"У ЗЛОГО ПЕРСОНАЖА ЕСТЬ СВОЯ ПРАВДА"

Он пришел в театр в ноябре 1994 года, являясь студентом IV курса Университета культуры и искусств (мастерская народного артиста АР Фуада Поладова). На окружающих поначалу производил странное впечатление - не расставался с "дипломатом", одевался в костюм и носил галстук, что для творческой театральной среды не свойственно; был похож на чиновника из недавнего советского прошлого. Пришел по рекомендации своего Мастера, да так и остался в театре навсегда, преданно и верно служа Мельпомене так, как учили этому учителя. 

По его мнению, те, кто утверждает, будто театральная школа для одаренного человека не нужна, заблуждаются. Школа - это свод знаний и законов театральной этики, которую прививают в стенах вуза, навсегда "заражая" любовью и преданностью к избранной профессии. 

Именно этим в свое время и "заразили" Магсуда Мамедова его педагоги, о которых он говорит с неизменным чувством любви и благодарности.

Сейчас он актер Азербайджанского государственного академического Русского драматического театра им. С.Вургуна, заслуженный артист республики. В его послужном списке герои комедийного, острокомедийного, драматического и трагического плана в спектаклях Александра Шаровского, Ираны Таги-заде, Бориса Лукинского. В середине апреля ему исполняется 50 лет.

- Шафига Мамедова научила любить жизнь, научила свободе самовыражения и помогла развить актерскую фантазию. Шахмар Алекперов научил понимать и ценить слово, объясняя, что в каждом, помимо заложенного смысла, есть и подтекст, который в спектакле определяет отношение персонажа к ситуации, проблеме или другому персонажу. Фуад Поладов научил любить профессию актера, открыв в ней те глубины психологических подробностей, из которых и состоит живой узнаваемый характер любого персонажа. Именно исследовательская работа над созданием образа стала для нас, его учеников, магнетически притягательной настолько, что определила нашу профессиональную судьбу на много лет вперед. 

- Как протекал процесс обучения "магнетизму" на уровне практических действий?

- Фуад Поладов как педагог никогда не давил авторитарностью. Напротив, поощрял самостоятельное исследование нюансов человеческого характера, и если кто-то из нас уходил мыслью совсем не в ту сторону, спокойно, не повышая голоса, без назидательной критики предлагал рассмотреть наш вариант в ракурсе, более приближенном к авторскому. Увлекая в аналитический процесс исследования человеческой природы, он превращал нас в соавторов, и мы чувствовали себя не столько учениками, сколько коллегами. Это давало не только профессиональную уверенность в собственных силах, но и радость открытий, понимание того, что сам процесс этих открытий может быть бесконечным. Даже если ты играешь эту роль уже не один год! Я понял это благодаря Поладову, пока репетировали "Вишневый сад", а позже - играя роль Шапура ("Фархад и Ширин", спектакль А.Шаровского). 

- Он теоретически заострял ваше внимание на этих "нюансах" в процессе репетиций? 

- Нет. Процесс обучения был практическим. Он репетировал вместе с нами и наравне с нами, на всех репетициях играл крохотную роль старика Прохожего, который просил милостыню у господ. Там у него одна фраза. Но наш Учитель, на протяжении всего периода работы над постановкой этой пьесы, выходил и, репетируя с нами, играл (по-настоящему играл!), добавляя какие-то подробности и детали, которые с каждой репетицией делали образ более выразительным и интересным. И вот тогда-то я и понял, КАК надо относиться к профессии, какая она уникальная и какого уважения и преклонения заслуживает. Я благодарен своему Мастеру за это и сожалею о том, что судьба не подарила мне счастья поработать с ним в одном спектакле.

- Как же? Вы вместе с ним выходили на сцену в спектаклях "Эдди Карбоне", "Призраки среди нас", "Утешитель вдов", "Недосягаемая"?..

