ПРОХОЖИЙ ПО ЖИЗНИ

Юрий Рост на­зы­ва­ет се­бя про­сто про­хо­жим. Он идет по жиз­ни, вгля­ды­ва­ясь в нее. "Я на­учил­ся за­ме­чать то, ми­мо че­го ос­таль­ные спеш­но про­хо­дят и не за­ос­т­ря­ют вни­ма­ния", - при­зна­ет­ся Рост. Он ком­мен­ти­ру­ет каж­дый свой сни­мок бро­с­ким и про­ник­но­вен­ным тек­с­том. Сам Рост счи­та­ет се­бя жур­на­ли­с­том, "ил­лю­с­т­ри­ру­ю­щим свои ста­тьи фо­то­гра­фи­я­ми". Он ра­бо­тал обоз­ре­ва­те­лем и фо­то­кор­ре­с­пон­ден­том в цен­т­раль­ных рос­сий­ских га­зе­тах и в каж­дой ос­та­вил свой яр­кий след - в "Ком­со­моль­ской прав­де", "Ли­те­ра­тур­ной га­зе­те", "Об­щей га­зе­те", "Мо­с­ков­ских но­во­с­тях". В на­сто­я­щее вре­мя Рост - обоз­ре­ва­тель "Но­вой га­зе­ты". О фо­то­гра­фии, зна­ме­ни­тых дру­зь­ях и по­ли­ти­ке рос­сий­ский жур­на­лист Юрий РОСТ рас­ска­зал R+ в хо­де сво­ей фо­то­вы­став­ки в Ба­ку. 

- Юрий Ми­хай­ло­вич, вы "ста­ви­те" свои фо­то­гра­фии или под­сма­т­ри­ва­е­те их?

- Я ста­ра­юсь сни­мать че­ло­ве­ка в тех ус­ло­ви­ях, в ко­то­рых он пре­бы­ва­ет, в ко­то­рых про­хо­дит его жизнь. Так и ему лег­че на­хо­дить­ся пе­ред ка­ме­рой, а мне про­ще пой­мать нуж­ный кадр. Я со­здаю тот об­раз, ко­то­рый имен­но мне пред­став­ля­ет­ся до­сто­вер­ным. Со­здаю сним­ка­ми и тек­с­том.

- Ко­го ин­те­рес­нее сни­мать - зна­ме­ни­то­с­тей или про­стых смерт­ных?

- Ин­те­рес­но сни­мать ин­те­рес­ных лю­дей. А из­ве­ст­ные они или не­из­ве­ст­ные - для ме­ня не важ­но. Ес­ли мне уда­ет­ся пси­хо­ло­ги­че­с­ки пой­мать ка­кой-то осо­бен­ный мо­мент, рас­крыть че­ло­ве­ка - зна­чит, все по­лу­чи­лось!

- На ва­ших фо­то­гра­фи­ях боль­ше де­тей и ста­ри­ков. По­че­му?

- По­то­му что они не при­ду­мы­ва­ют се­бя, не иг­ра­ют. Де­ти еще не уме­ют лгать, а ста­ри­кам это уже не нуж­но. От­то­го и об­ра­зы по­лу­ча­ют­ся та­ки­ми ис­крен­ни­ми и чи­с­ты­ми.

- Рас­ска­жи­те о сво­ей пер­вой фо­то­гра­фии. С че­го все на­чи­на­лось?

- Мне бы­ло лет во­семь-де­вять. Это был 1947 год, пос­ле­во­ен­ное вре­мя. Я жил в Ки­е­ве. От­ец ушел до­б­ро­воль­цем на фронт и был тя­же­ло ра­нен под Мос­к­вой, боль­ше го­да про­ле­жал в гос­пи­та­ле. А дя­дя до­шел до са­мо­го Бер­ли­на и при­вез мне от­ту­да тро­фей­ный "Цейс Икон", та­кой, с гар­мош­кой. По­мню, вы­шел во двор и дол­го ду­мал, что же сфо­то­г­ра­фи­ро­вать. Мы жи­ли в до­ме Те­а­т­ра рус­с­кой дра­мы име­ни Ле­си Ук­ра­ин­ки. Уви­дел дво­ро­вых дру­зей и сде­лал пер­вый сни­мок. Фо­то­гра­фия, ко­то­рую то­г­да про­яви­ли для ме­ня взрос­лые, где-то за­те­ря­лась, а вот не­га­тив чу­дес­ным об­ра­зом до сих пор хра­нит­ся у ме­ня.

- Ин­те­рес­но, как сло­жи­лась судь­ба тех, кто был за­пе­чат­лен на ва­шем пер­вом сним­ке?

