ВЕЧНЫЙ МУГАМ

Мугам - загадочное искусство, понять, познать и прочувствовать которое дано, может быть, не каждому. Но безусловным и  неоспоримым фактом является то, что он никого не оставляет равнодушным: его можно не понимать, не любить, не слушать или, напротив, - обожать и благоговеть, внимая поразительной медитативности его звучания. Возможно, потому, что мугам - это не просто искусство, а часть тайны многогранной и глубокой культуры Востока. Это удивительно мистическая музыка, которая на протяжении многих веков является одной из визитных карточек Азербайджана.

Так что же такое мугам? Где берет истоки это искусство? Почему одни исполнители мугама заставляют терять дар речи даже неподготовленного зарубежного зрителя, а другие - способны вызвать раздражение даже у глубокого почитателя местных традиций и трепетного слушателя национальной музыки?

Об истории мугама, а также о том, почему именно в Азербайджане этот жанр музыкальной культуры получил наибольшее развитие;  почему именно азербайджанские музыканты одними из первых на мусульманском Востоке стали обращаться к нетрадиционной для мугама слушательской аудитории, гастролируя в Европе и записываясь на грампластинки, а также о многом другом рассказывает музыковед, эксперт ЮНЕСКО по устному и нематериальному наследию Санубар БАГИРОВА. 

- Прежде чем говорить об истории мугама, надо определить, что же мы подразумеваем под словом "мугам"? - начала беседу с нами Санубар ханым. - Понятие "мугам" в азербайджанской музыке имеет много значений. Для большинства читателей мугам - это особый тип музыкальной речи или репертуар мелодий, который исполняется определенным образом и который при желании может исполнить любой мальчишка из провинции Азербайджана. Кто-то скажет, что мугам - это уникальный устный памятник классической средневековой музыкальной культуры Азербайджана. Или - что это  живое, развивающееся искусство, говорящее на архаическом музыкальном языке, тем не менее понятное сегодняшним азербайджанцам. Так вот все эти ответы верные!

Если следовать информации Википедии, мугам - общее название крупнейшего жанра традиционной музыки Азербайджана, которое распространяется на все разновидности мугамных форм, хотя каждая из них имеет свое отдельное название.  Это дестгях (вокально-инструментальный или чисто инструментальный вид), мугам (вокально-инструментальный, сольный инструментальный и сольный вокальный виды) и зерби-мугам. Ряд общих художественных черт роднит азербайджанский мугам с иранскими дестгяхами, узбекско-таджикским шашмакомом, уйгурскими мукамами, индийскими рагами, арабскими нубами и турецкими таксимами, которые сложились в общую художественную традицию музыки Востока. 

При этом только в азербайджанских мугамах ярче, чем в мугамах других народов, выражено импровизационное начало. Исполнитель проявляет большую творческую инициативу, нередко он создает даже новый мелодический материал, по-новому осуществляя переходы, исполняя в рамках предусмотренных канонами каждого мугама новые варианты, обогащающие традиции, приемы, формы и масштабы мелодии, проявляя фантазию, вкус. Именно поэтому наиболее творчески инициативные исполнители мугамов являются одновременно и творцами.

Подлинно художественное исполнение мугама всегда оставляет у слушателя ощущение катарсиса, после которого испытываешь эмоциональный спад, некую внутреннюю пустоту. Конечно, далеко не каждый исполнитель мугама может воплотить этот художественный замысел, лежащий в основе мугама, потому что не каждый мугаматист равен по масштабу своей творческой личности масштабу исполняемой им музыки. Да и восприятие мугама требует особой культуры слушания. Во всем мире через звуки азербайджанского мугама "Баяты-шираз" зрители фильма "Сталкер" Тарковского проникались эмоциональным состоянием, охватившим героя в "зоне", ощущали, как вибрировали его чувства, вдруг отпущенные на волю.  Я видела публику на Тайване, которая, замерев, слушала мугам в исполнении молодого Айдына Алиева на азербайджанской  гармони, боясь пропустить хоть одну фразу. Концерты прославленного певца Алима Гасымова, призера ЮНЕСКО, собирают полные залы во всех частях света.  

