ДОБРЫЙ ГЕНИЙ

Я спросила у своих друзей, что первое всплывает в их памяти, когда они слышат или произносят имя Резо Габриадзе? Кто-то вспоминал памятник Рабиновичу в Одессе, кто-то сразу сыпал цитатами из фильмов «Мимино» и «Кин-дза-дза», кто-то с восторгом говорил о короткометражках советского периода, об уникальности Тбилисского театра марионеток, описывал оригинальный архитектурный облик самого театра, который придумал и в который вдохнул жизнь сам «батоно Резо», и т.д. и т.п. Говорят, он часто сиживал в кафе «Не горюй!» в старом Тбилиси. Легко вступал в диалог с любым посетителем, одаривая последнего радостью общения и мудростью простых бесхитростных мыслей. Некоторые ради таких бесед специально приезжали в ту часть старого Тбилиси, где театр марионеток «проживает» с 1981 года…

Резо Габриадзе родился в Кутаиси - столице древней Колхиды, поэтому говорил: «Я из Колхиды». И не было в этом утверждении ни горделивости, ни заносчивости, но было мудрое переосмысление принадлежности к целому пласту общечеловеческой истории и культуры.

«Ангел Тбилиси»

6 июня 2021 года его не стало. Он ушел в галактическое пространство, растворившись в мириадах звезд, чтобы уже из той дали увидеть всех, кого оставил, и все, что любил: людей, город, театр, жизнь. Этот уход вызвал большой резонанс на постсоветском пространстве и, безусловно, в Азербайджане. Его творчество знают и любят не только те, кто «родом из СССР», но и те, кому немного за 20. СМИ и соцсети были буквально взорваны реакцией многочисленных почитателей его таланта. Хотя сам Мастер утверждал, что талант - это миф, изобретенный людьми для удобства оправдания собственной лени. А в основе успеха, говорил он, трудолюбие и работоспособность человека. Поэтому надо работать. Очень много работать. Это завещание он оставил своему сыну Лео. И всем нам.

Виктория Токарева, писатель, сценарист, в интервью еженедельнику «Звезда» сказала: «Это был абсолютно гениальный человек. Скромный гений с умными глазами. Гений, живущий среди нас. Я это поняла, когда увидела его мультипликационный фильм «Знаешь, мама, где я был?» Такой человек, как он, может сделать только что-то гениальное».

Андрей Плахов, кинокритик, написал в Facebook: «Фактически он был духовным лидером грузинской «новой волны». В 1960-1970-е кино в Грузии стало делом национального престижа, а в мире приобрело репутацию «островка античности и Ренессанса» - так характеризовали в ту пору мироощущение и стиль авторов грузинской киношколы, одним из отцов которой стал несший этот ренессансный дух Резо Габриадзе».

Саломе Зурабишвили, президент Грузии, в своем заявлении, обнародованном ее администрацией, заявила, что грузинская культура после смерти художника, сценариста и режиссера Резо Габриадзе понесла большую потерю: «Мы стали беднее, мы стали сиротами».

29 июня Мастеру, которого американцы называли «национальным достоянием Грузии», а французы - «ангелом Тбилиси», исполнилось бы 85 лет…

«Знаешь, мама, где я был?»

В этот день в Баку при поддержке посольства РФ и Русского дома в Баку прошел вечер памяти Резо Габриадзе. Автор идеи вечера, организатор и ведущая - Вафа Мамедова. Она назвала вечер так же, как назвал свой фильм об отце Лео Габриадзе, - «Знаешь, мама, где я был?» И в течение почти двух часов зрители вместе с ведущей вспоминали «скромного гения с умными глазами» как волшебника, умеющего превратить обычную жизнь в сказку, где все подчинено воле волшебника, родившегося в Кутаиси и сумевшего из одиночества военного детства «сбежать» в мир под названием Искусство. А сохранив память и любовь к этому «одиночеству», создать много незабываемых шедевров. В частности, тексты и рисунки к фильму, который стал историей семьи Резо Габриадзе. «Знаешь, мама, где я был?» Этой песней-шуткой в исполнении Резо и завершается фильм, который задумывался как исповедь, а прозвучал в этот вечер как реквием.

