АУДИТОРИЮ НАДО ВОСПИТЫВАТЬ

Лауреат республиканских и международных конкурсов, преподаватель Бакинской музыкальной академии Наргиз Кенгерли могла бы быть простым учителем или актрисой. Если бы не музыка. Именно благодаря ей мы с вами можем наслаждаться и восхищаться талантливой пианисткой, вдумчивым музыкантом и просто мудрым человеком, которого щедро одарила природа.  

- Вы - лауреат международных конкурсов. Как вы считаете, обязательно ли в творческой биографии музыканта участие в конкурсах? Ведь это соревнование среди, возможно, и равных по уровню, но абсолютно разных по темпераменту, индивидуальности исполнителей, и не каждому дано вынести большую нервную нагрузку, которую предполагает состязание. Можно ли построить успешную карьеру без участия в международных конкурсах? Если да, то как тогда молодой музыкант может заявить о себе?

- Из своего личного опыта могу сказать, что в период подготовки к конкурсу, если он серьезный, международный, один из положительных моментов - это преодоление собственных возможностей. Это и есть основная победа. Для меня никогда не были важны результат, какие-то награды, медали и премии. А вот сам процесс подготовки к конкурсу и был самым большим счастьем. Со мной наверняка согласятся музыканты. Приходит такой момент, когда ты понимаешь: я это сумею, смогу! У каждого музыканта, пусть и подсознательно, существует некий барьер - я могу вот столько. Но в ходе подготовки к конкурсу я вдруг осознавала, что могу больше. С этой точки зрения считаю конкурсы просто необходимыми, особенно в период юношеского становления. Но, конечно, если это выходит за рамки эмоциональных возможностей, потому что неудачи могут привести к психологическим травмам и повлиять на всю оставшуюся жизнь, лучше от конкурсов отказаться. Не каждый может с этим справиться, могут появиться боязнь сцены, отсутствие веры в себя. Есть ведь музыканты, талантливые исполнители, которые принципиально не участвуют в конкурсах, считают, что им это не нужно, играют, дают концерты. Это все индивидуально. Однако именно конкурсы способствуют большому карьерному росту музыканта, и лично у меня к ним отношение положительное именно с точки зрения подготовки, роста и развития. Это очень стимулирует. К сожалению, там имеют место и несправедливости. Помню, когда я участвовала в конкурсе в Испании, а он состоял из двух туров, и после первого, в котором приняли участие 55 пианистов, во второй прошли всего пять человек, вдруг выяснилось, что один из членов жюри меня не помнит. Получается, человек не испытывал интереса к происходящему…   

- Что происходит в Азербайджане в сфере исполнительства? Как вы расцениваете уровень концертной жизни: гастроли внутри страны и за границей, совместные выступления с иностранными музыкантами, интерес публики, заполняемость залов. Большая ли у академической музыки в Азербайджане аудитория или могло бы быть и лучше?

- Я должна сказать, что концертная жизнь в Азербайджане просто кипит. Концертов очень много, а кроме них проводятся еще и различные мероприятия, научно-исполнительские конференции. В большом зале Бакинской музыкальной академии в неделю бывают три-четыре концерта, в филармонии, в Зале камерной и органной музыки постоянно выступают творческие коллективы. С одной стороны, это стимулирует молодых исполнителей. Радует, что в рамках проекта Gənclərə dəstək осуществляется поддержка молодых, совсем юных исполнителей, талантливых и одаренных. А Yeni adlar дает более зрелым исполнителям возможность выступать на сцене, к примеру филармонии, с симфоническим оркестром. Это настолько здорово и правильно, что остается только благодарить всех организаторов, которые стараются претворить в жизнь все эти мероприятия. С другой стороны, я как исполнитель, и я это признаю, обладаю некой жаждой, стремлением к большему. Вместе с тем у нас на сцене Дворца Гейдара Алиева выступают такие попсовые пианистки, как Кейко Мацуи, которые берут не глубиной познания и проникновения в авторский текст, выразительностью, стилистикой, звукоизвлечением, а стараются произвести внешнее, поверхностное впечатление. Они играют легкую музыку, которую язык даже не поворачивается назвать фортепианной, тем самым делая себе имя и получая хорошие гонорары. Вот на такие концерты ходить не хочется, и жаль, что на них идут остальные. Таким образом слушательская аудитория портит себе вкус, думая, что так и должно быть. На самом же деле так быть не должно! Потому что фортепиано может намного глубже и интеллектуальнее передавать впечатление о жизни. Бетховен говорил, что музыка - это есть величайшая философия, гораздо глубже, чем любая другая философия. Дело в том, что музыкальная речь способна передать мельчайшие нюансы, эмоции, которые не в состоянии передать человеческая речь. На то и существует искусство, чтобы передавать то, что не может быть передано иначе. Поэтому и обидно. Если бы к нам приехала, к примеру, Мицуко Учида, японская пианистка, одна из лучших в мире интерпретаторов Моцарта и Бетховена, или же Марта Аргерих, Григорий Соколов, Николай Луганский, тогда, может быть, и наши студенты стали бы заниматься больше и усерднее. Потому что после концерта большого мастера ты ощущаешь, что далек от совершенства, и речь идет не о технической стороне. Просыпается желание работать дальше.

