В НЕМИЛОСТИ У БОЛЬШЕВИКОВ

В течение семидесяти советских лет на упоминание имени этого человека в Азербайджане было наложено табу. Даже ближайшие родственники, на долю которых выпало счастье видеть, общаться с ним, в узком семейном кругу не решались говорить о нем. Реанимировала имя этого человека - генерала царской армии, заместителя министра внутренних дел АДР, ученого-востоковеда Мухаммеда Садых бека Агабекзаде - ныне профессор Института литературы Гюляр ханым Абдуллабекова. Она обнаружила документы о его жизни и деятельности в архиве Краковского филиала Польской академии наук в конце 80-х годов прошлого столетия. Подготовленная ею на основе этих документов статья была представлена научной общественности в "Докладах Академии наук Азербайджанской ССР" в 1989 году.

Улица во Львове

С того времени прошло двадцать пять лет, однако и сегодня, к величайшему сожалению, мы располагаем лишь некоторыми скупыми фактами о жизни талантливого военачальника и ученого. М.Агабекзаде (по документам царского правительства и периода АДР Садых бек Агабеков - Авт.) дослужился до звания генерал-майора, однако полный послужной список до сих пор не найден. Немалая "вина" в отсутствии сведений о М.Агабекзаде ложится и на него самого. Видимо, он настолько был скромен, насколько талантлив. Собственноручно написанную в декабре 1939 года автобиографию он уместил на двадцати восьми строчках стандартного листа. Из нее мы узнаем, что будущий генерал родился в 1865 году, проживал у отца Исмаила в местечке Геокчай. В 1882 году окончил реальное училище в Баку: "После окончил курсы военных училищ пехотных и артиллерийских в бывшем Петербурге в 1886 году. Позднее, а именно в 1899 году, окончил трехлетние курсы Института восточных языков, состоящего при Главном штабе военного министерства в Петербурге. Начал службу подпоручиком в 1886 году в артиллерии на Кавказе. По окончании курса восточных языков в 1899 году служил в Туркестане и в Закаспийской области до конца 1913 года, когда вышел в отставку по собственному желанию. По отставке постоянное местожительство имел в Геокчае Бакинской губернии. 

В 1919 году исполнял временно должность вице-министра в правительстве Азербайджанской Демократической Республики. В 1920 году поехал в Стамбул и гостил у своего двоюродного брата Алибека Гусейнзаде, профессора медицинской академии в Стамбуле. С 1921 года жил во Франции, где довершил свое образование по французскому языку и занимался одновременно преподаванием турецкого и персидского языков. В 1927 году прибыл во Львов, будучи приглашенным со стороны университета Я.К. (им. Яна Казимежа. - Авт.). С февраля 1927 года начал педагогическую деятельность во Львовском университете в качестве лектора турецкого и персидского языков, практического и теоретического, а арабского - элементарной грамматики практически".  

Как отмечает профессор Г.Абдуллабекова, за годы работы во Львовском университете Агабекзаде были написаны на польском языке "Учебник турецкого языка", "Учебник персидского языка", "Грамматика арабского языка". Ранее, в 1904 году, в период службы в Туркестане, им был написан "Учебник туркменского наречия (ахалтекинский диалект) с приложением сборника пословиц и поговорок". В 1943 году М.Агабекзаде заболел тяжелой болезнью и через год скончался. Похоронен он во Львове. На надгробном камне высечено на турецком и польском языках: "Здесь похоронен генерал и профессор Мухаммед Садык бек Агабекзаде (Агабеков)". В его честь названа одна из улиц Львова.

"Железная логика" большевиков

Пришедшие в апреле 1920 года к власти в Азербайджане большевики с первых дней своего правления оказывали давление на оставшихся в стране членов семей и родственников известных политических и общественных деятелей, которые покинули страну. Не стала исключением и семья М.Агабекзаде. 13 мая 1920 года по распоряжению председателя Верховного революционного трибунала (ВРТ) Гаджи Ильяса начальник Бакинской городской рабоче-крестьянской милиции Р.Гусейнов постановил заключить в Бакинскую тюрьму "за укрывательство бывшего товарища (заместителя) министра внутренних дел Садых бека Агабекова" брата и племянника последнего Рагим бека Исмаил бек оглу Агабекова и Гусейн бека Рагим бек оглу Агабекова. "Мне незачем было прятать брата от новой власти. В начале апреля он подал в отставку и уехал в Батум, чтобы дальше следовать для лечения в Германию. Проверить это нетрудно. Мы дадим подписку, что Садых бека нет не только в Баку, но и в Азербайджанской Советской Республике, и в случае неправильного нашего заявления готовы отвечать по закону и понести самое суровое революционное наказание", - заявил Рагим бек начальнику городской милиции.  

Тогда следствие предъявило Агабековым новое обвинение - оно сочло, что отец и сын не укрывают, а "организовали побег Садых бека из страны". Такое обвинение начальник городской милиции предъявил также Владимиру Федоровичу Кулаку, в квартире которого проживал Рагим бек Агабеков, Илье Самарьевичу Левиту - компаньону Рагим бека, Григорию Самойловичу Бродскому - знакомому Левита, а также домовладельцу Сергею Осиповичу Дильдарову. По заключению Р.Гусейнова, вышеперечисленные лица просто обязаны были знать о "побеге" Садых бека и, соответственно, предупредить об этом новую власть. Тот факт, что во время отъезда Садых бека за границу этой новой власти еще не существовало, во внимание не принимался.  

