ОППОНЕНТ ДЕНИКИНА

29 апреля 1920 года, сразу же после вступления в должность министра юстиции Азербайджанской Советской Социалистической Республики, Алигейдар Караев предписал председателю Верховного революционного трибунала (ВРТ) принять в производство дело об убийстве большевика Али Байрамова, совершенного еще при старой власти. Одним из виновников убийства считался бывший помощник (т.е. заместитель) министра внутренних дел правительства АДР Шафи бек Рустамбеков. 30 апреля руководству ВРТ было доложено о задержании Рустамбекова. Однако вскоре выяснилось, что задержан не Шафи бек Рустамбеков, а его брат Джафар бек Рустамбеков. На следующей день он был освобожден. Но, как показали дальнейшие события, ненадолго. 

Кем был Джафар бек Рустамбеков?

23 июля начальник милиции Нухинского уезда Гусейнов докладывал уездному революционному комитету: "21 июля получил агентурное сведение, что в доме жителя Нухи Магомед Али Абдурагим оглу скрывается бывший товарищ министра торговли и промышленности Джафар бек Рустамбеков. Совместно с милиционерами произвел обыск в означенном доме, где оказались означенный Рустамбеков с жителем села Сураханы Бакинской губернии Мешади Испатом Мехсали оглу, которые задержаны и препровождены в Нухинскую чеку. При обыске у Рустамбекова обнаружены золотые часы и всего 286 825 рублей наличными деньгами, а у товарища его Мешади Испата обнаружены 185 000 рублей. Все деньги у названных отобраны и находятся при мне до особого распоряжения".

Из протоколов допроса, а также его обращений в различные правительственные органы известно, что Дж.Рустамбеков родился в 1884 году в селении Куткашен (ныне город Габала. - Авт.). Окончил медицинский факультет Харьковского университета, получил специальность врача по болезням носа и уха. Обучаясь в университете, принимал активное участие в студенческом движении. В 1905-1910 годах состоял членом партии социал-революционеров (эсеров), входил в вооруженное формирование этой организации. В 1911 году был призван на службу в качестве военного врача. В Харькове привлекался к ответственности в административном порядке за агитацию против выборов в Думу и изъятие земли у помещиков. С началом Первой мировой войны был назначен врачом 58-го пехотного полка, а затем в лазарет в Крыму. После окончания войны занимался частной врачебной практикой в Симферополе.

В начале 1919 года немцы покинули Крым. Полуостров заняла добровольческая армия белогвардейского генерала Деникина, который тотчас объявил всеобщую мобилизацию. Местная мусульманская интеллигенция, ратовавшая за независимость Крыма, выступила против деникинской оккупации. В их числе находился и Дж.Рустамбеков. Начались преследования. Некоторые были арестованы, другим пришлось покинуть Крым. В начале 1919 года Дж.Рустамбеков вернулся в Баку, где ему было предложено занять пост дипломатического представителя Азербайджанской Республики при Кубанском правительстве. В середине февраля после назначения на этот пост он выехал в Екатериноград (ныне Краснодар. - Авт.). "На Кубани моя роль сводилась к тому, чтобы выдавать удостоверения личности с целью освобождения от деникинской мобилизации граждан Азербайджана и заявлений письменных и устных перед Кубанским правительством по поводу посылки кубанских казаков против дагестанцев. Мои протесты оставались гласом вопиющего в пустыне, так как оперативной частью ведал исключительно штаб Деникина, а последний одинаково враждебно относился как к Дагестану, так и Азербайджану. Нас, турок, в лице Азербайджана Деникин и его агенты видели вдохновителями восстания в Дагестане и снабжающего Дагестан деньгами, снаряжением и агитаторами", - заявил он на одном из допросов. 

Дипломатический представитель 

Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Одной из целей белогвардейских генералов, воевавших с большевиками, было недопущение развала Российский империи. Они в некоторой степени соглашались с независимостью закавказских республик, но мириться с независимостью Дагестана никак не желали. Молодая Азербайджанская Республика требовала вывода оттуда белой гвардии, предоставления независимости Дагестану. Это сильно раздражало генерала Деникина и его окружение. 

В Екатеринограде Дж.Рустамбеков не раз встречался с Деникиным. Во время одной из таких встреч Деникин задал Рустамбекову вопрос: "Я бы хотел узнать взгляд вашего народа и правительства на Россию". Ответ Рустамбекова был таков: "Я буду говорить как частное лицо, но, думаю, что выражаю взгляд своего народа; мы связаны с Россией культурно и экономически, русская революция и мировая война родили великую идею прав народов на самоопределение, вот мой народ считает своим правом объявить свою самостоятельность". Вопрос: "Чем вызваны ваши нападки на Добрармию и на меня в вашей прессе?" Ответ: "Полагаю, что вторжением Добрармии в пределы Горской Республики и нарушением прав горских народов на самоопределение, чем вы дали повод, что такой же шаг может быть предпринят в отношении к нам".

