ИЗ «ВРАГОВ НАРОДА» В НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ

«Таир Салахов был светлым, искренним, необычайно талантливым и душевно щедрым человеком. Многогранный талант, неиссякаемая энергия, бесконечная преданность своему призванию снискали ему большую, непреходящую любовь ценителей изобразительного искусства во всем мире. Светлая память о Таире Салахове навсегда сохранится в сердцах родных, коллег, друзей и многочисленных почитателей его уникального дарования».

Первый вице-президент Азербайджана Мехрибан Алиева

«Отец был арестован 29 сентября 1937 года, я хорошо это помню, мне было девять лет. Он был первым секретарем Лачинского райкома Компартии. Спустя годы, в 1966-м, пытаясь выяснить судьбу отца, я обратился с просьбой к Гейдару Алиевичу Алиеву, который тогда был заместителем председателя КГБ, и он достал из архивов его дело. Тогда я впервые переступил порог этого здания возле клуба Дзержинского и вошел в кабинет Гейдара Алиевича. Он занимался своей работой, а я часа три читал эти материалы, и что в этот момент творилось в моей душе, не поддается никакому описанию. 4 июля 1938 года после заседания тройки - там четыре статьи тяжелейшие против него - его приговорили к высшей мере и привели это в исполнение. В 1956 году его реабилитировали. Все это наложило отпечаток на нас, пятерых детей. Мы не верили, что наш отец что-то совершил, мы хотели возродить доброе имя отца и матери», - из воспоминаний Таира Салахова. 

И Таиру Салахову это удалось. Могли ли знать тогда те, кто арестовывал отца девятилетнего мальчика, что за этим процессом с тревогой наблюдает будущий всемирно известный художник? Нет! 

Дети? Кого это заботило?! Тогда никто не разбирался в том, каково будет матери пятерых детей одной поднимать их на ноги. А ведь отец Таира Салахова попал под первую же волну чистки по приказу НКВД № 00447, положившему начало «большому террору» политических репрессий. Арестовывали по списку: крестьян, священников, бывших дворян, а также людей, так или иначе заподозренных в связях с «белым» движением или оппозиционными силами. Из 1,7 млн. политически репрессированных лишь около 100 тыс. имели отношение к большевистской партии - комсомольцы, рядовые партийцы или (их было немного) партийные начальники. И именно в эти 100 тыс. и попал отец Таира Салахова. 

Какова была участь детей заклейменных «врагов народа»? Хороших условий жизни для них быть не могло. И даже малолеток (!) могли осудить и направить в лагеря по обвинению в связях с врагами народа - это были так называемые ЧСИР, «члены семей изменников Родины». Но слава Богу, что этого с семьей Таира Салахова не случилось. И слава Богу, что чаще всего талант и гениальность сложно задвинуть и запереть. Таиру пришлось бросить школу, он пошел работать контролером в Бакводопровод вместе с братом. 

Из воспоминаний Таира Салахова

«И наша мать нас, пятерых детей, вырастила одна. За двадцать лет в наш дом не зашел ни один человек, все боялись: это ведь была семья врага народа. Нам не подавали руки, мы, дети, выросли в какой-то изоляции. Но помню, как отец клал рубль под серебряную чернильницу и говорил: «Ну, кто сегодня лучше нарисует Чапаева?» Он засыпал, а мы старались. Эти конкурсы, пожалуй, и сделали из нас художников. У меня есть картина - портрет матери. Мать у меня на фоне агавы - и это не листья агавы, это мы, ее дети!..»

Его творческая жизнь могла бы стать образцом биографии успешного советского художника-реалиста, если бы не арест отца. В поисках справедливости Салахов боролся за многих «неправильных» художников, неугодных советской идеологии. «Лауреат всех возможных советских и постсоветских государственных премий, орденоносец, академик и классик - он настаивал на принятии в Академию художеств деятелей более чем альтернативного своему искусству, включая, например, Олега Кулика, неоднозначного советского и российского перформансиста», - пишет искусствовед, доцент Европейского университета в Санкт-Петербурге, художественный обозреватель Кира Долина. 

В 1950 году он окончил Художественное училище имени Азима Азимзаде в Баку. Но клеймо «сын врага народа» в биографии не позволило ему поступить в Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина (ныне Санкт-Петербургская академия художеств имени Ильи Репина). К счастью, ему удалось поступить в Московский государственный академический художественный институт имени В.И.Сурикова (мастерская П.Д.Покаржевского), который Салахов оканчивает в 1957 году по специальности «художник-живописец». 

