци­пам жил, R+ бе­се­ду­ет с сы­ном Кя­ми­ля Над­жаф­за­де, за­слу­жен­ным де­я­те­лем ис­кусств Азер­бай­джа­на, ки­но­ре­жис­се­ром и ху­дож­ни­ком Ша­ми­лем НАДЖАФЗАДЕ.

- Рас­ска­жи­те, ка­ким че­ло­ве­ком был Кя­миль Над­жаф­за­де? 

- Па­пу ува­жа­ли все, кто его знал. Он очень се­рь­ез­но от­но­сил­ся к друж­бе и це­нил на­сто­я­щих дру­зей, ко­их у не­го бы­ло не­мно­го. Па­па был из тех, кто не при­вык про­яв­лять свои чув­ства при лю­дях. Хо­тя он был скуп на эмо­ции, тем не ме­нее его близ­кие и дру­зья ощу­ща­ли ту ог­ром­ную лю­бовь и за­бо­ту, ко­то­ры­ми он ще­д­ро де­лил­ся. Со сво­и­ми вну­ка­ми па­па то­же ни­ко­г­да не сю­сю­кал­ся. Го­во­рил с ни­ми как со взрос­лы­ми, на рав­ных. Он лю­бил их, все­г­да был в кур­се их дел и по­мо­гал, ес­ли бы­ло нуж­но. А их у не­го бы­ло во­семь. И еще три пра­вну­ка. По­мню, ко­г­да моя стар­шая дочь Ай­сель ре­ши­ла по­сту­пать на ху­до­же­с­т­вен­ный фа­куль­тет Ин­сти­ту­та ис­кусств, па­па взял­ся с ней за­ни­мать­ся. Он очень теп­ло от­но­сил­ся к сво­им сту­ден­там, по­мо­гал им, по­ку­пал кра­с­ки. Они его то­же очень лю­би­ли и ува­жа­ли. Очень тро­га­тель­но бы­ло, ко­г­да пос­ле его кон­чи­ны сту­ден­ты его кур­са, ко­то­рых он до­вел до за­щи­ты дип­ло­ма, са­ми, сво­и­ми си­ла­ми, ор­га­ни­зо­ва­ли вы­став­ку "След", по­свя­щен­ную его па­мя­ти... Очень неж­ные от­но­ше­ния свя­зы­ва­ли от­ца и ма­му - Ме­гин. Они по­ни­ма­ли друг дру­га аб­со­лют­но. Он ее очень лю­бил. Я ду­маю, что он лю­бил ее боль­ше всех. Но зна­е­те, я пой­мал се­бя на том, что не­мно­го ми­фо­ло­ги­зи­рую... На­ря­ду со сдер­жан­но­с­тью, се­рь­ез­но­с­тью он мог быть очень ос­т­ро­ум­ным, ве­се­лым, умел ра­до­вать­ся жиз­ни. Глав­ное - он умел лю­бить...

- В дет­стве он вам что-ли­бо за­пре­щал?

- Нет. Толь­ко од­наж­ды, ко­г­да я уже по­сту­пил во ВГИК и уез­жал в Мос­к­ву, па­па очень се­рь­ез­но за­го­во­рил о вре­де ал­ко­го­ля и ку­ре­ния. Но его бес­по­кой­ство бы­ло на­прас­ным: я все­г­да кон­т­ро­ли­ро­вал се­бя и не зло­упо­т­реб­лял сво­бо­дой. Я ведь хо­ро­шо по­ни­мал, за­чем еду в Мос­к­ву - я ехал за про­фес­си­ей. Па­па впол­не по­ла­гал­ся на мое бла­го­раз­умие, но, тем не ме­нее, не пре­ми­нул стро­го пред­ос­те­речь от то­го, че­рез что сам про­шел в свое вре­мя. Ма­ма, в от­ли­чие от па­пы, бы­ла мяг­кой и ус­туп­чи­вой. Так они до­пол­ня­ли друг дру­га. Во­об­ще мне очень по­вез­ло с ро­ди­те­ля­ми.