- Один из ре­бят - Алик Ла­тин­ский жи­вет в Мос­к­ве. Он был сы­ном ди­рек­то­ра те­а­т­ра и род­ствен­ни­ком ве­ли­ко­го рус­с­ко­го ак­те­ра Оле­га Бо­ри­со­ва. Вто­рой маль­чик на сним­ке - Бо­рис Ра­ти­мов стал ин­же­не­ром. А тре­тий - сын би­ле­тер­ши те­ти Раи Ва­ля Ка­ра­ва­ев - ак­тер Те­а­т­ра То­в­сто­но­го­ва. Пос­ле этой фо­то­гра­фии я во­шел в азарт и на­чал сни­мать все под­ряд - го­род, взрос­лых и детей, животных. Но фотография была тогда для меня просто хобби. После школы по­сту­пил в Ки­ев­ский ин­сти­тут физ­куль­ту­ры, окон­чив ко­то­рый це­лый год про­ра­бо­тал ин­струк­то­ром по пла­ва­нию в дет­ском спорт­клу­бе. А че­рез год уе­хал учить­ся на жур­на­ли­с­та в Ле­нин­град­ский го­су­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет. На­чи­ная с 1967 го­да ра­бо­тал спец­ко­ром, фо­то­кор­ре­с­пон­ден­том, жур­на­ли­с­том и обоз­ре­ва­те­лем в из­да­ни­ях "Ком­со­моль­ская прав­да", "Ли­те­ра­тур­ная га­зе­та", "Мо­с­ков­ские но­во­с­ти", "Об­щая га­зе­та", "Но­вая га­зе­та".

- Кем вы се­бя счи­та­е­те? Жур­на­ли­с­том или фо­то­гра­фом?

- Жур­на­ли­с­том, ко­то­рый ил­лю­с­т­ри­ру­ет свои ста­тьи фо­то­гра­фи­я­ми. У ме­ня прак­ти­че­с­ки нет ни од­ной фо­то­гра­фии, ко­то­рая бы­ла бы на­пе­ча­та­на са­ма по се­бе. Все сним­ки "ком­мен­ти­ру­ют­ся" тек­с­том. За эти го­ды я от­снял ки­ло­ме­т­ры плен­ки. Бы­ло мно­же­с­т­во по­ез­док и встреч, мно­же­с­т­во от­кры­тий и да­же ра­зо­ча­ро­ва­ний. Но се­год­ня эта плен­ка мне осо­бенно до­ро­га. Ведь на ней за­пе­чат­ле­ны го­ро­да, те­ря­ю­щие се­год­ня свой об­лик, лю­ди, ушед­шие от нас на­все­г­да. В этих сним­ках - про­шлое, ко­то­рое ни­ко­г­да уже не вер­нет­ся, мгно­ве­ния, ко­то­рые ни­ко­г­да не по­вто­рят­ся. 

- Ин­те­рес­но, что для вас пер­во­на­чаль­но - фо­то­гра­фия или текст? К при­ме­ру, ва­ша зна­ме­ни­тая фо­то­гра­фия со­ба­ки, ожи­да­ю­щей два го­да хо­зя­и­на в аэ­ро­пор­ту. Рас­ска­жи­те, чем за­кон­чи­лась эта гру­ст­ная ис­то­рия?

- Про эту за­ме­ча­тель­ную со­ба­ку мне рас­ска­зал мой друг лет­чик Ва­лен­тей, ко­то­рый ле­тал на Ил-18. Со­ба­ку Паль­му бро­сил хо­зя­ин, мож­но ска­зать, бу­к­валь­но у тра­па са­мо­ле­та и уле­тел на­все­г­да. Вер­ное жи­вот­ное два го­да - и в дождь, и в снег - жи­ло на тер­рито­рии аэ­ро­пор­та Вну­ко­во. Она жда­ла его. Ра­бот­ни­ки аэ­ро­пор­та под­карм­ли­ва­ли Паль­му. Ме­ня очень тро­ну­ла эта ис­то­рия, и я на­пи­сал сна­ча­ла текст. По­том сде­лал фо­то­гра­фии и опуб­ли­ко­вал в "Ком­со­моль­ской прав­де". И тут на­ча­лось! Лю­ди пи­са­ли в ре­дак­цию, при­сы­ла­ли день­ги на ее со­дер­жа­ние, ин­те­ре­со­ва­лись ее жиз­нью. По­том ее за­бра­ла к се­бе в Ки­ев Ве­ра Кот­ля­рев­ская - пра­внуч­ка ве­ли­ко­го ук­ра­ин­ско­го пи­са­те­ля Кот­ля­рев­ско­го. И со­ба­ка эта жи­ла очень дол­го у нее, при­чем очень слож­но, по­то­му что со­ба­ка бы­ла сво­е­н­рав­ная и ус­по­ко­и­лась толь­ко пос­ле то­го, как още­ни­лась и у нее по­яви­лись свой дом и своя се­мья в но­вом до­ме. И од­но­го ее ще­ноч­ка мне по­том да­же по­да­ри­ли. Так что мож­но счи­тать, что эта ис­то­рия со счаст­ли­вым кон­цом. Но я бы хо­тел за­ос­т­рить вни­ма­ние не на тек­с­те к фо­то­гра­фии, а на ре­ак­ции чи­та­те­лей. Лю­ди от­клик­ну­лись, у лю­дей дро­гну­ло серд­це. И это хо­ро­шо. Но по­че­му лю­ди об­ра­ща­ют вни­ма­ние на чу­жое го­ре толь­ко пос­ле то­го, как об этом на­пи­шут в прес­се? По­че­му не об­ра­ща­ют вни­ма­ния на тех, кто жи­вет ря­дом и кто нуж­да­ет­ся в по­мо­щи? Ведь ря­дом с на­ми жи­вут не­ма­ло оди­но­ких де­ду­шек и ба­бу­шек, ко­то­рым нуж­ны на­ши за­бо­та и лю­бовь… Нуж­но про­сто по­смо­т­реть по сто­ро­нам и ты обя­за­тель­но най­дешь тех, ко­му не­об­хо­ди­мы по­мощь и уча­с­тие…

