БУМАЖНАЯ ЖИЗНЬ

"Записки сумасшедшего, или Соната для виолончели и фортепиано". Под таким названием на малой сцене Театра юного зрителя Джаннет Селимовой был поставлен спектакль по повести Гоголя "Записки сумасшедшего" в исполнении заслуженного артиста Азербайджана Шовги Гусейнова.

Спектакль, созданный много лет назад, к радости зрителей, был сыгран как премьерный. Почему? Потому что создан и играется как фестивальный. Шовги играл его на азербайджанском языке на международных театральных фестивалях в Украине, России, Турции и был принят жюри и публикой с восторгом. Потому что даже жесткий языковой барьер не помеха для понимания и восприятия зрителем талантливой игры актера.

Отечественному зрителю не так везло, как зарубежному, потому что есть у театров некое предубеждение против спектаклей малых форм. Считается, что на них собрать публику невозможно, а значит, такого рода творческие эксперименты заведомо убыточны. Увы! Таковы реалии сегодняшнего дня! Театр, призванный быть видом большого Искусства, постепенно теряет эти позиции, становясь предметом коммерческого интереса. Но вот ТЮЗ решился все-таки вернуть историю маленького человека на малую сцену, и не ошибся. 

Двуединство мира

Объединив в одном названии гений Николая Гоголя и Альфреда Шнитке, режиссер-постановщик спектакля Джаннет Селимова погружает сценическую историю маленького гоголевского человека Аксентия Поприщина в сложные перипетии окружающих событий. Она сталкивает героя с ощущением двуединства мира, поднимает его на уровень фаустовской неоднозначности. В этом контексте автор литературной основы как нельзя лучше совпадает с автором музыки. Но радостью для зрителя стала игра самого актера, который был в этот вечер идеальным "инструментом" для воплощения мироощущения двух гениев и проводником концептуального взгляда постановщика.

Аксентий Поприщин - Шовги Гусейнов

Гоголевский сюжет: Аксентий Иванович Поприщин - чиновник 42 лет, служит в одном из департаментов Петербурга, ведет дневник, в котором в течение почти четырех месяцев повествует о себе и своей жизни. Персонаж влюблен в директорскую дочь и мечтает жениться на ней. Неравенство социальных положений его нисколько не смущает. Он не сомневается, что умен и хорош собой. Однако из подслушанного им разговора двух собачек, а потом и выкраденной у них переписки герой узнает, что прекрасная дочь директора любит вовсе не его, Поприщина, а другого. Это окончательно сводит бедного Поприщина с ума. Аксентий утверждает, что он - испанский король Фердинанд Восьмой. Его увозят в сумасшедший дом, где льют на голову холодную воду и бьют палками. Он воспринимает это как старинную испанскую традицию: жестокую, но необходимую. И в самые непереносимые моменты Поприщин зовет маму.

Сценическая версия режиссера-постановщика и актера. Как мы представляем себе "маленького" гоголевского человека? Забитым, робким, суетливо-смешным? Как мы представляем его сами? Не опираясь на исследования литературных критиков XIX века, утверждавших, что это человек "невысокого социального положения и происхождения, не одаренный выдающимися способностями, не отличающийся силой характера, но при этом добрый, никому не делающий зла, бе-зобидный". 

У Джаннет Селимовой и Шовги Гусейнова маленький человек Аксентий Поприщин вовсе не выглядит слабохарактерным. Он не суетлив и не жалок, производит впечатление абсолютно адекватного человека.

3 октября - день первой дневниковой записи - еще не свидетельствует о том, что у героя начался разлад с самим собой и окружающим миром. Шовги проживает этот день своего героя так, как будто ничего необычного, не укладывающегося в логику привычной жизни обычного человека, не происходит. Если, конечно, не считать подслушанного разговора двух комнатных собачек - Меджи и Фидельки, которых он встретил по дороге в департамент у одного из петербургских магазинов. Туда они приходят вместе со своими хозяйками, конечно. И с этого момента Аксентий начинает свое расследование! Актер ведет свое "дознание": почему красавица Софи предпочитает его, Аксентия, такого умного, тонкого, превосходного человека, - другому? Какому-то жалкому красавчику камер-юнкеру? Почему? 

В том, как исследует этот вопрос Аксентий-Шовги, нет униженности и забитости маленького человека, который всего лишь возомнил себя большим и значимым. Актер проживает жизнь персонажа, который действительно является профессионалом своего дела! Этот "маленький" человек не болезненно уверен, а просто уверен в своих способностях и своих возможностях. Актер не играет "болезнь", возникшую у героя по причине завышенной самооценки или непомерных, необоснованных амбиций. Он вводит мысль, ощущения, переживания и эмоции своего героя в обстоятельства, которые оказываются сильнее его моральных и физических возможностей. И его Поприщин, ставший для предыдущих поколений театральных исследователей персонажем нарицательным, олицетворяющим маленьких претенциозных неудачников, вырастает до уровня личности невостребованного профессионала. Его личные качества, его знания, его практический опыт, его талант быть просто человеком - никому не нужны! Эти качества оказались вдруг лишними, не востребованными: ни его начальством, ни красавицей Софи. Он - не нужный профессионал и не нужный человек?! Жизнь прошла мимо? И тогда мозг не выдерживает. А чтобы не "взорваться", убегает от реальности в вымышленный мир королей, где "правильное" отношение к персоне продиктовано самим фактом рождения. Отныне Поприщин Гусейнова защищен от несправедливости короной. Увы! Жестокая реальность сильнее слабой защиты человека: она настигает его битьем палками и поливанием холодной водой на темечко… Оказалось, что даже в сумасшествие нельзя убежать от реальности, чтобы спрятаться там от нее хотя бы на время! 

Вконец измученный Аксентий-Шовги, уставший от попыток сохранить себя и свою, только ему известную правду, плача, зовет маму и, обессиленный, свернувшись калачиком под простыней, затихает.

Он лежит среди большого количества разорванных бумаг, как на острове. А там, на заднике, за его лежащим на полу телом выложен из страничек дневниковых записей крест. Крест, как жизнь, как его личная Голгофа, воплотившаяся в бумаге: канцелярское прошлое, эпистолярное настоящее. И даже возлюбленная Софи и ее собачка - из белой бумаги! Софи из стерильно белой бумаги, лишенная не только объема, но и души. Чистенькая, как мечта о прекрасном. Но холодная и бездушная. Бумажная Софи! И бумажная жизнь! Не настоящая жизнь! Всего лишь иллюзия. Иллюзия о том, что могло бы быть, но так и не случилось. Прошла жизнь…

Эпилог 

Современное прочтение нетленной русской классики было по достоинству оценено и принято залом. Под долго не стихающие аплодисменты зала актер несколько раз выходил на поклон, но было абсолютно очевидно: зрителю хотелось продолжения диалога. Тема оказалась актуальной. 

Именно по этой причине хотелось бы завершить размышления вот каким выводом. Тема маленького человека, возникавшая в русской литературе первой половины XIX века, не исчезла. Она просто видоизменилась, разросшись до глобальных размеров в произведениях Кафки, Камю, Беккета, Аррабаля.