НЕОБЫЧНОЕ В ОБЫЧНОМ

Ху­дож­ник Фа­рид Рас­улов счи­та­ет се­бя ве­зун­чи­ком по жиз­ни. Сто­ит ему что-ли­бо за­хо­теть, как об­сто­я­тель­ст­ва во­круг мо­ло­до­го ху­дож­ни­ка скла­ды­ваются та­ким уди­ви­тель­ным об­ра­зом, что Фа­рид до­би­ва­ет­ся все­го без осо­бых уси­лий. Впро­чем, ра­бо­то­с­по­соб­но­с­ти и та­лан­та Фа­ри­ду не за­ни­мать. Этот мо­ло­дой че­ло­век ста­вит се­бе кон­крет­ные це­ли и не сво­ра­чи­ва­ет с пу­ти.

- На­сколь­ко мне из­ве­ст­но, по про­фес­сии вы - окулист. Как врач - праг­ма­тик и ма­те­ри­а­лист - пе­ре­ква­ли­фи­ци­ро­вал­ся в ху­дож­ни­ка, жи­ву­ще­го в веч­ном по­ис­ке иде­а­ла?

- Я и сам не по­ни­маю, как со мной про­изо­шли та­кие ме­та­мор­фо­зы… Я ро­дил­ся в Шу­ше. Ко­г­да мне бы­ло пять лет, моя се­мья пе­ре­еха­ла в Ба­ку. Здесь я по­сту­пил в шко­лу и за­вел но­вых дру­зей. Лет в 14-15 от­ец на­мек­нул мне, что по­ра бы уже по­ду­мать и о вы­бо­ре бу­ду­щей про­фес­сии. При­чем про­фес­сия эта долж­на при­но­сить поль­зу лю­дям и долж­на быть на всю жизнь. Так ме­ня учи­ли с са­мо­го дет­ства ро­ди­те­ли. Как раз в это вре­мя мой стар­ший брат го­то­вил­ся по­сту­пать в ме­ди­цин­ский ин­сти­тут, где па­па пре­по­да­вал фар­ма­ко­ло­гию. Ме­ня ок­ру­жа­ли кни­ги по ме­ди­цине, ат­ла­сы ле­чеб­ных рас­те­ний и учеб­ни­ки по фар­ма­ко­ло­гии. Та­кое "со­сед­ство", ес­те­с­т­вен­но, по­вли­я­ло на мой вы­бор. Я за­явил от­цу, что хо­чу стать оф­таль­мо­ло­гом, и на­чал го­то­вить­ся к по­ступ­ле­нию в ме­ди­цин­ский ин­сти­тут. По­сту­пил, про­учил­ся семь лет в ву­зе, за­кон­чил его с крас­ным дип­ло­мом и стал ра­бо­тать по про­фес­сии. За это вре­мя ус­пел по­ра­бо­тать про­ви­зо­ром в ап­те­ке, вра­чом "ско­рой по­мо­щи" и оф­таль­мо­ло­гом. Де­лал опе­ра­ции и ле­чил боль­ных. Но к то­му вре­ме­ни я по­нял, что ра­бо­та не при­но­сит мне ра­до­с­ти и удов­лет­во­ре­ния. Ра­бо­та, что на­зы­ва­ет­ся, "от звон­ка до звон­ка", ут­рен­ний об­ход, мно­го­чис­лен­ные ре­цеп­ты - это не то, о чем я меч­тал. Уже на по­след­них кур­сах ме­ди­цин­ско­го ин­сти­ту­та я гре­зил ис­кус­ством, но тща­тель­но скры­вал это от до­маш­них. Ду­мал, что от­ец бу­дет про­тив. Но мои опа­се­ния ока­за­лись на­прас­ны: па­па под­дер­жал ме­ня и во­оду­ше­вил. Я хо­тел ри­со­вать, хо­тел вы­став­лять­ся в са­мых из­ве­ст­ных арт-га­ле­ре­ях, меч­тал пу­те­ше­с­т­во­вать по все­му ми­ру. Од­наж­ды мой друг - брат ху­дож­ни­ка Фа­и­ка Ах­ме­да, по­зна­ко­мил ме­ня с ху­до­же­с­т­вен­ной ту­сов­кой. Это бы­ли мо­ло­дые, та­лан­т­ли­вые ре­бя­та, ко­то­рые шли по жиз­ни лег­ко и за­ни­ма­лись лю­би­мым де­лом. Все они бы­ли чле­на­ми Ас­со­ци­а­ции под­держ­ки твор­че­с­ких ини­ци­а­тив "Кры­лья вре­ме­ни", ко­то­рой ру­ко­во­ди­ла ны­не по­кой­ная Лей­ла Ахунд­за­де. Она все­г­да по­мо­га­ла и под­дер­жи­ва­ла мо­ло­дые та­лан­ты. Я стал на­блю­дать за их ра­бо­той, смо­т­реть, как они ри­су­ют. А че­рез не­ко­то­рое вре­мя за­явил сво­им дру­зь­ям-ху­дож­ни­кам, что то­же хо­чу ри­со­вать, на что ус­лы­шал, мол, слиш­ком позд­но на­чи­нать с ну­ля и учить­ся это­му. Но я ре­шил до­ка­зать всем, что на­чи­нать ри­со­вать ни­ко­г­да не позд­но. Я очень силь­но хо­тел стать ху­дож­ни­ком. В тот пе­ри­од я ра­бо­тал в ап­те­ке и на сэ­ко­ном­лен­ные день­ги ку­пил ви­део­ка­ме­ру.

