ВСПОМИНАЯ О БАКУ

«О, так это на два «ширвана» дороже, чем в Москве, получается», - сказал я эти слова и вижу, как парень обомлел. Дело происходило на маленьком рынке в калужском поселке Протва. Но и там теперь - вездесущие азербайджанские торговцы. Ну, и нормально. Кто лучше азербайджанца умеет изюм так обласкать, так сохранить. Я лично и до поездок в Баку предпочитал в Москве покупать фрукты именно у азербайджанцев.

Но тот парень в Протве цену за свой инжир заломил такую! И главное - несговорчивый такой. Ну тогда я и применил тактику про «два ширвана». Он и обомлел. И, естественно, цену мне незамедлительно скинул. Еще одна сценка, уже в Москве, на Чистых прудах. 

«О, а у меня такая же есть», - говорю я при первом посещении кабинета Вагита Алекперова. У президента «ЛУКойла» в кабинете расставлены фотографии с Путиным, с Алиевым-старшим и Алиевым-младшим. А у меня тоже дома висит фото с Ильхамом Гейдаровичем. Рассказав об этом Алекперову, я знал, что разговор пойдет уже менее формально. Так и получилось.

Короче, теперь в Азербайджане я побывал уже столько раз и общался там со столь разными людьми, что и для скромного торговца фруктами из районов, и для миллиардера-бакинца у меня всегда найдется какая-нибудь близкая ему азербайджанская история.

Но это теперь. А три с небольшим года назад я прилетел в Баку впервые.

Странно сказать, но, облетав полмира, побывав в десятках стран и даже добравшись до таких «медвежьих углов», как Шпицберген и Огненная земля, в соседнем Азербайджане я до этого не бывал. Это, к сожалению, - достаточно обычное дело: побывать в Баку после Лондона и Буэнос-Айреса, Нью-Йорка и Токио. Мы, в России, при всех заклинаниях об особых отношениях с «ближним зарубежьем», часто воспринимаем его как нечто в лучшем случае «само собой разумеющееся», а в худшем - так вообще второстепенное. И при всех «уважительных причинах» не дело это, что именно в «ближнем зарубежье» Россия позволяет себе месяцами держать без послов дипломатические миссии: в Минске или в том же Баку. Да ладно послы! Как я только что признался, и российские журналисты годами тянут со знакомством с ближайшими соседями. 

Впрочем, я для себя это дело исправил. Оттого пишу сейчас эти строки с легкой душой. 

Но совсем не с легкой душой воспринял я то, что мне предстояло увидеть в первый же час пребывания в Баку в первый мой приезд. А это был очень непростой день. Признаюсь, это с балкона именно моего номера в отеле «Абшерон» снимались кадры, которые в тот день обошли весь мир: это когда на площади сошлись оппозиция и силы безопасности. Было это на следующий день после выборов президента. 

Собственно, я только приехал из аэропорта, разместился в номере, открыл окно, и именно в тот момент сильный каспийский ветер разметал занавески и донес какие-то странные звуки: шум, гам, вопли. Это была попытка оппозиции прорваться на ступени Дома правительства. Я, как это и велит профессиональный инстинкт, тут же набрал номер приехавших со мной из Москвы телеоператоров, они прибежали ко мне в номер, выскочили на балкон и стали снимать, снимать, снимать. Помню эти кадры до сих пор. Толпа колыхалась, как стая птиц. Стая, которая вдруг, как по мановению волшебной палочки, меняет направление полета. Кажется, что в другую сторону начинают лететь все птицы сразу. Но вот несколько лет назад орнитологи отсмотрели такие стаи в режиме замедленной съемки. И выяснили, что нет, не все сразу. Что сначала направление полета меняет одна птица. А вслед за ней, миллисекундой позже, - и остальные. Птицы повинуются какому-то таинственному инстинкту. 

Или, может, более точное сравнение. Толпа колыхалась, как опавшая листва, попавшая в осенний смерч. Осенний политический смерч.

Но и порывы обычного ветра действительно становились все сильнее. И этот ветер доносит с площади ритмичные удары. Это силы безопасности бьют в щиты, предупреждают. И вот уже - стенка на стенку. По площади начинают метаться машины: пытаются сбить противника.

И даже тогда, еще толком не понимая, где это я оказался, что это за страна, что это за народ, ощущение было вполне определенное: предчувствие гражданской войны. И когда такие же сцены повторялись во время кампании по выборам в Милли меджлис, меня всегда посещало чувство нарушенной справедливости.

И дело не только в том, что нашим обществам еще только предстоит научиться уважать меньшинства и даже помогать им. Дело даже не в том, что и меньшинства как-то удивительно стремительно проникаются потрясающей категоричностью. А в том дело, что такая удивительная страна, как Азербайджан, заслужила передышку. И такая передышка в Азербайджане самому Азербайджану нужна не меньше, чем нужна она окружающему миру.

Но вернемся к тому первому дню в первый мой приезд. А события на площади были для меня своего рода прологом к встрече с только что избранным новым президентом. 

Это потом мы будем встречаться то в новом каминном зале Президентского дворца в Баку, то в шикарных интерьерах Таврического дворца в Петербурге. А тогда он еще работал в подчеркнуто скромном кабинете в здании Государственной нефтяной компании.