Следуя своей "железной" логике, 17 мая 1920 года начальник милиции заключил Кулака, Левита, Бродского и Дильдарова в Баиловскую тюрьму. "За организацию побега Агабекова" был арестован и второй брат Садых бека - Хазрат бек. Однако вскоре ему было предъявлено обвинение в контрреволюционной деятельности и уголовное дело в его отношении было выделено в отдельное производство. По "делу о побеге Агабекова" был опрошен племянник Садых бека и Рагим бека, тринадцатилетний учащийся Гасан Агабеков, который жил в квартире дяди. "Я ученик 5-го класса 2-й мужской гимназии, живу у своего дяди Рагим бека Агабекова, ввиду наступления каникул предполагал на днях выехать к своему отцу на ст.Уджар. О коммерческих и частных делах моего дяди мне ничего не известно", - заявил он следствию.

Однако уже 22 мая следствию пришлось выпустить из тюрьмы всех арестованных, за исключением Рагим бека и Гусейн бека: с Кулака и Дильдарова обвинение было снято, Левит и Бродский были взяты на поруки. Причем за Бродского поручились народный комиссар почты и телеграфа Джамиль Везиров и заместитель наркома юстиции Апресов. 

Воровская власть

Обвинения в укрывательстве и побеге Садых бека, предъявленные Рагим беку, оказались лишенными оснований. Таким образом, его должны были выпустить на свободу. Ан нет. Теперь Рагим бек Агабеков обвинялся… в спекуляции. Дело в том, что после ареста и заключения в тюрьму Рагим бека и его сына Гусейн бека в их квартире в доме №179 по Гимназической улице (ныне Толстого) был произведен обыск. Согласно протоколу были обнаружены "золотой портсигар, шесть золотых браслетов, двадцать два золотых кольца, 14 золотых часов, 6 браслетов без ярлыков, одна золотая цепь с медальоном из изумруда и одно бриллиантовое кольцо при ней, 177 серебряных монет двадцатикопеечного достоинства, 95 монет десятикопеечного достоинства, один серебряный рубль". Наличие у Рагим бека такого количества драгоценностей вполне объяснимо. Он был богатым купцом: имел мукомольный, рисоочистительный и хлопкоочистительный заводы в Уджаре, еще один хлопкоочистительный завод в Геокчае, совместный (с упомянутым выше Левитом) маслобойный и мыловаренный завод в Баку, постоялый двор и баню в Геокчае, а также несколько десятков магазинов. В 1918-1919 годах он был назначен агентом при Генеральном персидском консульстве в Нижнем Новгороде.

После многочисленных обращений родственников 13 июня Гусейн бек был освобожден из-под стражи. В период описываемых событий он был студентом первого курса медицинского факультета Бакинского государственного университета. По завершении учебы был оставлен на кафедре акушерско-гинекологической клиники университета. Защитил диссертацию, стал профессором, руководил кафедрой, был деканом лечебно-профилактического факультета медицинского института. В 1941-1942 годах участвовал в боях в Крыму. Дважды был контужен. Награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалями. Скончался в 1956 году в возрасте 58 лет.

11 июля под поручительство народного комиссара просвещения Дадаша Буниатзаде вышел на свободу и Рагим бек Агабеков. А 14 марта 1921 года ВРТ постановил дело по обвинению Агабековых прекратить. После прекращения уголовного преследования Рагим бек Агабеков попытался вернуть отобранные у него драгоценности, заявив, что они являются фамильными. Но тщетно. Все драгоценности, за исключением золотого портсигара, перешли в собственность государства. 

Тайна золотого портсигара

15 мая, т.е. на следующий день после обыска в квартире Рагим бека Агабекова и изъятия драгоценностей, замначальника милиции Чхеидзе составил акт: "15 мая 1920 года. Я, товарищ Чхеидзе, заместитель начальника милиции г.Баку, составил настоящий акт о нижеследующем: ко мне явился товарищ уполномоченный ЦК Хутулашвили (партийная кличка Володя), которому были предъявлены золотые и бриллиантовые вещи, отобранные у Рагим бека Агабекова, проживающего по адресу угол Гимназической и Марьинской. В числе отобранных вещей тов. Хутулашвили (в тот момент особоуполномоченный по политическому контролю частей Азербайджанской армии, а с декабря 1920 года одновременно член коллегии Революционного военно-полевого трибунала - Авт.) был опознан золотой портсигар, отобранный мусаватским правительством во время приезда его из Астрахани в Баку в конце ноября 1919 года. Мною вышеупомянутый золотой портсигар был выдан тов. Хутулашвили в присутствии Епифана Кванталиани (первый заместитель народного комиссара по военным и морским делам Караева - Авт.)". Акт заверен подписями.

Следователь Измайлов не раз требовал вернуть портсигар для приобщения к делу в качестве вещественного доказательства, но все было бесполезно, и достался он, таким образом, "пострадавшему от мусаватского правительства", ныне облаченному властью коммунисту.

P.S. За предоставленные фотографии автор благодарит Архив Краковского отделения Академии наук Республики Польша.