- Ви­део­ка­ме­ру? Я ду­ма­ла, вы ку­пи­ли кра­с­ки и холст…

- (сме­ет­ся) Кра­с­ки и холст по­яви­лись у ме­ня не­мно­го поз­же. А на­чал я свой путь в ис­кус­стве с арт-ви­део. Это был де­ся­ти­ми­нут­ный ро­лик, ко­то­рый я на­звал Inertia. На нем бла­го­да­ря эф­фек­ту об­рат­ной пе­ре­мот­ки мяс­ник с ос­т­рым но­жом как бы "со­би­рал" ба­ра­нью ту­шу ку­сок за ку­с­ком. Ка­за­лось бы, что мо­жет быть ба­наль­нее, но фиш­ка в том, что этот мяс­ник из-за са­хар­но­го ди­а­бе­та был вы­нуж­ден стать ве­ге­та­ри­ан­цем. То есть ра­бо­тал он чи­с­то по инер­ции, на ав­то­ма­те. Все это со­про­вож­да­ет­ся ме­лан­хо­лич­ной му­зы­кой. Ка­жет­ся, мне уда­лось пе­ре­дать ос­нов­ную идею ви­део - луч­ше со­зи­дать, чем раз­ру­шать. По­ка­зал ви­део Лей­ле ха­ным Ахунд­за­де. Ей по­нра­ви­лась идея мо­е­го пер­во­го ви­део, и она пред­ло­жи­ла от­пра­вить его на меж­ду­на­род­ную вы­став­ку RealitiesofDreams (AluminiumIII), ко­то­рая про­шла в Ба­ку в 2007 го­ду. По­том я ре­шил за­нять­ся жи­во­пи­сью. По­мню, ку­пил ки­с­ти, мас­ло, холст. На­чал ри­со­вать. Де­лал это так, как мог, как ка­за­лось мне пра­виль­ным. Моя пер­вая кар­ти­на - пор­т­рет не­из­ве­ст­ной де­вуш­ки - бы­ла, как мне сей­час ка­жет­ся, про­сто ужас­на. Стал про­во­дить все свое вре­мя за хол­стом. Очень мно­го ра­бо­тал над со­бой, со­ве­то­вал­ся с ху­дож­ни­ка­ми, чи­тал спе­ци­аль­ную ли­те­ра­ту­ру. Со вре­ме­нем при­шел опыт и, так ска­зать, на­бил ру­ку. Уз­нал и от­крыл для се­бя мно­же­с­т­во ху­до­же­с­т­вен­ных се­к­ре­тов. На­при­мер, я не ис­поль­зую чер­ную кра­с­ку. Счи­таю, что она лишь "пач­ка­ет" по­лот­но. Вме­с­то чер­но­го ис­поль­зую от­те­нок "ко­рич­не­вый марс". Мои пер­вые по­лот­на вы­став­ля­лись в рам­ках Дней куль­ту­ры Азер­бай­джа­на в раз­ных го­ро­дах - Бер­ли­не, Дрез­де­не, Мос­к­ве, Лон­до­не, на фе­с­ти­ва­ле ис­лам­ско­го ис­кус­ства в Ду­бае. В 2011 го­ду со­сто­я­лась вы­став­ка FabulousFour ("Фан­та­с­ти­че­с­кая чет­вер­ка") - моя со­вме­ст­ная ра­бо­та с Ор­ха­ном Гу­сей­но­вым, Ра­ша­дом Алек­бе­ро­вым и Фа­и­ком Ах­ме­дом. Мы пы­та­лись за­ос­т­рить вни­ма­ние на осо­бен­но­с­тях азер­бай­джан­ской куль­ту­ры, на мель­чай­ших и на­ибо­лее важ­ных ее про­яв­ле­ни­ях. Я вы­ста­вил кар­ти­ны, на ко­то­рых изо­бра­же­ны на­ци­о­наль­ные азер­бай­джан­ские блю­да "ба­дым­джан дол­ма­сы" и "яр­паг дол­ма­сы".

