«ПИКА ТВОРЧЕСТВА НЕ СУЩЕСТВУЕТ»

Звучанию его инструмента внемлют миллионы. В этом исполнении есть гармония собственного культурного наследия с традициями других культур. В этом исполнении есть Азербайджан и весь мир.

Имамъяр Фикрет оглу Гасанов. Родился в семье музыканта в поселке Мардакан. Учился в местной средней школе №123 им. Гаджи Зейналабдина Тагиева. Начальное музыкальное образование получил в школе №17 в Мардакане, в классе кеманчи Гамиля Асланова, а в 1990 году поступил в музыкальный колледж им. Асафа Зейналлы. Известные мастера кеманчи - Муталиб Новрузов и Ариф Асадуллаев были его учителями. Мальчик впервые взял в руки кеманчу в 10 лет, не подозревая, насколько далеко она его унесет. До этого он интересовался кларнетом. 

В 1995-2000 годах учился в Бакинской музыкальной академии им. Узеира Гаджибекова в классе Ага Джабраила Аббасалиева. Стал самым молодым солистом в Азербайджанском государственном инструментальном оркестре. Он также получил степень магистра искусств и музыки Азербайджанской государственной консерватории им. Узеира Гаджибекова.

1996 год. Победу в конкурсе «В поисках талантов» в Азербайджане одержало первое национальное инструментальноое трио «Гала» (тар, кеманча и фортепиано), созданное тем самым юнцом. Затем Имамъяр с кеманчой объездил полмира, знакомя слушателей с богатой музыкальной культурой Азербайджана. Одна сцена сменяла другую: «Неизвестная сокровищница кеманчи Азербайджана» в Джорджтаунском университете, всемирный музыкальный фестиваль в Сан-Франциско, «Праздник Шелковый путь» в Университете Индианы, «Лучший секрет мировой музыки» в Университете Джорджа Вашингтона и др. Он участвовал в известных конкурсах и фестивалях в Турции, Лондоне, Гетеборге, Нью-Йорке, Сан-Хосе, Ираке…

В 2000 году виртуоз кеманчи переехал в США (Сан-Франциско). Хотя музыкант живет вдали от родины, он не забывает об обычаях, традициях, богатом культурном наследии Страны огней. Напротив, жизнь на чужбине только обостряет чувство душевной привязанности к родной культуре. Общение с музыкантами мира разных жанров обогащает музыканта, способствует познанию различных инструментов, техник аранжировки.

Имамъяр Гасанов не перестает раскрывать способности кеманчи, исполняя традиционные азербайджанские и ближневосточные импровизации, а также европейскую классику. Именно это интригует зарубежного слушателя. Его слушают вновь и вновь. Не в этом ли главный успех музыканта и как его удалось достичь? Наш корреспондент поговорил об этом с самим Имамъяром ГАСАНОВЫМ.

- После окончания Музыкальной академии им.  Узеира Гаджибекова вы отправились в США. С какого музыкального проекта началась ваша творческая деятельность в штате Сан-Франциско?

- В годы проживания в штате Вирджиния я часто приезжал в Калифорнию для участия в различных концертах и фестивалях. У меня появились творческие связи. В дальнейшем я стал сотрудником организации SanFranciscoWorldMusicFestivalи продолжил свою творческую деятельность, поселившись в этом штате.

- И в 2012 году вы становитесь уже музыкальным директором San Francisco World Music Festival... 

- Я был избран среди трех претендентов: от азербайджанского, китайского и индийского народов, проживающих в США. Каждый из нас задолго до этого принимал непосредственное участие в различных проектах этого фестиваля. Эта организация не государственная, и отбор проводился пятью главными директорами, которые, исследуя и оценивая нашу деятельность, доверили мне эту должность.

- Какое место занимает азербайджанская музыка в этом значимом фестивале? Кто из азербайджанских  музыкантов принимал участие в нем?

- Так как я являюсь представителем азербайджанского народа, в наших проектах всегда находила отражение азербайджанская культура. В течение этих лет в данном фестивале приняли участие пианист Чингиз Садыгов, тарзен Руфат Гасанов, нагаристы Эльшан Гасымов, Фикрет Гасанов, гошанагарист Юсиф Ализаде, ашуги Гюлара Азафли, Зульфия Ибадова, ханенде Илькин Ахмедов, Вусала Мусаева, Айтен Магеррамова. К примеру, в 2013 году фестиваль начался с проекта WorldClasses, целью которого было приглашение исполнителей из разных стран мира в американские вузы для преподавания национальной музыки.

- Что стоило бы нам перенять из американской модели музыкальной деятельности? Какие изменения и новшества вы посоветовали бы внести в мир музыки Азербайджана?