- Да. Верно. Мы, как вы говорите, "вместе выходили". Но наши персонажи никогда не "встречались" ни в одной из сцен. И поэтому моя мечта о взаимодействии с Учителем на сцене как с партнером, во время действия спектакля, не сбылась. Мы были рядом, но не вместе. И даже в его последнем спектакле "Семейка Блисс" этого тоже не случилось. Наши персонажи опять были только рядом. Об этом сожалею… Очень!

- А почему не получилось вашей совместной работы в спектакле "Тайна, унесенная Чингисханом"?

- Потому что Фуад Поладов в то время репетировал роль Гамлета в Национальном театре драмы. А я в "Чингисхане" играл две роли: отрицательного героя Жалме и положительного - Каирхана. Это был интересный и незабываемый опыт погружения в стихии разных человеческих характеров. И тут мне пригодились уроки Мастера!

- Чем именно интересен этот опыт и чем именно незабываем?

- Тем, о чем я уже говорил выше: возможностью на практике воплотить результаты анализа, сопоставления, поисков причин и следствий, толкающих человека - персонажа на то или иное действие. А здесь надо было просто моментально "перетекать" из тела и характера одного персонажа (злодея!) в тело и характер другого. Это было непросто и увлекательно. От возможности такой игры я получал колоссальный драйв!

- Вы производите впечатление актера с отрицательным обаянием, играете роли отрицательных персонажей, хотя в студенчестве, наверное, представляли себя героем-любовником и мечтали именно о таких ролях?..

- Нет. Я, как и учил нас Мастер, пришел в театр с убеждением, что актер должен играть все, что будет предложено режиссером и театром. И когда стал получать роли отрицательных персонажей, это меня не огорчило. Убежден, что характеры отрицательных героев гораздо глубже, а потому интереснее положительных. Здесь есть что искать. Всегда надо найти в отрицательном герое то, что заставило его быть "отрицательным".

- Скажите тогда, какая из 80 сыгранных ролей вам дорога и любима?

- Дорог образ Шоклю Мелика в "Бурла Хатун", которого я так и не "доиграл", не "допрожил", не "доработал". В этом характере осталось много еще не найденного мною, много того, чего я не раскрыл и не понял, а потому не воплотил, не сыграл. Люблю своего Шапура в "Фархаде и Ширин". Я понял, нашел и изучил природу этого характера настолько хорошо, что каждый раз, выходя на сцену, получал драйв, "купаясь" в природе причинно-следственных связей его мыслей, чувств и, как результат, поступков.

- Сейчас, когда за спиной полвека жизни и 25 лет сценической деятельности, есть ли персонаж, которого вы хотели бы воплотить на сцене театра?

- Раньше у меня такой мечты не было. Но вот лет семь, наверное, я все думаю о Макбете. Да-да! Именно о нем. И знаете, что меня занимает в этом характере больше всего? Как и под влиянием каких сил, обстоятельств, чьих действий этот во всех отношениях благородный человек, этот преуспевающий полководец превращается в кровавого зверя-убийцу? На чем сломалась его душа? В какой момент она повернулась в сторону Зла? Бесконечно интересно…

- Этим объясняется ваш интерес к режиссуре в последние годы?

- Не думаю, что только этим. Скорее всего интересом к психологическому и физическому взаимодействию персонажей-характеров; интересом к проявлению человеческой сути в разных ситуациях и предлагаемых обстоятельствах, предложенных драматургом.

- Значит, этим объясняется ваша репутация "неудобного" для режиссеров актера, который вторгается в пространство чужой концепции, предлагая свои версии трактовок?

- Нет, ни в коем случае. Я не вторгаюсь в постановочную идею. Я вторгаюсь в трактовку характера, который во время репетиций ищу вместе с режиссером, характера, который мне предстоит играть! Поэтому часто спорю с режиссерами по поводу поведения моего героя в той или иной ситуации, мотивировок его поступков. Иногда мне, конечно, хочется сделать все по-своему, но я театральный человек и понимаю, что воля и закон режиссера в спектакле - превыше всего.

- Но спорить будете до последнего?

- Только до момента, пока режиссер не убедит меня в том, что я не прав.

- Как, на ваш взгляд, возможно ли поставить спектакль без участия режиссера?