Республиканские выставки. 1955 год. Родина, Азербайджан всегда оказывал энергетическую поддержку художнику. Он становится известным.

Серия картин о рабочих-нефтяниках («Утренний эшелон», «Над Каспием») стали приобретать, начиная с 1957 года, всесоюзную известность на сборных выставках. «Суровый» салаховский стиль. Серия портретов: Кара Караев, Дмитрий Шостакович, оба портрета находятся в Третьяковской галерее, стали классическими образцами его стиля, противостоящего, несмотря на свой официально-выставочный статус, устоявшимся стандартам соцреализма. 

«Таир Салахов оказался одним из инициаторов поиска «современного» или, иногда еще используют термин, который бытовал в критике 1970 года, «сурового» стиля, что предполагало смену героя, смену персонажа и сюжета. На место государственной партийной элиты в портретную и жанровую живопись приходит труженик, человек тяжелого труда. Кстати, первые герои Салахова - это нефтяники Каспия. Или люди труда интеллектуального, творчества. Но теперь они больше не в роскошных беретах, не с палитрами и с кистями, как на старых портретах, а вот так, как тот же Кара Караев у Салахова: находятся в состоянии какого-то мощного душевного поиска. Вот это стремление к простоте и правде, пожалуй, - первый импульс в этих поисках «сурового» стиля. Ведь Салахов никогда и ничего не выдумывал! Он действительно любил своих соотечественников: азербайджанских нефтяников, ярких, молодых и симпатичных, суровых своих героев. И также он никогда не говорил о людях ему чужих и чуждых», - говорит доктор искусствоведения Александр Морозов.  

Из воспоминаний Таира Салахова

«Я как-то здесь был: (о Храме огнепоклонников в Сураханах. - Авт.) отец и дочка молились тут огню, их молитва происходила долгое время, так загадочно и интересно. И это было настоящим счастьем - наблюдать за ними. Сюда шли караваны из Индии, Китая, и здесь, в Храме огнепоклонников, все молились и объединялись... Белую нефть, которую здесь добывали, художники использовали для создания произведений, они подбавляли ее в краски. Именно она давала какой-то неповторимый аромат и текстуру. Среди художников были знаменитые Ярошенко, Гагарин, Иванов, Боголюбов. Бывал здесь и Дмитрий Иванович Менделеев: у него рядом была лаборатория. Из великих даже Дюма-отец посетил эти места. Баку - романтика нефтяного труда. Город связан с нефтью, с добычей нефти - меня всегда увлекала эта тема. Потому и моя дипломная работа была посвящена ей же. И я по два месяца жил в общежитии вместе с нефтяниками, дружили мы и семейно. Баку - город трудовой, он живет этим трудом, пропах и пропитался им. И нельзя иначе рисовать его».

Угловатые фигуры на его картинах жесткие, статичные, тени не плавные, все резко линейно. Работы его довольно красноречиво отсылают к направлению ар-деко, в реалиях Советского Союза (!). Вновь возникает отголосок тяжелого детства и статус сына «врага народа» - постоянная салаховская жажда справедливости и нестандартность. Ну не мог советский художник-реалист позволять себе такие вольности, как синтез модернизма и неоклассицизма. На ар-деко оказали влияние такие направления, как кубизм, конструктивизм и футуризм.

«Не очень понятно, видел ли он живопись ар-деко, но многое к ней отсылает довольно прямо. Так, одна из самых знаменитых, но ставшая таковой лишь в последние десятилетия жизни автора шестиметровая горизонтальная композиция «Тебе, человечество!» (1961). Недаром с этой картиной Салахова произошла знаменательная история: работа была на выставке в Манеже, на которой Хрущев устроил показательную порку абстракционистам. Но у Салахова хватило интуиции и хитрости накануне приезда начальства в Манеж снять свой холст и увезти с глаз подальше - обнаженные люди, космос, Гагарина нет - явная идеологическая бестактность. Конечно, отсылки к ар-деко или ар-нуво - это чисто пластическое сходство, ведь для каждого настоящего советского художника содержание было куда важнее формы. Однако европейскость живописи Салахова бросается в глаза», - пишет искусствовед Кира Долина. 