В качестве дипломатического представителя Дж.Рустамбеков имел беседы с руководителем английской миссии на Кубани генералом Бриггсом, которого интересовали внешнеполитические аспекты деятельности правительства АДР. В то же время он считал, что "Азербайджану следует установить более дружественные отношения с Добрармией, которая борется с большевиками", и которая, "защищая свой тыл от большевиков, тем самым защищает и Азербайджан от вторжения большевиков". "Мы ни с кем не ссоримся, но наш народ, объявив свою самостоятельность, защищает ее от посягательств как изнутри, так и извне", - заметил ему Рустамбеков.

С такой позицией, несмотря на статус дипломатического представителя, Дж.Рустамбеков не мог долго оставаться на Кубани. Все чаще слышались призывы к его высылке, самосуда над ним. В ноябре 1919 года белогвардейские офицеры предприняли попытку его ареста, но предупрежденному об этом Рустамбекову удалось скрыться, а затем через Новороссийск вернуться в Баку.

Врач и замминистра торговли

В феврале 1920 года министр торговли, промышленности и продовольствия АДР Мамед Гасан Гаджинский предложил Дж.Рустамбекову стать его заместителем. Эту должность он занимал до 27 апреля, т.е. до прихода к власти большевиков. Сферой ответственности Рустамбекова было снабжение населения Азербайджана продуктами первой необходимости: "Посредством обложения бакинской буржуазии в 125 миллионов рублей снабжал рабочие районы и беднейшее население города удешевленным хлебом, мясом и рыбой… Я внес в совет правительства законопроект об обложении буржуазии на полмиллиарда рублей и 300 миллионов рублей из средств казны на предмет закупки и снабжения предметами первой необходимости рабочих и беднейшего населения". После свержения правительства АДР Дж.Рустамбеков вплоть до ареста занимался частной врачебной практикой в Баку и уездах Азербайджана.

30 июля 1920 года уголовное дело в отношении Дж.Рустамбекова было направлено в Азербайджанский чрезвычайный комитет по борьбе с контрреволюцией, шпионажем, бандитизмом и преступлениями по должности (АзЧК). Расследование дела было поручено следователю Айрапетову. 15 августа Айрапетов вынес решение: "Рассмотрев переписку по обвинению Джафара Рустамбекова, как ярый противник советской власти и как бывший министр торговли и промышленности мусаватского правительства, принимая во внимание, что факт преступления установлен, постановил Рустамбекова отправить в тюрьму, а дело в ревтрибунал".

Однако 20 октября 1920 года ввиду недостаточности доказательств ВРТ вернул дело в АзЧК на детальное расследование. На этот раз дело вел следователь Чемулов. По итогам расследования следователь Чемулов пришел к заключению: "Рустамбеков не был противником советской власти". Дело вновь поступило в ВРТ. Принял его к своему производству следователь Мусабеков. Им допрошены свидетели, в т.ч. Мамед Гасан Гаджинский (член президиума Совета народного хозяйства АССР) и Ахмед Пепинов (руководитель отдела беженцев Министерства труда АССР), которые хорошо знали Рустамбекова по совместной работе в правительстве АДР. Характеризуя Рустамбекова, М.Г.Гаджинский заявил следователю: "Я не ошибся при выборе помощника". 

18 ноября 1920 года АзЧК направила донесение в Азревком: "Виновность Рустамбекова не установлена, подлежит освобождению, дайте заключение". Председатель Азревкома Н.Нариманов поставил резолюцию на донесении: "В комиссию по применению амнистии". Фактически это означало, что арестованный подлежит освобождению. 20 ноября 1920 года следователь постановил изменить меру пресечения в отношении Рустамбекова, освободив его от стражи и взяв подписку о невыезде. 

Несмотря на решение об освобождении из-под стражи, тюремное начальство не выпускало Рустамбекова на свободу. 26 ноября 1920 года к народному комиссару юстиции обратилась жена Рустамбекова Сафия Кыпчакская: "Более 4 месяцев мой муж находится под стражей. Ему предъявлено обвинение в несочувствии советской власти. Следственных улик не обнаружено и дело прекращено. Несмотря на это, мой муж продолжает находиться под стражей. Прошу освободить его". 

29 ноября в ВРТ обратился министр юстиции с просьбой разрешить привлечь "к принудительной работе арестованного врача Джафара Рустамбекова. Ввиду чрезвычайной нужды во врачах прошу вашего распоряжения о командировании врача Рустамбекова в распоряжение Наркомздравоохранения для использования по своей специальности". Разрешение было дано 2 января 1921 года. 4 января Народный комиссариат юстиции сообщил народному комиссариату здравоохранения, что "ВРТ сделано распоряжение о передаче Рустамбекова в ваше распоряжение и ответственность до суда".

Заключительное постановление следователя ВРТ принято 8 марта 1921 года. В нем говорится: "Врачу Джафару Рустамбекову предъявлено обвинение в оппозиции советской власти. Предварительным следствием установлено, что обвинение не представляется доказанным. Дело прекратить. Настоящее постановление представить на рассмотрение Коллегии АзРевтри-бунала". А 23 марта 1921 года Военно-революционный полевой трибунал постановил: ввиду отсутствия состава преступления дело прекратить. Отобранные у Рустамбекова при аресте деньги были ему возвращены, а золотые часы - конфискованы. 

P.S. За предоставленные фотографии автор благодарит исследователя А.Таирзаде.