- Вы бы­ва­ли рань­ше в Ба­ку? Что здесь мог­ло бы вас за­ин­те­ре­со­вать как фо­то­гра­фа?

- Я был тут не­сколь­ко раз. У ме­ня здесь мно­го дру­зей и зна­ко­мых. С удо­воль­ст­ви­ем встре­ча­юсь с Фар­ха­дом Ха­ли­ло­вым, а в Мос­к­ве с Юли­ем Гу­с­ма­ном. За ко­рот­кое вре­мя Ба­ку пол­но­стью пре­об­ра­зил­ся, и мне нра­вит­ся та­кое пре­об­ра­же­ние. Ваш го­род пре­вра­тил­ся в со­вре­мен­ный ев­ро­пей­ский го­род с кра­си­вы­ми до­ма­ми и чи­с­ты­ми ули­ца­ми, не ут­ра­тив при этом сво­е­го во­с­точ­но­го ко­ло­ри­та. Ду­маю, все это бы и снял - лю­дей, ули­цы, мо­ре, не­бо…

- Юрий Ми­хай­ло­вич, кто из ва­ших ге­ро­ев осо­бо за­по­мнил­ся?

- Все без ис­клю­че­ния. Де­ло в том, что всех, ко­го я ко­г­да-ли­бо сни­мал, я хо­ро­шо знаю. Со мно­ги­ми дру­жу дол­гие го­ды - это ре­жис­се­ры От­ар Ио­се­ли­а­ни и Ге­ор­гий Да­не­лия, пи­са­тель Ан­д­рей Би­тов, ху­дож­ник Илья Ка­ба­ков и На­та­лья Не­сте­ро­ва, ху­дож­ник-муль­ти­пли­ка­тор Юрий Нор­ш­тейн и мно­гие дру­гие. Мне по­счаст­ли­ви­лось фо­то­гра­фи­ро­вать са­мых яр­ких лич­но­с­тей. По­мню, что­бы снять Фа­и­ну Ра­нев­скую, дол­го уго­ва­ри­вал Сер­гея Юр­ско­го, в спек­так­ле ко­то­ро­го она иг­ра­ла, по­со­дей­ство­вать мне. Ра­нев­ская дол­го от­ка­зы­ва­лась, но по­том, сми­ло­с­ти­вив­шись, ска­за­ла, что раз­ре­шит "сде­лать кар­точ­ку", ес­ли я при­ду с Ма­ри­ной Не­ело­вой, ко­то­рую та очень лю­би­ла. Мы при­шли в на­зна­чен­ное вре­мя к ак­три­се до­мой. Так по­лу­чи­лось очень ду­шев­ное и ис­крен­нее фо­то. Мне очень жаль, что я так и не ус­пел снять Ев­ге­ния Ле­о­но­ва, Оле­га Еф­ре­мо­ва, Ин­но­кен­тия Смок­ту­нов­ско­го. Ду­мал, что жизнь длин­ная и все еще бу­дет. Се­год­ня хо­тел бы снять не­ве­ро­ят­ной кра­со­ты ак­те­ра Сла­ву Люб­ши­на, ха­риз­ма­тич­но­го Мар­ка За­ха­ро­ва.  Я хо­чу, что­бы они ос­та­лись в па­мя­ти люд­ской.