Так просто и незамысловато повествует художник о своем детском мироощущении. И все истории его детства, юности и старости уложатся в оригинальную фантазию о том, как  10-летний Резо дружил с Лениным и Сталиным, как и о чем, дымя сигареткой, болтал с Лягушкой, как, изгнанный из класса за опоздание, вместе с Крысой грыз науку в библиотеке №6, и т.д. Сын Габриадзе Лео снимал этот фильм очень долго, по крохам собирая сюжет в режиме реально происходящего действия. Это значит, что в студии по эту сторону камеры всегда находились его друзья - слушатели, которым Резо и поверял свои детские фантазии, сопровождая их рисунками воспоминаний. Это обеспечило атмосферу доверительного рассказа. Режиссеру Лео было очень важно, чтобы история биографии Резо не читалась с листа, потому что Резо ни за что не согласился бы на роль актера-исполнителя. Он умел быть только рассказчиком. Талантливым и неповторимым.  Это должен был быть рассказ-импровизация. Так и случилось. В интервью Екатеринбургскому телеканалу Лео Габриадзе так определил жанр фильма: 

- Это фильм взросления. Компьютерная анимация состоит из рассказов и рисунков Резо. Мультфильм - это сохранение семейной истории. У каждой семьи должна быть своя мифология: кто они и откуда. Иначе все обессмысливается.

Фильм вышел на экраны в 2018 году. Но из тех, кто в этот вечер пришел почтить память Резо Габриадзе, его мало кто видел. В атмосфере вечера не было драматизма, но были светлая грусть и ощущение, что «гениальный грузин с умными глазами» в день своего рождения 29 июня тоже был в зале. И абсолютно открыто, по-детски доверчиво поверял нам «тайны и секреты» бытия. Сегодня, здесь и сейчас он нужен был всем и каждому. Потому что, как и положено волшебникам, знал, что надо делать, чтобы не утратить в себе Человека и Человечность…

Резо Габриадзе и Баку

Не все знают, что в период съемок фильма «Кин-дза-дза» (режиссер Георгий Данелия), которые проходили в пустыне Каракумы, недалеко от города Небит-Даг (Туркмения), Резо Габриадзе часто бывал в Баку. Культовый фильм в процессе съемок начал обрастать многочисленными мифами и фантазиями. Очень популярным был миф о том, что за процессом съемок следят разгневанные инопланетяне и всячески вредят: то «пепелац» умыкнут, то костюмы попортят, то «пацаков» напугают, а то сценариста специально задерживают где-то между Тбилиси и Небит-Дагом. Этим «где-то» как раз и был город Баку, проездом через который Резо Габриадзе мог попасть на съемки в Туркмению. Шел 1985 год, и на самом деле все было гораздо прозаичнее и проще. Приезжая из Тбилиси в Баку, сценарист должен был самолетом лететь в Туркмению. Но это, напоминаю, 1985 год! Нет еще телефонов мобильной связи, нет интернета, нет компьютеров. Но есть понятие дружбы и взаимовыручки.

Вспоминает народный артист АР Мабуд Магеррамов:

- Я в то время работал в Союзе кинематографистов Азербайджана и мне поручили позаботиться об этом замечательном, добром, талантливом человеке по имени Резо Габриадзе. Время было непростое: очень мало гостиниц, с авиабилетами была, как принято сейчас говорить, напряженка: вовремя купить или забронировать билет на рейс Аэрофлота было практически невозможно. Мне приходилось включать все свое обаяние, подключать все свои связи, чтобы решить проблему с билетом и гостиницей. Я, конечно, тогда не осознавал, с каким гениальным человеком нахожусь рядом и запросто с ним общаюсь. Такие ситуации случались неоднократно, и Резо, будучи человеком очень скромным и деликатным, испытывал неловкость от того, что ради получения авиабилета мне приходилось использовать все чудеса изобретательности: задействовать не только связи, но и актерское мастерство. Иногда это напоминало театр одного актера. Как-то  Резо, наблюдавший все это, сказал девушке в кассе: вам Мабуда не жалко? И однажды, когда мы коротали вместе время до вылета, он, взяв ручку и лист какой-то не совсем качественной бумаги, сказал: «Посиди, я нарисую твой портрет». Вот так и появился этот портрет с надписью на грузинском языке, которую тоже оставил, как вы понимаете, Резо Габриадзе.

С портрета смотрел молодой, задиристого вида Мабуд. Мабуд 1985 года! А надпись под изображением гласила: «Помощник Рустама Ибрагимбекова Мабуд Магеррамов и мой помощник в Баку, который помогал и искал для меня билеты на спектакли…» И здесь ситуация в интерпретации Мастера обрела иронично-смешливое звучание: он по достоинству оценил дар актерского перевоплощения Мабуда, приравняв его действия к действию спектакля!