- Вас да­же в угол не ста­ви­ли за ша­ло­с­ти?

- Не при­по­мню та­ко­го. Меж­ду мной, се­с­т­рой Ай­нур и млад­шим бра­том Эль­ну­ром бы­ла раз­ни­ца со­от­вет­ствен­но в че­ты­ре и де­вять лет. Ко­г­да се­с­т­рен­ка под­рос­ла, мы ста­ли с ней ча­ще ссо­рить­ся. У нее, не­смо­т­ря на воз­раст, был до­воль­но ер­ши­с­тый ха­рак­тер, и она лю­би­ла ме­ня под­драз­ни­вать. Ес­ли мы за­те­ва­ли по­та­сов­ку око­ло па­пы, сто­и­ло ему при­крик­нуть на нас, как мы тут же ус­по­ка­и­ва­лись. Но не при­по­мню, что­бы ро­ди­те­ли под­ни­ма­ли на нас ру­ку. 

- О чем го­во­ри­ли от­ец и сын, ко­г­да со­би­ра­лись за од­ним сто­лом?

- О жиз­ни, ис­кус­стве, во­об­ще-то от­ец был не­мно­го­сло­вен... Он был прин­ци­пи­аль­ным че­ло­ве­ком во всем. На съе­моч­ной пло­щад­ке умел скру­пу­лез­но точ­но вос­со­зда­вать сре­ду, ат­мо­сфе­ру филь­ма. Од­наж­ды, ко­г­да от­ец ра­бо­тал ху­дож­ни­ком-по­ста­нов­щи­ком на од­ной из кар­тин, он не до­пу­с­тил на съе­моч­ную пло­щад­ку мо­ло­до­го не­ра­ди­во­го ре­жис­се­ра-по­ста­нов­щи­ка, по­ка не по­явил­ся опыт­ный ре­жис­сер, ис­пол­няв­ший обя­зан­но­с­ти ху­до­же­с­т­вен­но­го ру­ко­во­ди­те­ля. Он об­ла­дал обо­с­т­рен­ным чув­ством спра­вед­ли­во­с­ти и мог кон­флик­то­вать с ди­рек­ци­ей, ес­ли не­спра­вед­ли­во от­но­си­лись к его кол­ле­гам. Пос­ле его смер­ти лю­ди рас­ска­зы­ва­ли, как ко­г­да-то от­ец по­мог и под­дер­жал их в слож­ной, не­спра­вед­ли­вой си­ту­а­ции. Он тер­петь не мог под­ха­ли­мов и ко­г­да встре­чал от­кро­вен­ное ли­зоб­люд­ство, мог вы­ска­зать­ся до­ста­точ­но жест­ко. Он жил в пол­ной гар­мо­нии со сво­и­ми убеж­де­ни­я­ми. В этом смыс­ле от­ец был аб­со­лют­но счаст­ли­вым че­ло­ве­ком. Ни­ко­г­да не кри­вил ду­шой и го­во­рил толь­ко то, что счи­тал прав­дой. Он еще в мо­ло­до­с­ти умел по­сто­ять за свои прин­ци­пы. Ко­г­да я по­сту­пил во ВГИК, мои пре­по­да­ва­те­ли - быв­шие дру­зья и со­кур­сни­ки от­ца - рас­ска­зы­ва­ли, как па­па "стро­ил" всех. Он уже то­г­да был кру­тым пар­нем, ко­то­рый дер­жал всех и все под сво­им кон­т­ро­лем. А вре­ме­на бы­ли ли­хие - пос­ле­во­ен­ные... И та­ким он был до кон­ца жиз­ни.

 - А как по­зна­ко­ми­лись ва­ши ро­ди­те­ли? На­вер­ня­ка вам рас­ска­зы­ва­ли эту ис­то­рию...