- Сейчас очень много талантливых молодых пианистов, но вы упомянули Мицуко Учиду… В прошлом, кажется, году на конкурсе Вэна Клайберна победил 18-летний Лим Юн Чан, довольно интересный пианист. Мы все привыкли к мастодонтам типа Соколова - выдающегося, на мой взгляд, исполнителя Баха, но ведь приглашать надо и молодых. Вы так не думаете?

- Когда музыканты слушают больших мастеров, конечно, у них есть чему поучиться. Дело в том, что маститых музыкантов ты принимаешь целиком, без сомнений. Но молодые и талантливые исполнители стимулируют не меньше, чем зрелые музыканты. Слушать их, наблюдать за их развитием очень полезно. Хотим мы этого или нет, но поневоле мы себя сравниваем с молодыми исполнителями, на большие имена нет смысла равняться. Аудитория тоже воспитывается, особенно если на сцене профессионал высокого уровня. Когда слушаешь ту же Кейко Мацуи, там не на что равняться, потому что то, что она делает, может и ученик 10-го класса. А то, что делает молодой Лим Юн Чан, - это дорогого стоит. 

- Кроме концертов, вы еще и преподаете, то есть все время окружены музыкальной классикой. Что вы слушаете в свободное от работы время? Какие стили в музыке вам близки после, к примеру, классицизма, романтизма или импрессионизма? 

- Я очень редко слушаю классическую музыку. Помимо уроков и собственных занятий я с ней практически не контактирую. Особенно не люблю слушать фортепианную музыку, вот такой парадокс - я не слушаю пианистов в записях. На концертах с симфоническим оркестром слушаю с удовольствием. Есть ощущение, что классическая музыка в записи - это какая-то мертвая музыка. Я слушаю рэп, азербайджанский, американский, французский. Эминема просто обожаю. Еще люблю рок, не тяжелый, а классический, например группы Queen, Linkin Park… Поп-музыку, все творчество Майкла Джексона, джаз, Нину Симоне. Понимаете, когда ты глубоко в этом деле, то, слушая классических музыкантов со стороны, уже не можешь просто наслаждаться, ты начинаешь анализировать то, что слышишь. И вместо того чтобы отдохнуть, еще больше работаешь.        

- На мой взгляд, великие произведения классического искусства - музыки или живописи, литературы или театра - играют в жизни человека терапевтическую роль. Они очищают, лечат, даже спасают. Согласны ли вы с этой мыслью?

- Трудный вопрос. Конечно, музыкант, исполняющий великую музыку, питается ею, погружаясь в гармонию, эмоции, философию, очищает душу, выздоравливает, если можно так выразиться. Правда, играет роль мысль, заложенная в произведении самим автором, а она не всегда «терапевтична» и позитивна. В большинстве своем в классической музыке заложен некий нерв, если говорить обобщенно, а конкретно - внутренний конфликт, противостояние, драма, и это не зависит от эпохи или стиля. И этот нерв, основная мысль, которую мы должны передать, и есть наша творческая задача. Для меня абсолютнейшим кошмаром была работа над бетховенской «Аппассионатой». Не в смысле сложности, а потому, что она настолько монументальная, сложная внутри и идеальная по форме... Я заболела этой сонатой, не могла играть ничего другого, но и вынести ее на сцену тоже не могла. И длилось это года четыре. Было чувство неуверенности, как будто что-то не то. Мы болеем тем, что исполняем, причем настолько, что реальный мир нам кажется ненастоящим. А подлинным кажется только то, что ты делаешь. Не знаю, насколько это правильно, хорошо или плохо, но со мной иначе никогда не происходило.