Мне было, естественно, крайне любопытно взглянуть на человека, которого я помнил даже не премьер-министром, а аспирантом МГИМО. Московский институт, а теперь Университет международных отношений - это и моя альма-матер. И когда я туда поступил, Ильхам Алиев там еще работал. Нет, я не общался с ним в те годы. Но я видел, как он вел себя. Он, безусловно, держал себя с чувством собственного достоинства, но куда скромнее, чем другие отпрыски знатных партийных фамилий. Когда я его встречал в коридорах, он был спокоен, вежлив, сдержан.

Самое интересное впечатление от первой встречи такое. Было видно, что Ильхам Алиев не то чтобы стеснялся подчеркнуто уважительного к нему отношения со стороны его сотрудников. Но явно ему от этого было что ли неловко. Кстати сказать, вот это чувство некоторого неудобства я вижу в нем и через два, и через три года после выборов. И это, конечно, - нечто большее, чем природная мимика. У Алиева-младшего, очевидно, сильно развитое ощущение реальности. Больше того. Это его личное качество теперь приобретает и самостоятельное политическое значение.

В ту первую встречу также удивило, что Алиев сохраняет спокойствие и невозмутимость, несмотря на то, что за плечами - длинная предвыборная кампания и события на площади, которые я только что описал. Было видно, что это человек большой выдержки. И все-таки тогда многие сомневались: удержит ли он страну, которую так держал его отец? 

Ответ на этот вопрос известен. Природная невозмутимость, не только чувство реальности, но и четкое осознание политических реалий, - совокупность этих старых и вновь приобретенных качеств, похоже, и привела к решению, которое впечатлило и азербайджанцев, и россиян. Я, конечно, имею в виду чистку кабинета под парламентские выборы. После этих событий мало у кого и в России остались вопросы в отношении того, кто же правит Азербайджаном и каким будет новый Милли меджлис.

Впрочем, на то Россия и есть страна, которая, при всей своей периодической неряшливости в отношениях с «ближним зарубежьем», это зарубежье понимает «на лету». Чего, конечно, не скажешь о многих других внешних наблюдателях. Впрочем, означает ли это, что они во всем не правы? Собственно, я согласился написать эту заметку для первого номера нового журнала именно для того, чтобы попытаться ответить на этот вопрос. 

Русская пословица гласит: «Назвался груздем, полезай в кузов». Назвался Азербайджан современным государством, которому не чужды демократические идеалы ОБСЕ или Совета Европы, значит - надо к этим идеалам стремиться. Чтобы обозначить свою позицию еще точнее, скажу, что это, на мой взгляд, точно так же касается и России.  Один из очевидных грехов наших молодых (если не сказать, подростковых, прыщавых еще) демократий - это удивительное стремление почитать волю большинства за единственно возможную истину. Не меньший грех - у меньшинств. И они тоже не умеют признавать, что при всей возможной ценности их взглядов - и они не единственно верные.

И в этом смысле и Азербайджану, и России предстоит пройти еще большой путь. Но это же - еще одна, совершенно новая причина держать друг друга в поле зрения. Самой быть лидером преобразований - такой рецепт для сохранения лидерства Москвы в СНГ предлагают близкие мне по взглядам российские политологи. Успех демократической России - как пример для подражания. Особенно в глазах тех народов, которым еще только предстоит решить, что лучше - обманчивая самодостаточность или прибыльная открытость.

И Москва могла бы выполнять такую роль в паре именно с Баку. Потому что поступательная и безбоязненная модернизация, как мне кажется, - разумная стратегия и для Азербайджана. Он, таким образом, тоже становится примером для подражания, но уже для еще одного «эшелона» стран. Успешный Азербайджан - как светский ориентир в океане религиозного экстремизма, который все больше и больше пенится на «Большом Ближнем Востоке». 

Ну, и, конечно, никакое такое сотрудничество в «большой политике» невозможно без «ощущения плеча соседа» не только правящими элитами, но и рядовыми гражданами двух стран. Учитывая достаточно специфический состав азербайджанской диаспоры в России сейчас, думаю, у абсолютного большинства россиян понятия «азербайджанец» и «доверенный партнер» расходятся. А это можно поправить.

Поэтому закончу эти свои несколько сумбурные заметки пожеланием совсем приземленным. Когда в Москве приезжаешь во Внуково или Домодедово, откуда улетают рейсы в Баку, чтобы обнаружить очередь на эти рейсы, никакое табло не требуется. Достаточно посмотреть на сами очереди. Бакинскую видно сразу: стоят почти одни азербайджанцы. Россиян, русских на этих рейсах - значительно меньше. Привлечь к себе российского туриста и бизнесмена Азербайджану - по плечу. Будем надеяться, что Год России в Азербайджане будет посвящен и этому. Русским надо побольше приезжать в Азербайджан, чтобы понять, что это за страна. 

Я-то точно еще приеду. Хотя бы для того, чтобы уже, кажется, в десятый раз зайти в Девичью башню и при попытке заплатить за входной билет по тарифу для иностранцев услышать: «Нет, вы ведь из России? Вы идете как местный».