- Ма­ма с бра­том и ба­буш­кой жи­ли на то­г­даш­ней Пер­во­май­ской ули­це. Мой дед, от­ец ма­мы, ра­но по­гиб. Па­па жил не­по­да­ле­ку, в со­сед­ней ме­хел­ле на Ниж­ней На­гор­ной. Ма­ма учи­лась в уни­вер­си­те­те на фа­куль­те­те био­ло­гии, и од­наж­ды, ко­г­да она воз­вра­ща­лась с уче­бы до­мой, па­па ее уви­дел на ули­це. Она ему очень по­нра­ви­лась. Ма­ма бы­ла млад­ше не­го на 8 лет. Бы­ла очень кра­си­вой. Па­па дол­го за ней хо­дил, уха­жи­вал. А че­рез не­ко­то­рое вре­мя сде­лал пред­ло­же­ние, и они по­же­ни­лись. Ко­г­да ма­ма бле­с­тя­ще за­кон­чи­ла вуз, ро­дил­ся я. Она мог­ла бы до­бить­ся мно­го­го в ка­рь­е­ре, но ре­ши­ла по­свя­тить свою жизнь се­мье. Она "про­ра­бо­та­ла" всю жизнь ма­мой, за­тем ба­буш­кой.

- Ва­ша се­с­т­ра жи­вет в США. На­вер­ня­ка па­па ча­с­то ез­дил к ним в гос­ти…

- Дей­стви­тель­но, ма­ма и па­па ча­с­то ез­ди­ли к се­с­т­ре. Ма­ма по­дол­гу ос­та­ва­лась там, по­мо­га­ла се­с­т­ре с де­ть­ми: в чу­жой стра­не, где не бы­ло ни од­ной род­ной ду­ши, ник­то так, как ма­ма, не мог по­мочь и под­дер­жать.

США па­па впер­вые по­се­тил в 1978 го­ду, за­дол­го до то­го, как в Шта­ты пе­ре­еха­ла се­с­т­ра. Там он то­же про­дол­жал ра­бо­тать, пи­сал кар­ти­ны. У не­го бы­ли все ус­ло­вия для ра­бо­ты. Но очень ско­ро он на­чи­нал ску­чать по Ба­ку и воз­вра­щал­ся. Он был очень при­вя­зан к Азер­бай­джа­ну и Ба­ку. Во­об­ще па­па, ес­ли не оши­ба­юсь, пер­вый азер­бай­джан­ский ху­дож­ник, у ко­то­ро­го про­шла пер­со­наль­ная вы­став­ка в США. Бы­ло это в 1994 го­ду. В об­щей слож­но­с­ти у не­го там про­шли три пер­со­наль­ные вы­став­ки при жиз­ни и од­на, в 2012 го­ду, по­смерт­но, в од­ной из круп­ней­ших га­ле­рей Ва­шинг­то­на ря­дом с Кон­грес­сом США.

- Вы по­шли по сто­пам от­ца. По­мо­га­ли ли вам его свя­зи и зна­ком­ства в жиз­ни?

- Ко­неч­но, мой при­ход в ис­кус­ство все­це­ло свя­зан с ним. Я рос в та­кой ат­мо­сфе­ре, где вы­брать иной путь бы­ло слож­но. С са­мо­го дет­ства па­па брал ме­ня на съе­моч­ные пло­щад­ки, где ра­бо­тал ху­дож­ни­ком-по­ста­нов­щи­ком, - до сих пор вспо­ми­наю па­ви­ль­о­ны ки­но­сту­дии тех лет. Мне очень нра­вил­ся про­цесс ки­но­съе­мок. Кро­ме то­го, я ча­с­то бы­вал в его ма­с­тер­ской и очень ра­но на­чал ри­со­вать сам. Лет в пять, на­сколь­ко по­мню… По край­ней ме­ре со­хра­ни­лись мои ри­сун­ки, сде­лан­ные в этом воз­рас­те. Что ка­са­ет­ся тя­ги к ки­но и ре­жис­су­ре, она на­пря­мую свя­за­на еще и с тем, что в 11 лет у ме­ня по­яви­лась соб­ствен­ная 8-мил­ли­ме­т­ро­вая ки­но­ка­ме­ра, по­да­рен­ная от­цом. Так что пер­вые ша­ги в ки­но я на­чал де­лать еще лет в 12, сни­мая свои пер­вые филь­мы.