Как в священных писаниях смысл одного и того же текста открывается ищущему с каждым разом все глубже по мере его духовного роста, смысл мугама открывается слушателю на  уровне его собственного эмоционального развития, углубляясь по мере созревания его души. 

-  Санубар ханым, существует несколько версий возникновения мугама. Не могли бы вы подробнее рассказать о них? 

- Да, многие исследователи - историки и музыковеды - говорят о древних зороастрийских корнях мугама, опираясь на схожесть ладов и типов пения с гимнами зороастрийским божествам (они назывались гаты). Другие склоняются к версии о том, что мугам - это каноническое песнопение. В принципе одно не исключает другого, и существуют некие косвенные признаки, подтверждающие обе версии. Скажем, в названиях мугама есть суффикс "гях", означающий на древнеперсидском "место", "позиция", "положение".  Да и само слово "мугам" (или  "макам") - арабского происхождения, оно означает место, положение, стоянка. 

Азербайджанский мугам иногда называют "искусством состояний", но в череде этих сменяющих друг друга состояний человеческой души всегда есть свой  порядок и смысл, свои фазы развития.  Это фазы пути восхождения духа, проходящего через различные эмоциональные стадии или стоянки ("макамы") к  экстатическому состоянию, в котором дух человека освобождается от всех социальных и эмоциональных пут.

В средневековье, примерно с VIII по  XVII век, искусство мугамата, теория мугама, ладовая система были общим наследием большого региона Ближнего и Среднего Востока, Ирана и Турции - арабского Халифата. Но после XVII века происходит расщепление культур, и каждая из них приобретает свои, индивидуальные черты, хотя и не теряя при этом нечто общее, что продолжает объединять их до сих пор. Не секрет, что по сей день можно услышать в музыке этих стран что-то похожее и без труда отличающее ее от, скажем, европейской музыки. 

Искусство мугамата родилось в средневековой дворцовой среде, в условиях камерного музицирования. И до сих пор наибольшее художественное воздействие он оказывает при "живом" своем исполнении в камерной обстановке. Подобная форма слушания мугама отличала знаменитые литературно-музыкальные меджлисы (салонные собрания) Баку, Шамахи, Шуши  и других городов Азербайджана в XIX - начале XX века. Меджлисы XIX века сформировали особую культуру сосредоточенного слушания мугама, как и взыскательную, понимающую публику, предъявлявшую высокие художественные требования к исполнению мугамов. Эта довольно широкая социальная среда сыграла роль сильнейшего стимула к профессиональному совершенствованию исполнительского класса азербайджанских музыкантов в XIX - начале XX века. Таким образом, мугам в том виде, в каком мы знаем его сегодня, стал частью культуры Азербайджана. 

- Как развивался мугам в XX веке? В частности в годы советской власти?

- Думаю, надо начать рассказ с конца XIX века  -  периода наибольшего влияния европоцентристских тенденций в мировой культуре. В Азербайджане, начиная с последней трети XIX века и до первых десятилетий XX века, две принципиально разные культурно-художественные традиции существовали, практически не пересекаясь друг с другом, и это раскалывало культурное единство общественной среды того времени. В 1908 году азербайджанская общественность, пройдя этап сосуществования двух культур, находилась в ожидании какого-то третьего, единого пути развития культуры, который передовая часть общества видела в синтезе европейского и национального, возможно, очень туманно или совсем не представляя конкретные ее художественные формы. 