Из воспоминаний Таира Салахова 

«Мне повезло в жизни: я встречаюсь и, думаю, буду и еще встречаться с очень интересными людьми, которые стали впоследствии моими друзьями. Творческие люди меня волнуют. Волнуют своей активностью, своей внутренней силой, динамикой. Поэтому я и не пишу буквальный портрет, а образ создаю. Например, меня радует, что написал Шостаковича. Несколько дней приезжал к нему, работал. И он отнесся к этому очень серьезно. Я нашел какой-то низенький столик из-под телефона, подушечку ему подложил. Шостакович сел, руки у него раскрылись и он ушел в себя. Это и было состояние, которое и есть сам Шостакович. Написал я и портрет Ростроповича, не буквальный, а создал некий образ виолончелиста. Такой он и есть, со вскинутой головой, связанный с небом и музыкой, когда играет на сцене. И пришлось постараться быть на его уровне. Понимаете, я их почувствовал, потому что провел с ними часы. С Кара Караевым мы познакомились и подружились, когда он здесь, в Москве, ставил балет «Тропою грома» (1958). Там, на репетициях и сложился какой-то его образ. Но, придя домой, я понял, что что-то не связалось. Тогда я пришел к Караеву и спросил: «У вас есть белый свитер?» Он переоделся и когда сел на фоне рояля в задумчиво-сосредоточенной позе, - это был ОН».

«Примерно десяток его картин - в списке главных работ советского времени. Тут и производственная тематика («С вахты», 1957; «Ремонтники», 1960; «Нефтяник», 1959), и портреты лучших людей страны (прежде всего портрет композитора Кара Караева, 1960), Фикрета Амирова (1967), Расула Рзы (1971), и лирические вещи (портрет матери на фоне агавы, 1980; растиражированная миллионами репродукций, включая почтовые марки, девочка на лошадке - «Айдан», 1967). Без него «суровый стиль» не был бы большим стилем. Но есть еще дела, за которые мы должны быть ему благодарны. Да, он наивно верил, что демократизировать художественное сообщество можно «сверху», но обостренное чувство справедливости не раз заставляло его защищать «неправильных» художников всеми способами, прежде всего после «Бульдозерной выставки» 1974 года. И именно благодаря его посту и связям как первого секретаря Союза художников СССР в конце 1980-х открытие дверей для актуального искусства было столь триумфальным. Во многом с его подачи за три года, с 1988 по 1991-й, в Москве были показаны ретроспективы восьми крупных западных актуальных и, что немаловажно, живущих и активно работающих художников, среди которых были Гюнтер Юккер, Фрэнсис Бэкон, Роберт Раушенберг, Жан Тэнгли, Гилберт и Джордж, Джеймс Розенквист, Яннис Кунеллис. Широко улыбаясь, позируя фотографам, произнося торжественную речь, этот советский академик открыл ящик Пандоры. О чем ни разу не пожалел», - пишет Кира Долина.

В России Таира Салахова считают великим художником, лидером азербайджанского искусства, мировое сообщество мастеров современной художественной культуры - гражданином мира, для Азербайджана его имя - национальное достояние. 

«Таир пришел в искусство как реалист и остался верен реализму на всю жизнь. Но это не парадный реализм советского периода, а строгий, жесткий. Он из хаоса жизненных впечатлений отбирает самое главное, обобщает и в таком виде преподносит зрителю», - вспоминает Анар, народный писатель Азербайджана.  

Великий мастер, вы могли бы быть совсем другим, имея статус сына «врага народа», но избрали путь правды и справедливости, не побоявшись утвердить свое слово в живописи, скованной советской идеологией. И как же нам повезло жить в мире, в котором вы были, в одно время с вами. Спасибо за то, что есть ваше творчество и будет всегда.    

Из воспоминаний Таира Салахова

«Я бережно отношусь к воспоминаниям - это часть моей жизни, которая помогла научиться преодолевать сложные жизненные ситуации, ценить то, что отпущено свыше. Известность приходит не сразу - ее надо завоевать, заслужить, надо верить в себя и в будущее, не забывая при этом постоянно работать над собой. Важно быть объективным к себе, стараться не преувеличивать своей значимости и дарования. У жизни и у профессии свои законы, которые надо беспрестанно познавать и которым надо следовать».