По окон­ча­нии вось­мо­го клас­са шко­лы я объ­явил, что со­би­ра­юсь по­сту­пать в ху­до­же­с­т­вен­ное учи­ли­ще име­ни Ази­ма Азим­за­де. Учи­те­ля бы­ли в ужа­се, так как я учил­ся на "от­лич­но", тя­нул, как то­г­да го­во­ри­ли, на зо­ло­тую ме­даль. Не­од­но­знач­ной бы­ла ре­ак­ция па­пы: он не воз­ра­жал ак­тив­но, но пред­уп­ре­дил, что я вы­би­раю очень слож­ный путь и что с мо­ей го­ло­вой я мог бы по­сту­пить в лю­бой вуз. И дал мне вре­мя на раз­ду­мья. Но мой вы­бор был окон­ча­тель­ным. По­том бы­ли го­ды уче­бы во ВГИКе, ко­то­рый я за­кон­чил с крас­ным дип­ло­мом. Он все­г­да при­учал ме­ня к са­мо­с­то­я­тель­но­с­ти. Как и по­до­ба­ет муж­чи­не. По­то­му я сам оп­ре­де­лял при­о­ри­те­ты и нес от­вет­ствен­ность за свои по­ступ­ки. Пос­ле окон­ча­ния ин­сти­ту­та вер­нул­ся до­мой, про­ра­бо­тал в ка­че­с­т­ве ху­дож­ни­ка-по­ста­нов­щи­ка в пя­ти филь­мах, при­ни­мал уча­с­тие в ху­до­же­с­т­вен­ных вы­став­ках. Но тя­га к ре­жис­су­ре взя­ла верх - с 1989 го­да я на­чал ста­вить филь­мы. Па­па счи­тал, что я - хо­ро­ший ху­дож­ник и дол­жен по­свя­тить се­бя изо­бра­зи­тель­но­му ис­кус­ству. И по­на­ча­лу все­рь­ез не вос­при­ни­мал мои ре­жис­сер­ские опу­сы. Но ко­г­да спу­с­тя не­ко­то­рое вре­мя  ме­ня ста­ли при­гла­шать на раз­лич­ные меж­ду­на­род­ные фе­с­ти­ва­ли, я до­бил­ся оп­ре­де­лен­но­го ус­пе­ха в этой сфе­ре, па­па по­нял, что все на­мно­го се­рь­ез­нее, чем он пред­по­ла­гал. И толь­ко пос­ле про­смо­т­ра мо­ей ки­но­опе­ры "Лей­ли и Медж­нун", сня­той в 1996 го­ду, от­ец ме­ня при­знал как про­фес­си­о­наль­но­го ки­но­ре­жис­се­ра. А филь­мом "Га­ла" да­же гор­дил­ся. Его при­зна­ние сто­и­ло очень до­ро­го­го, по­то­му что ни к се­бе, ни к близ­ким - во­об­ще ни к ко­му у не­го не бы­ло по­бла­жек с точ­ки зре­ния ка­че­с­т­ва ис­кус­ства.

- Рас­ска­жи­те о по­след­них днях жиз­ни Кя­ми­ля Над­жаф­за­де. О чем он вспо­ми­нал? О чем го­во­рил?

