НАРОДНЫЙ ГЛАСНЫЙ

"Мы, мусульмане, составляющие более 20 млн. общего населения русского государства, с такою же чуткостью прислушиваемся ко всем перипетиям аграрного вопроса и с таким же нетерпением ожидаем его удовлетворительного разрешения, как и вся остальная часть населения русской империи. После целого ряда речей, произнесенных с этой кафедры, я считаю лишним утомлять ваше внимание изображениями той бесконечной нищеты, той беспредельной экономической нужды, в которую повержено многомиллионное крестьянство".

Это отрывок из выступления Фатали Хана Хойского на заседании Государственной думы 2 апреля 1907 года, посвященном аграрному кризису, охватившему увядающую империю. Многие из нас знают Фатали Хана как одного из лидеров первой Азербайджанской Демократической Республики. Он был первым премьер-министром и министром внутренних дел (1918-1919), военным министром, министром юстиции (1918) и министром иностранных дел (1918-1919 и 1919-1920) АДР.

Но куда меньше известна деятельность этого одаренного политика в предыдущие годы.

За права всех мусульман

Он был родом из Гянджи. Потомственный военный, Фатали Хан не пошел по стопам деда и отца (полковника лейб-гвардии) и предпочел карьеру юриста и политика. В 1897 году в возрасте 22 лет он окончил юридический факультет МГУ, после чего прошел юридическую практику в Тифлисе, Сухуми, Кутаиси и родной Гяндже. Блестящий молодой юрист, интересующийся проблемами своего региона, его политикой и экономикой, быстро привлек к себе внимание известного общественного деятеля и публициста Алимарданбека Топчибашева. 

Тогда в начале XX века ходили слухи, что император Николай II на конференции в Париже в 1904 году поддался уговорам французов, объяснивших ему, что времена самовластия ушли и что государству нужен парламент. Империя в те годы переживала глубокий кризис, население погружалось в нищету, то и дело вспыхивали бунты, случались теракты. Интеллигенция регионов очень рассчитывала на то, что в Государственной думе появятся их представительства. И к этому серьезно готовился Топчибашев. В августе 1905 года он пригласил молодого юриста Хойского принять участие в первом Всероссийском мусульманском съезде в Нижнем Новгороде, где обсуждались создание мусульманской фракции будущей думы и в целом консолидация всех мусульман империи. Целью созданной там организации "Иттифаги муслимин" было "отстаивать интересы народа в материальных и общественных областях, выработать единую линию в реформе общины и придерживаться ее". Хойский вошел в состав экономической комиссии организации, а также юридической вместе с Топчибашевым и Халилбеком Хасмамедовым.

Страна к тому моменту была охвачена первой революцией, и именно она заставила императора прислушаться к советам и созвать первую в истории Российской империи Государственную думу. Топчибашев видел в Хойском своего единомышленника, грамотного, одаренного человека, ратовавшего за права как всех мусульман (да и вообще бедняков империи), так и родного Кавказа.

К сожалению, несмотря на все старания, Хойскому, баллотировавшемуся от родной Елизаветпольской (Гянджинской) губернии, так и не удалось оказаться в первой Государственной думе. Однако всего через полгода (летом 1906-го) она была распущена указом императора и состоялись новые выборы. Со второй попытки Хойский стал депутатом парламента.

Политические взгляды

Хойский был активным противником переселения граждан страны в разные регионы. Рубеж веков оказался периодом невиданной экономической катастрофы для империи, связанной с падением урожаев. Империя, как аграрная страна, сильно зависела от экспорта зерновых, и неурожайные годы губительно отразились на стране. Последовавшая столыпинская реформа только усугубила ситуацию. В рамках ее тысячи крестьян переселялись из родных мест.

Многие были перемещены на Кавказ, где просто не могли ужиться и без того в плотно заселенном регионе. Одним из первых именно Хойский поднял этот вопрос:

"Переселение не может принести никакого полезного результата. Наоборот, оно в этом случае дает вполне отрицательные результаты. Если бы вы знали то громадное количество смертности среди детей-переселенцев на Кавказ, то сами пришли бы к решению, что переселение для переселенца - одно только несчастье, одно только экономическое разорение. Вопрос о переселении, на мой взгляд, в большинстве случаев является результатом скорее несчастной мысли, возникшей в душной атмосфере бюрократических кабинетов. Это мысль о русификации отдельных частей и отдельных местностей государства. Вот, собственно, главная цель переселения, а вовсе не интересы этих переселенцев". Хойский не был, конечно, русофобом. Главной его задачей было не прекратить русифицирование Кавказа, а именно противодействовать необдуманной стратегии. И если на то пошло, для самого Хойского именно русский язык был основным. Как и Лев Толстой, то и дело писавший из своей Ясной Поляны очередное письмо царю с требованием пересмотреть реформы, Хойский понимал их тщетность и видел, к какому закату идет империя.

Суть проблемы он видел в том, что, получив свободу, крестьяне одновременно лишились земли. Таким образом, возникла странная ситуация: в стране, полной чернозема, занимавшей шестую часть суши, большая часть земли не обрабатывалась, так как принадлежала помещикам, уже не имевшим крепостных. Хойский в этой связи понимал, что наступили новые времена, что крепостное право не окончено и страна на самом деле не стала играть по новым экономическим правилам. Он предлагал государству выкупить помещичьи земли в пользу крестьян за государственный счет.

Справедливая оценка

Хойский цитировал в парламенте и статьях выдержки из земельного закона, согласно которому "принудительное отчуждение недвижимых имуществ, когда необходимо для какой-либо государственной или общественной пользы, допускается не иначе, как за справедливое и приличное вознаграждение". Он говорил: "Я не могу придумать назначение, имеющее большее общегосударственное значение, и цель, имеющую большую общеполезность, чем наделение стомиллионного голодающего населения самым необходимым количеством земли, потребным для его нормального существования. Мы, мусульмане, все-таки думаем, что отчуждение должно быть совершено на началах справедливой оценки".

Хойский отлично понимал, что чем больше проходит времени, тем меньше центральная государственная власть с ее разросшимся чиновничьим аппаратом интересуется делами провинций. По этой причине он открыто еще в 1906 году предлагал увеличить полномочия местных самоуправлений и проводить демократические выборы. О своей родной Гяндже он писал не раз, отмечая произвол генерал-губернатора и назначенных Петербургом чиновников. "Генерал-губернаторы представляют из себя почти неограниченных сатрапов в пределах своего района и действуют, как им заблагорассудится, не считаясь ни с каким законом; они думают, что для них никакие законы не писаны".

Император, слабый и консервативный человек, в переписи 1914 года обозначивший себя буквально как "хозяин земли русской", не пошел на уступки будущему. Столыпин, автор его губительных реформ, был убит анархистом. А страна, втянутая в войну, стала разваливаться, чтобы на руинах ее вырос новый, чудовищный колосс.

Фатали Хан Хойский, пытавшийся собрать из осколков самостоятельное государство, был убит в 1920 году в Тбилиси дашнаком. Но, думается, даже избежав смерти в тот день, он вряд ли нашел бы для себя место в новой большевистской ре-альности.