- Се­рия ва­ших ра­бот по­свя­ще­на еде: фрук­там, ово­щам, азер­бай­джан­ским блю­дам и да­же яич­ни­це. По­че­му имен­но еда?

- (улы­ба­ет­ся) Я люб­лю по­ку­шать. Кста­ти, очень мно­го ем. Мо­гу ку­шать всю ночь и не по­прав­лять­ся. Ви­ди­мо, у ме­ня хо­ро­ший об­мен ве­ществ... Мне нра­вит­ся пи­сать еду, фрук­ты и ово­щи круп­ным пла­ном. Возь­мем, на­при­мер, зе­ле­ные, мя­си­с­тые пло­ды фей­хоа. Или фи­о­ле­то­вые, от­да­ю­щие си­не­вой, ли­с­тья рей­ха­на. От од­но­го толь­ко на­зва­ния че­ло­век вспо­ми­на­ет их аро­мат и вкус. Вку­со­вая па­мять хра­нит мно­же­с­т­во вку­со­вых ощу­ще­ний. И я эти са­мые ощу­ще­ния пе­ре­во­жу на холст. Кста­ти, на всех мо­их кар­ти­нах круп­ный план. На мо­ей пер­вой пер­со­наль­ной вы­став­ке, ко­то­рая про­шла в 2010 го­ду в га­ле­рее "Ки­чик Га­ла", я пред­ста­вил се­рию ра­бот под на­зва­ни­ем "Вещь". Это бы­ли кар­ти­ны, на ко­то­рых я изо­бра­зил те пред­ме­ты, ко­то­рые я ви­дел пе­ред со­бой в ма­с­тер­ской на про­тя­же­нии не­сколь­ких ме­ся­цев. Ве­щи во­круг нас на­столь­ко при­выч­ны для нас, что мы да­же не за­ме­ча­ем их за­мыс­ло­ва­тых форм и не­обыч­ных от­тен­ков. Меж­ду тем все не­обыч­ное скры­то за впол­не обыч­ны­ми ве­ща­ми.

- А как про­ис­хо­дит не­по­сред­ствен­ный про­цесс это­го "ко­пи­ро­ва­ния" на холст?

- Я рас­кла­ды­ваю, к при­ме­ру, фей­хоа на блю­де, фо­то­гра­фи­рую с раз­ных ра­кур­сов, рас­пе­ча­ты­ваю сним­ки и вы­би­раю са­мый ко­ло­рит­ный и "вкус­ный", с ко­то­ро­го и пи­шу кар­ти­ну, на ко­то­рую ухо­дит не­сколь­ко не­дель.

- Рас­ска­жи­те, как по­яви­лась се­рия "Хаш"? На кро­ва­вом фо­не ров­ным ря­дом вы­стро­и­лись ко­ло­рит­ные ба­ра­ньи нож­ки. Ин­те­рес­но, как вос­при­ни­ма­ют эту се­рию ино­с­т­ран­цы?

- Ино­с­т­ран­цы не по­ни­ма­ют эту се­рию. Это и по­нят­но. Хаш для них - не­из­ве­дан­ное блю­до, а для нас, азер­бай­джан­цев, - вкус­ная и, меж­ду про­чим, по­лез­ная еда. Ду­маю, эта се­рия осо­бен­но нра­вит­ся на­шим муж­чи­нам, ко­то­рые не прочь по­зав­тра­кать ран­ним ут­ром та­рел­кой на­ва­ри­с­то­го ха­ша. Мы, азер­бай­джан­цы, зна­ем толк во вкус­ной еде…

 - Мне как-то бли­же се­рия "Азер­бай­джан­ские блю­да". Ва­ша дол­ма на по­лот­не так ап­пе­тит­но вы­гля­дит. Аж слюн­ки те­кут…

- (сме­ет­ся) Вку­со­вая па­мять де­ла­ет свое де­ло. Мы зна­ем вкус и аро­мат этих блюд, по­это­му они нам ка­жут­ся род­ны­ми и при­выч­ны­ми. По­чти все кар­ти­ны из этой се­рии уже об­ре­ли сво­их хо­зя­ев и по­пол­ни­ли ча­ст­ные кол­лек­ции.