- Во­об­ще ин­те­рес­но, что с дет­ства хо­ро­шо ри­со­ва­ли и стар­шие бра­тья от­ца. Но про­фес­си­о­наль­ным ху­дож­ни­ком стал толь­ко он. И боль­шую роль в этом сы­г­рал стар­ший брат Юнус, ко­то­рый пос­ле без­вре­мен­ной смер­ти де­да - их от­ца - прак­ти­че­с­ки вы­рас­тил че­ты­рех млад­ших бра­ть­ев и двух се­с­тер. Так вот имен­но дя­дя Юнус на­сто­ял, что­бы от­ец учил­ся сна­ча­ла в ху­до­же­с­т­вен­ном тех­ни­ку­ме (учи­ли­ще), а по­том по­ехал по­сту­пать в ху­до­же­с­т­вен­ный вуз в Мос­к­ве. И все шесть лет ма­те­ри­аль­но по­мо­гал па­пе. В мо­ем до­ку­мен­таль­ном филь­ме "Че­ло­век с хол­ста", по­свя­щен­ном па­пе, он го­во­рит: каж­дый че­ло­век дол­жен по­ста­рать­ся так про­жить свою жизнь, что­бы не толь­ко ему, но и его де­тям и по­том­кам по­том не при­шлось крас­неть за не­кие не­бла­го­вид­ные по­ступ­ки. Мо­гу с уве­рен­но­с­тью ска­зать, что ему это уда­лось. По сей день мне о нем го­во­рят за­ме­ча­тель­ные сло­ва, пол­ные по­чте­ния, ува­же­ния, по­рой вос­хи­ще­ния.

Глав­ной те­мой его кар­тин бы­ла лю­бовь. Он лю­бил кра­со­ту род­ной зем­ли - в пей­за­жах, кра­со­ту лю­дей - в пор­т­ре­тах, кра­со­ту пред­ме­тов - в на­тюр­мор­тах, кра­со­ту жен­ско­го те­ла - в об­на­жен­ных ню. Он был за­ме­ча­тель­ным ко­ло­ри­с­том, и его кра­с­ки не­сут зри­те­лям по­зи­тив­ную энер­гию и лю­бовь к жиз­ни. Он умел со­че­тать пол­ную от­да­чу в сво­ей ра­бо­те с тре­пет­ным от­но­ше­ни­ем к се­мье. В том же филь­ме он го­во­рил, что се­мья - это ма­лень­кое го­су­дар­ство, и не каж­дый че­ло­век справ­ля­ет­ся с со­зда­ни­ем, раз­ви­ти­ем и со­хра­не­ни­ем это­го го­су­дар­ства. Бу­ду­чи без­за­вет­но пре­дан­ным сво­е­му ис­кус­ству, по­дол­гу от­лу­ча­ясь на ки­но­съем­ки, он, тем не ме­нее, со­зда­вал на­ибо­лее бла­го­при­ят­ные ус­ло­вия для до­маш­них. Как ему это уда­ва­лось? Он очень лю­бил же­ну, де­тей и свое при­зва­ние - быть ху­дож­ни­ком.

Не­ожи­дан­ная кон­чи­на мо­ей ма­мы по­тряс­ла его. Ма­ма скон­ча­лась шесть лет на­зад в США от ин­суль­та. Па­па вдруг сра­зу по­ста­рел на не­сколь­ко лет. Он очень пе­ре­жи­вал уход род­но­го че­ло­ве­ка. Но про­дол­жал ра­бо­тать в ма­с­тер­ской. Я хра­ню его холст, ко­то­рый он не ус­пел за­вер­шить, ко­г­да по­пал в боль­ни­цу. Ду­маю, он ухо­дил с чув­ством то­го, что ис­пол­нил все, что за­ду­мал. Он не цеп­лял­ся за жизнь, был спо­ко­ен за ме­ня, се­с­т­ру и бра­та. За сво­их вну­ков. Сде­лал оце­нен­ный еще при жиз­ни вклад в азер­бай­джан­ское ис­кус­ство. Он вы­пол­нил свое зем­ное пред­на­зна­че­ние и ушел с лег­ким серд­цем..