Опера Узеира  Гаджибекова "Лейли и Меджнун", появившаяся в это время, была  просто обречена на успех потому, что именно она впервые показала возможность, допустимость такого синтеза, пусть на начальном его уровне, но в талантливой художественной форме. "Лейли и Меджнун"  впервые привела жанр оперы на азербайджанскую сцену, и она же вывела жанр мугама на азербайджанскую сцену, дав ему тем самым новую форму - форму мугамной оперы. Кроме того, она перевела искусство мугамата из исконного для него камерного жанра в массовый и, что еще более важно, из категории эзотерического ("искусства для посвященных") в категорию экзотерического ("искусства для всех"). 

Я рассматриваю "Лейли и Меджнун" как гигантский мугамный дестгях с традиционными его частями - Дерамедом и Бердаштом (интродукция оперы), шо'батом (мугамные эпизоды оперы), метризованными частями типа тесниф, ренг (арии, дуэты, хоры, танцевальные номера оперы) и с характерной для азербайджанского дестгяха драматургией нарастающего эмоционального напряжения, с кульминацией, сдвинутой в конец формы. Даже если Узеир Гаджибеков представлял себе "Лейли и Меджнун" как начало пути приобщения к европейской музыкальной традиции, на самом деле мугамная опера явила иной путь развития азербайджанской музыки, не получивший тогда дальнейшего продвижения, путь использования европейских форм, жанров, средств для оплодотворения и развития местной, традиционной музыкальной культуры. Но не только появлением "Лейли и Меджнун" мугам обязан великому Узеиру Гаджибекову. 

Как ни парадоксально, но именно в период, начинающийся с 20-х годов XX века и почти до конца 80-х годов  - то есть в годы советской власти, развитие мугама в Азербайджане шло по нарастающей. И именно благодаря Узеиру Гаджибекову идеологические "советы" новой власти не были превращены в давление и запрет на исполнение мугама. Как мы знаем, в 20-е годы Узеир Гаджибеков был поставлен во главе культурного строительства в Азербайджане. Безусловно, усилий одного Гаджибекова было бы недостаточно для такой грандиозной задачи, как строительство музыкальной культуры нового типа. Но, во-первых, он не был одинок - с ним были его сподвижники, а потом уже и ученики. А во-вторых, его поддержала общественно-политическая система, сложившаяся в Азербайджане в то время. Ведь основными целями советского культурного строительства  - будем справедливы! - поначалу были просветительство народа и демократизация культуры. Ни одна из этих целей не противоречила взглядам Узеира Гаджибекова, как и пути их реализации: распространение музыкальной грамотности, открытие национальных музыкальных школ. И именно благодаря усилиям, энтузиазму, самоотдаче и бесспорному авторитету Узеира Гаджибекова музыкальная культура Азербайджана избежала участи быть "выброшенной на свалку истории в одном ряду с чадрой и старым арабским алфавитом", как это произошло, например, в Узбекистане. Поэтому, начиная с 20-х годов прошлого века и вплоть до периода развала Союза мугам развивался достаточно глубоко,  в том числе благодаря целой плеяде великолепных носителей искусства мугама. Их были десятки: Сеид Шушинский, Хан Шушинский, Зульфи  Адигезалов,  Рубаба Мурадова, Шовкет Алекперова, Тохфа Алиева, Гаджибаба Гусейнов, Ягуб Мамедов, таристы Ахсан Дадашев, Бахрам Мансуров и другие. Понадобится не одна страница, чтобы всех перечислить. 

Именно Узеир бек привлек к преподаванию лучших из лучших таристов и певцов. Не только тех, кто мог исполнять мугам, но наделенных определенным багажом знаний. И главное - способностью их передать. 

- Вот здесь интересно узнать, как это происходит? Можно ли научить этому искусству? 