- Нет. Это блеф. Создать спектакль без режиссера невозможно никогда. Вы можете спросить об этом у Шаровского, и он скажет вам то же самое. Это только кажется, что пьесу можно взять и просто так вот ее разыграть. Без объединяющей мысли режиссера-постановщика, как бы прекрасные актеры хорошо ни играли, спектакля не будет. Да, будут характеры, замечательно созданные профессионалами, но сценической истории под названием "Спектакль" не будет! Только режиссер силой своей мысли, выраженной в постановочной идее, может объединить и драматургию, и актеров, дав зрителю интересную версию спектакля. Мы можем говорить о наличии непрофессионального режиссера, который не может (не умеет!) выразить свою постановочную мысль на уровне действия спектакля, но только не о его отсутствии.

- Иначе получится иллюстрация пьесы, умноженная на профессионализм актеров?

- Не знаю… не думал о таком определении. Но, может быть, вы и правы.

- Вы производите впечатление человека, для которого не существует никаких авторитетов. В том числе профессиональных. Почему?

- Это не так. Я половину своей сознательной жизни прожил рядом с такими профессионалами, как Юра Балиев, Аскер Рагимов. Как можно было не учиться у них? Я учился. Я присматривался, мы много говорили о театре и творчестве. И это не прошло впустую. Как не признать профессиональный авторитет Шаровского, который обладает таким колоссальным опытом и знаниями, и не учиться у него? Я учусь. Да, на репетициях я часто спорю с ним, но совсем не потому, что не признаю его профессионального авторитета. Так предполагать просто глупо! Споры - это поиски истины. В творчестве, особенно сценическом, это явление обычное.

- В преддверии вашей юбилейной даты чего бы вы хотели пожелать самому себе?

- У меня трое дочерей. Я просто хотел бы, чтобы каждая из них состоялась в этой жизни. В том числе профессионально. Хочу, чтобы у каждой сбылась ее мечта, чтобы каждая реализовала свой человеческий и профессиональный потенциалы. И чтобы моя творческая мечта все-таки воплотилась в реальность.

- Вы о "Макбете"?

- Не только. У меня есть скульптурное воплощение идеи о вечном актере. Когда-то - в период "Микадо" и "Пель-Мель", а позже и БРТ! - у театра, посмотрите старые фото, стояла скульптура, напоминающая скульптуру Турандот у Театра Вахтангова. Вот я и подумал: было бы, наверное, неплохо установить Вечного Артиста у фасада сегодняшнего театра. Он привлекал бы внимание зрителей и туристов…

("В здании кинотеатра "Микадо" в 1918-1920 годах (при АДР) находился клуб (частный театр) "Пель-Мель", а до лета 1924 года - "Государственный театр русской драмы" под руководством Полонского А.В. Летом 1924 года решением Наркомпроса АзССР театр был ликвидирован, чтобы Бакинский Рабочий Театр получил новое помещение. Постановлением Совета народных комиссаров АзССР от 24 января 1937 года в здании продолжил свою деятельность театр, переименованный в Азербайджанский государственный краснознаменный театр русской драмы. С 11 июня 1956 года Театр русской драмы стал именоваться Азербайджанским государственным русским драматическим театром имени Самеда Вургуна. - Авт.) 

- Театр, которому вы служите, получил статус академического. Есть ли у вас пожелания для ваших коллег?

- Прежде всего я хотел бы поблагодарить президента. Он осуществил мечту многих поколений актеров, верно и преданно служивших искусству театра не один десяток лет. Для коллег и для себя: быть профессионально еще более требовательными и взыскательными и к себе, и друг к другу. Руководить творческим коллективом и процессом в театре очень непросто. Каждый день - это столкновение с чьими-то амбициями, завышенными ожиданиями, человеческими эмоциями и страстями, иногда совсем не оправданными. Ежедневно быть в одной лодке под названием "Театр" с людьми творческих профессий - очень и очень непросто! Поэтому я желаю своему руководству: директору и главному режиссеру - терпения, выдержки, мудрости и гибкости. И главное - крепкого здоровья, чтобы всех нас выдерживать!