Вспоминает Тарлан Горчу, художественный руководитель бакинского театра «Марионетка»:

- В детстве я никогда не играл с игрушками. Не помню почему, но так было. Я и предположить не мог, что в возрасте 32 лет моя жизнь повернется так, что навсегда свяжет меня с куклами. Куклами-марионетками. В 1985 году я, поставив в кукольном театре спектакль «Деде Горгуд», вместе с коллективом поехал в Тбилиси, чтобы принять участие в Международном фестивале кукольных спектаклей. Это была самая первая и счастливая моя поездка за пределы страны. Потом их будет много. Но эта была самой счастливой. Потому что она подарила мне такую же радость творческой дружбы с Резо Габриадзе, как и радость профессионального открытия куклы-марионетки. До этого момента я не знал о ее существовании. В фойе театра, где мы должны были играть спектакль, я оформил выставку эскизов. Резо чрезвычайно заинтересовали эскизы костюмов, и он попросил два из них оставить в подарок. Я не должен был этого делать, потому что эскизы были уже собственностью Министерства культуры. Но все-таки эскиз костюма Басата я ему подарил. Была поздняя осень, и в Тбилиси шли дожди. Я был простужен и сидел в фойе, дожидаясь конца спектакля. Вдруг пришли и позвали меня на сцену, сказав, что там меня ждет сам Резо Габриадзе. В тот момент я знал о нем только то, что Резо был председателем жюри. На сцене я увидел обаятельного человека с доброй улыбкой. Он крепко обнял меня и сказал, что это первый спектакль на фестивале, который ему понравился. А наутро меня, совсем раскисшего от простуды, он повез в Кутаиси на шашлыки. По дороге спросил, какая у меня самая любимая пьеса. Я ответил: «Наш городок» Уайдлера. Он сказал, что это и его любимая пьеса тоже. Настолько, что он даже перевел ее на грузинский. Потом спросил, какую живопись я люблю, и я ответил, что каджарскую. Резо удивился еще больше и сказал, что технику этой живописи он использует в своих работах. Позже я убедился, что это действительно так. А когда мы оказались в его театре, меня захватило чувство профессионального восторга: никогда до этого я не видел ничего подобного. Это был то ли театр, то ли лавка старьевщика, то ли антикварный магазин, то ли мастерская художника! Но это было настолько необычно и настолько захватывающе, что потом, десятилетия спустя, при реконструкции нашего театра марионеток я держал это в своей голове, возвращаясь к памяти тех ощущений снова и снова. Резо усадил меня в самом центре зала, и я постиг это нескончаемое волшебство воздействия марионетки на человеческое восприятие. Наверное, тогда я и понял, что отныне буду заниматься куклой-марионеткой. Я был огорчен, что Резо не смог в 2016 году приехать к нам на открытие театра и на премьеру. Это самое сильное и большое сожаление за всю историю дружбы с Резо Габриадзе. Он уже не очень хорошо себя чувствовал. Поэтому приехать не мог. Нас связывали годы творческой дружбы. Тогда, в середине 80-х, он сделал мне фантастическое предложение - поставить пьесу в его театре. Речь шла о спектакле «Аршин мал алан». Мы начали работу: он часто приезжал по этому поводу в Баку, а я - в Тбилиси. В итоге этот совместный проект так и не дошел до тбилисской премьеры. Но это уже совсем другая история. Резо мне подарил не только марионетку как вид театрального искусства, но и людей, которые стали настоящими друзьями. С художником его театра Тенгизом Халваши мы дружим по сей день.

Воспоминаний Тарлана Горчу, его рассказов о «волшебнике с умными глазами» хватило бы на увесистый том. И каждая деталь, каждое мгновение прожитых лет во взаимодействии с Резо Габриадзе кажутся ему важными. Ничего второстепенного в их творческой дружбе не было. И вот он ушел. Мастер. Художник. Человек. Гений. Остались бесконечная грусть и печаль о том, что прожить все заново можно только в воспоминаниях.

Эпилог

Что видится улетевшему к звездам Мастеру? Президент Грузии сказала, что страна после ухода Резо осиротела. Мне кажется, что и человечество осиротело. На одного доброго гения, излучавшего свет Любви и Добра, стало меньше. А как живет театр? Задаем этот вопрос доктору искусствоведения, директору исследовательского Центра современного театра, профессору Грузинского государственного университета театра и кино им. Шота Руставели Лаше Чхартишвили:

- Пока еще трудно осознать, что Резо больше нет. Трудно смириться с мыслью о том, что он больше не войдет в свой театр, не появится в кафе, придумывая новые детали декора и оформления. Должно пройти время. А театр… он будет помнить своего Мастера: его заветы, его уроки, его советы. И будет держать планку художественного творчества на высоком профессиональном уровне. Иначе нельзя. Он ушел, но остались его ученики: его актеры, художники и директор Натиа Циклаури. Есть репертуар, есть интерес зрителей и… жизнь. 

А я вдруг вспомнила, что Резо, отвечая Познеру на его традиционный вопрос: «Что вы скажете Богу, представ перед ним?» - сказал: «Ничего. Что я могу ему сказать? Он и так все знает…» Но я представила себе совсем другую картину. Резо рисует себя в костюме мушкетера, который, снимая шляпу, произносит:

- Я из Колхиды!