- Особенность мугама как музыкального произведения в  том, что его композиция не сочиняется, но воспроизводится по определенной, заранее известной схеме, матрице. Это можно сравнить, например, с техникой ковроткачества: схема рисунка одна, но внутри нее можно как угодно импровизировать с узорами. Мугам - это абстрактная художественная идея, которая материализуется только в момент его исполнения. Исполнитель как бы облекает ее в звуковую "плоть", воссоздает ее с большей или меньшей степенью творческой свободы.  Тут есть место импровизации, но она подчинена определенным законам. Кроме того, согласно неписаному правилу, только совершенное знание канона, возводящее музыканта в ранг устада,  мастера, дает ему моральное право в глазах его коллег на нарушение этого канона, то есть на его некоторое обновление.  Незрелый музыкант, ученик обычно буквально воспроизводит версию своего учителя. Такой метод обучения, практиковавшийся средневековыми мастерами, сохраняется и сейчас в традиционном музыкальном исполнительстве в Азербайджане. И это несмотря на все реалии современной музыкальной жизни, например, нотные записи мугамов, аудиодиски и даже DVD, используемые студентами как дополнительный учебный материал.  Но мугам - не музыка письменной традиции. Хотя есть исполнители, которые не только сочиняли и исполняли теснифы, но и записывали их, такие, как Алибаба Мамедов, Ислам Рзаев, Бахрам Мансуров, Ахмед Бакиханов. Причем изданы были только теснифы Бахрама Мансурова и Ахмеда Бакиханова. Но это, скорее, исключения, лишь подтверждающие правила.

В мугаме главное - не столько техника исполнения, сколько его эмоциональная насыщенность, энергетика. Это как стихи о любви - продекламировать их может каждый, но лишь тот, кто пережил или, вернее, прожил любовь, способен передать эмоции и чувства, которые вложил в них автор. При этом добавляя свои собственные оттенки, которые основаны как раз на личном опыте. Для исполнения мугама и даже для его понимания необходимы определенный эмоциональный багаж, душевная зрелость. Не случайно в мугаме есть что-то магическое. Это как духовные тексты - в них с каждым разом видишь, чувствуешь и переживаешь более глубокие подтексты. 

- Санубар ханым, вы отметили, что развитие мугама шло по нарастающей до 80-х годов прошлого века. Что же случилось потом?

-  В период развала Союза и сложнейшей политической ситуации в Азербайджане, связанной с началом карабахского конфликта и последующим кризисом, в искусстве мугама наблюдался спад. На первый взгляд это странно, ведь ни тяжелое время 30-х годов прошлого века со страшным сталинским режимом, ни годы Великой Отечественной войны не отразились на искусстве так, как период конца 80-х годов XX века. Возможно, это было связано с тем, что в обществе наступила некая растерянность, которая особенно сильно повлияла на людей творческих. И в особенности на мугам как на искусство, имеющее в основе глубокую духовность и мощную энергетику. 

С другой стороны, развитие искусства во всем мире носит цикличный характер, именно поэтому мы часто наблюдаем процессы внезапных ренессансов и кризисов жанров. Так или иначе, но определенное время мугам находился в состоянии кризиса, как и все постсоветское пространство, - наступил глубокий духовный кризис.

- Что происходит сегодня? 

- Несмотря на то, что кризис был недолгим, в развитии мугама наблюдалась некая стагнация. И это тоже процесс, скорее не зависящий от времени и каких-то политических преобразований. Сегодня на государственном уровне для развития мугама, как и для развития культуры Азербайджана в целом, делается достаточно много: открылся Международный центр мугама, проводятся международные фестивали, гастроли наших исполнителей за рубежом, издаются книги и выпускаются диски. Но для  нового "энергетического скачка" в развитии мугама необходимы личности, мастера, которые будут отдаваться этому искусству полностью, как это делал Узеир Гаджибеков, делает сегодня великолепный исполнитель мугама Алим Гасымов. Которые смогут донести до молодого поколения главную истину, что мугам - это не то, что модно и престижно. Это часть нашей богатой национальной культуры, несущая в себе духовную чистоту и многогранность.

В свое время великолепный тарист Бахрам Мансуров сказал прекрасную и мудрую фразу, что мугам уничтожить невозможно, потому что он слишком "врос" в наш народ и энергетически "заразил", в хорошем смысле этого слова, землю Азербайджана. Поэтому мугам будет жить вечно.