- Всегда стараюсь в своих интервью затрагивать этот немаловажный момент. Знаете, музыкальная культура Азербайджана богата и уникальна. К сожалению, мир не настолько осведомлен о многогранности и глубинности нашей национальной музыки. Считаю, что для исправления этого значительного нюанса надо организовать ряд масштабных мероприятий, охватывающих различные музыкальные жанры. Они должны проводиться как в рамках страны, так и за ее пределами. И, несомненно, целевой аудиторией этих проектов должны выступать иностранцы, которые еще не знают, какой прекрасной культурой мы обладаем.

В числе прочих музыкантов и я часто гастролировал, когда жил в Азербайджане. Насколько мне известно, таких гастролей азербайджанских артистов сейчас еще больше. Но предлагаемый репертуар и, в особенности, презентация рассчитаны на азербайджанского слушателя. И иностранный слушатель относится к этому как к музыкальному произведению экзотического характера: один раз слушает и больше не возвращается. В действительности же должно быть так, чтобы слушатель после концерта обратился в самом упрощенном варианте к ресурсам интернета, чтобы поискать информацию о музыке, исполнителе, стране, к которой принадлежит эта музыка. При таком раскладе азербайджанская музыка останется в его повседневном плейлисте. Наша музыка достойна того, чтобы о ней знал более широкий круг слушателей. Поверьте, это все достижимо, если к такой пропаганде будут привлечены истинные специалисты.

- При Стэндфордском университете действовал курс «Азербайджанская музыка». Чему обучали студентов?

- На этом курсе я давал общую информацию об азербайджанском мугаме. Объясняя тайный смысл мугама, я в то же время обучал студентов исполнять на их собственных инструментах народные песни, основанные на мугаме, теснифы и ренги.

- Вы также даете мастер-классы в различных университетах. Как воспринимают нашу музыку?

- Особо хотел бы отметить тот факт, что восприятие, в первую очередь, зависит от того, как тебе представить ту или иную вещь. Если представление правильное, убедительное и достойно внимания, тогда это обязательно вызовет ответную реакцию - интерес со стороны студентов. В итоге процесс освоения упрощается и становится увлекательным.

- Легко ли дается иностранцам изучение наших музыкальных инструментов? Есть ли успехи?

- Это дается легко лишь в том случае, если ученик загорелся желанием научиться. Когда есть желание, можно достигнуть всего. У меня много иностранных студентов, с которыми мы занимаемся посредством Skype. Их всех связывает одно: они решили брать у меня уроки только после того, как послушали и полюбили мое исполнение. В их сердце вспыхнула особая симпатия к кеманче и музыке, которую я на ней исполняю. Говоря же об успехах, в качестве примера я приведу деятельность двоих своих учеников. Мой японский студент Томоко Маруоно уже несколько лет выступает с кеманчой на мероприятиях, организованных посольствами Японии, Азербайджана, Турции, Ирана. Самое интересное, что на кеманче он исполняет музыку этих стран. А два года назад я и Томоко дали совместный концерт в Токио. Мой американский студент Рагуй Данзигер недавно выступил с сольными концертами в Турции, Германии, Испании, Израиле и США. Отмечу, что в репертуаре каждого из них азербайджанская музыка выделяется своей красочностью и уникальностью. Конечно, это дарит мне чувство глубокой гордости и веры в свое дело.

- Интересны и ваши работы, связанные с синтезом кеманчи с национальными инструментами других стран. К примеру, вы играли с израильским дуэтом AnnaRFкомпозицию «Лачин». Что является главной целью в рождении этих миксов? Не трудно ли «подружить» наши инструменты с зарубежными? Кстати, помнится, что видео с композицией «Лачин» в 2012 году просмотрело более 70 000 человек… 

- Несмотря на большие трудности, это мой излюбленный жанр. Трудность же заключается именно в том, что это очень ответственная сфера. Не забывая про то, кто мы, необходимо находить общий язык с представителями других народов, зарождать в их сердцах любовь и интерес к нашей культуре. Жизнь в США дарит мне широкие возможности для плодотворной деятельности в этой области. Говоря же о целях зарождения этих синтезов, отмечу, что, во-первых, наша главная миссия заключается в распространении нашей национальной и классической музыки, донесении ее до более широкой аудитории, способствовании, чтобы ее приняли и полюбили. Во-вторых, нам необходимо донести, что вклад азербайджанской кеманчи в мировую музыку значим и неотъемлем. В-третьих, посредством этих синтезов я изучаю непосредственно через самих исполнителей национальную и классическую музыку других народов. Это обогащает мой опыт в педагогической сфере.

Что касается композиции «Лачин», тогда я был очень рад, что она так понравилась нашим слушателям. Это случилось после того, как я провел мастер-класс азербайджанского мугама моим израильским студентам на их родине. В день моего отъезда в Штаты два моих студента пригласили меня поехать в пустыню Шахарут. Это необыкновенная достопримечательность с величайшей и притягательной энергетикой. Решили что-то исполнить на память. И вот так, на ура, была записана композиция «Лачин». Я всегда любил эту песню, но никогда ранее ее не исполнял.