- Как вы считаете, гениями рождаются или становятся? Что такое гениальность - до сих пор ни одно из определений так и не объяснило природу гениальности.

- Талант есть жажда к самосовершенствованию, познанию. Потребность в творчестве. Я не успокоюсь, пока не пойму, - это мучительный процесс поиска. Речь не идет о техническом совершенстве, красивом певучем звуке, совсем нет. Как-то мне сказали, что способный пианист слышит одну ноту, а талантливый - сотни вариантов ее звучания. Игра талантливого человека отличается осознанностью исполнения, индивидуальностью и убедительностью. Он понимает не только то, что играет, но и почему и в каком контексте. Я бы еще добавила, что гений - это стремление к колоссальному труду.  

- Героиня одного известного фильма как-то возмутилась тем, что вот, мол, в мире идут войны, гибнут люди, а некоторые занимаются музыкой, как будто ничего не происходит. Как вы полагаете, можно ли говорить о занятии искусством как о чем-то легкомысленном, надстройке, развлечении? В чем предназначение искусства, прежде всего музыки?

- Когда началась вторая Карабахская война, меня очень мучил вопрос: кто-то в холоде, в сложных условиях рискует своей жизнью, а я тут сижу, занимаюсь, преподаю. Как это так? На самом деле я очень неплохо стреляю, поэтому было желание пойти добровольцем на войну и, как гражданке Азербайджана, защищать свою Родину. Но меня и близко не подпустили. Потом я поняла, что каждый гражданин нашей Родины должен приносить пользу в том деле, которым он занимается, на своем месте. Неважно - врач ты, педагог или ученый. Если ты делаешь свое дело честно, с полной отдачей, то ты мало чем отличаешься от солдата на фронте. Я преподаю, и мои ученики в своей профессиональной деятельности полностью зависят от меня, от того, насколько добросовестно я буду относиться к своей работе. Несмотря на то, что это - рутина, потому что изо дня в день приходится повторять одно и то же, это и счастье, когда видишь плоды своего труда. На мой взгляд, это достойно. Самое главное, что мы служим своей Родине, делаем то, что умеем, лучше всего и на своем месте. И если призадуматься, то развитие искусства не останавливалось никогда - ни во время войн, ни при других катаклизмах. Наоборот, оно отражало все то, что происходило в истории человечества. Мы служим искусству, но и искусство служит нам. Отвечая на ранее заданный вопрос, скажу, пожалуй, что терапевтический эффект заключается в том, что искусство дает нам ощущение счастья. 

- Как вы относитесь к современной экспериментальной музыке?  

- По-разному - что-то нравится, а что-то категорически не приемлю. Примером того, что нравится и что я очень хочу сыграть, является Piano Phase Стива Райха. Это американский композитор-минималист, один из ярких представителей минимализма в искусстве. Это потрясающее и очень сложное произведение. Но есть и то, с чем я не согласна. Однако нельзя отрицать, что у этой музыки есть своя слушательская аудитория. К примеру, пьеса Джона Кейджа «4,33», когда на сцену выходит музыкант и просто сидит, а публика слушает тишину. Да, это что-то вроде социального эксперимента, но это не музыка.   

- Если бы не музыка... Порассуждайте, пожалуйста: три варианта развития вашей жизни без музыки.

- Я много раз сама себе задавала этот вопрос, но представить себе свою жизнь без музыки не могу. Это тяжело. В принципе мне нравится лепить из глины, делать украшения из эпоксидной смолы, вообще, много чего нравится. Но смысл жизни заключается в том, чтобы проявить себя как можно ярче, использовать те возможности, которые даны природой, подарить свою энергетику. Отсюда и удовлетворение, счастье, что ты делаешь что-то хорошее и нужное. Можно порассуждать, конечно… Мне кажется, я могла бы быть снайпером, потому что хорошо стреляю. Или простым учителем, или актрисой. Но чем бы я ни занималась, обязательно вела бы за собой людей, такова моя природа.