- Ин­те­рес­но, ос­та­лось ли что-то из вкус­ня­ти­ны, что вы еще не ри­со­ва­ли?

- Со­би­ра­юсь взять­ся за ши­пов­ник, зи­рин­ские по­ми­до­ры, ки­зил и алы­чу. Мне нра­вит­ся по­ка­зы­вать при­выч­ные всем про­дук­ты, ко­то­рые вы­зы­ва­ют у лю­дей вку­со­вые и эмо­ци­о­наль­ные ас­со­ци­а­ции. На­при­мер, эз­гил - лю­би­мый фрукт мо­е­го па­пы. Каж­дый раз, ко­г­да я ви­жу эз­гил, я вспо­ми­наю от­ца. Еще я пла­ни­рую на­пи­сать се­рию, по­свя­щен­ную ве­ли­ко­леп­ным пей­за­жам Аб­ше­ро­на, а так­же се­рию "Ле­кар­ствен­ные рас­те­ния Азер­бай­джа­на".

- В на­сто­я­щее вре­мя вы ра­бо­та­е­те над но­вым про­ек­том Chelebi.

- Про­ект Chelebi - это еще од­на часть мо­ей твор­че­с­кой жиз­ни. Идея со­здать ме­ст­ный бренд воз­ник­ла пос­ле мо­е­го уча­с­тия в 55-м Ве­не­ци­ан­ском бьен­на­ле. Там в азер­бай­джан­ском па­ви­ль­о­не Ornamentation я со­брал не­обыч­ную ко­в­ро­вую ком­на­ту, где все эле­мен­ты ин­те­рь­е­ра - пол, сте­ны, по­то­лок и да­же не­боль­шие де­ко­ра­тив­ные де­та­ли - бы­ли по­кры­ты тка­нью с ор­на­мен­том ка­ра­бах­ско­го ко­в­ра. Идея всем по­нра­ви­лась, и мы с уч­ре­ди­те­лем Пространством со­вре­мен­но­го ис­кус­ства YARAT! Аи­дой Мах­му­до­вой ре­ши­ли со­здать от­ече­с­т­вен­ный бренд Chelebi. В де­ка­б­ре за­пла­ни­ро­ва­на пре­зен­та­ция на­ше­го но­во­го де­ти­ща. Мы бу­дем со­зда­вать экс­клю­зив­ную ка­че­с­т­вен­ную ме­бель и пред­ме­ты ди­зай­на с ис­поль­зо­ва­ни­ем азер­бай­джан­ских мо­ти­вов - ри­сун­ка­ми бу­ты, гра­на­та, ин­жи­ра, ко­в­ро­во­го ор­на­мен­та. Ткань для обив­ки ме­бе­ли бу­дет про­из­во­дить­ся за ру­бе­жом. YARAT! здо­ро­во под­дер­жи­ва­ет мо­ло­дых ху­дож­ни­ков. У нас ог­ром­ное ко­ли­че­с­т­во та­лан­т­ли­вой мо­ло­де­жи, ко­то­рая хо­чет тво­рить, учить­ся и по­ка­зы­вать свои ра­бо­ты ми­ру.

- Кто из ху­дож­ни­ков по­вли­ял на ва­ше твор­че­с­т­во?

- Cамый лю­би­мый ху­дож­ник - это Аш­раф Му­рад. У не­го очень не­обыч­ные и, я бы ска­зал, стран­ные ра­бо­ты. Ду­маю, в этой стран­но­с­ти и есть ге­ни­аль­ность. Очень нра­вит­ся твор­че­с­т­во Та­и­ра Са­ла­хо­ва, ко­то­рое близ­ко мне по ду­ху. Зна­е­те, в сво­ей про­шлой "ме­ди­цин­ской" жиз­ни я не раз­би­рал­ся в жи­во­пи­си и ма­ло что по­ни­мал в ис­кус­стве. Для ме­ня все ху­дож­ни­ки бы­ли с не­кой при­чу­дой, не от ми­ра се­го. Со вре­ме­нем все глуб­же по­гру­жа­ясь в этот мир, из­учая его и на­би­ра­ясь опы­та, я по­нял, что ис­кус­ство, по су­ти сво­ей, уни­каль­но. Оно да­ет лю­дям сво­бо­ду са­мо­вы­ра­же­ния и де­ла­ет их луч­ше.