- Какие музыкальные инструменты и музыка какой страны близки вам по духу?

- Духовно наиболее близки мне стиль исполнения и звуки турецкого и иранского ная, ирландской арфы, испанской гитары.

- Исполнители балабана жалуются на нехватку новых композиторских песен. Как обстоит с этим у кеманчи?

- Так же. Но мое личное отношение к этому немного отличается от общепринятого. Мы, музыканты, должны считать себя счастливыми и удачливыми, что в культурной истории Азербайджана были такие личности, как Узеир Гаджибеков, и многие другие отечественные композиторы мирового уровня. То, что они создали, - это музыкальная сокровищница для нас и будущего поколения. Если исполнители правильно и достойно используют этот вклад, то даже не нужно искать новую музыку. Я еще не говорю о бесценном содержании народной музыки, ашугского творчества и танцев... Как исполнитель, который уже двадцать лет живет за пределами родины, хочу, чтобы мои слова прозвучали как совет и наставление молодому поколению.

- Вы еще и композитор… 

- Да. У меня есть несколько произведений собственного сочинения, тем не менее, я не отношу себя к рангу композиторов. У этого звания больший смысл и ответственность. Но все исполненные мною мелодии я специально составляю для моей кеманчи.

- Как рождаются ваши мелодии? Для этого вам нужны специальная атмосфера и вдохновение или достаточно запланировать?

- Ни в коем случае. Недостаточно планировать, если даже это необходимо. Потому что в итоге родится мелодия, которая не затронет ни вашу душу, ни душу слушателя. Если я могу подобрать необходимую атмосферу, дающую вдохновение, то результатом остаюсь довольным и я, и мой слушатель, на которого в принципе и рассчитана эта музыка. Душа - это то, на чем зиждется творчество.

- Какие же мелодии в вашем исполнении затрагивают душу слушателя?

- Принимая во внимание мнение моих слушателей, могу отметить композиции «Ay İşığında», «Laçın», «Bayatı Şiraz», «Sarı gəlin», «Ayrılıq».

- Нельзя оставить без внимания композицию «Ağlakəmanca», которая прекрасна в вашем исполнении. По чему же «плачет» кеманча?

- Как музыкант отмечу, что тот или иной инструмент может заставить «заплакать» лишь внутренний мир самого исполняющего. Его взгляд на жизнь, который отличается от других, заботливое отношение к окружающим, способность ставить национальные и моральные ценности превыше всего, а также, самое главное, выполнять наставления и заповеди Всевышнего, обязательно найдут отражение в его исполнении. Стараюсь заменить свой голос голосом кеманчи. Через мою музыку можно прочувствовать все мои мысли и понять душу. В прямом смысле слова всё, что я исполняю, я проигрываю в моем сердце.

- Молодое поколение живет в век диджитализации (процесс цифровой трансформации общества. - Авт.), что отражается буквально на всем. Как это может повлиять на живую национальную музыку? Есть ли риск утратить уникальную культуру так же, как со временем теряются, забываются или становятся неактуальными некоторые традиции?

- Так как мы действительно живем в век диджитализации, мы не можем отрицать или критиковать это. Просто нужно принять данный факт как неотъемлемую часть жизни. При условии сохранения обычаев и традиций, отдавая дань нашим национальным ценностям, мы должны ставить главной целью неустанное пропагандирование нашего культурного наследия. В этом деле роль отводится не только представителям культурной сферы, но и каждому из нас. Особенно важны контроль и критика среднего и взрослого поколений, а наша задача прислушиваться к каждому их наставлению. В противном случае вероятность потерять культуру нашей страны высока.

- Что для вас является пиком творчества? Удалось ли вам дойти до этой стадии?

- Для меня не существует понятия и состояния «пик творчества». Для меня творчество - это бесконечный процесс. Дойдя до места, которое  считаю пиком, открываю для себя новый творческий пик. Только при сравнении мы приходим к этому ощущению творческой высоты. Лично я считаю, что каждый своими способностями и трудолюбием открывает перед собой бесконечные вершины. Если исполнитель считает, что он дошел до вершины творчества, то есть ли смысл продолжать ему творить?! Ведь это можно воспринять как завершение его творчества...

- Вы уже много лет живете вдали от Родины, вдали от близких... По кому же больше тоскуете, думая о Родине?

- В первую очередь по маме, сестре и брату, а затем по всем близким и дорогим мне людям. Время, проведенное в детстве, а также с друзьями и родственниками, никогда не сотрется из памяти... Я скучаю по нашим традициям и обычаям, по прекрасным дням...

- Желаем вам успехов в завоевании бесконечных вершин. Нам же остается следить за вашим творчеством и гордиться.

- Спасибо за пожелания и интерес к моему творчеству.