ФАКТОР СТАРТОВОЙ ПОЗИЦИИ

Несмотря на продолжающийся рост заболеваемости коронавирусом в мире, многие государства уже избрали путь смягчения карантинных мер, чтобы запустить «шестерни» своих экономик, изрядно пострадавших от пандемии. Не остались в стороне и три южнокавказские страны: Азербайджан, Армения и Грузия.

До пандемии

О том, как и насколько эффективно будут выбираться государства Южного Кавказа из самой сложной в новейшей истории этих стран экономической ситуации, во многом можно судить по двум параметрам. Какими экономическими ресурсами они обладали на момент введения карантинных мер и на что они собираются делать ставку в рамках определения постпандемического будущего своих национальных хозяйств. 

Вот уже не одно десятилетие азербайджанская экономика является крупнейшей на Южном Кавказе. По данным на начало 2020 года, совокупный номинальный ВВП стран региона составлял $76,8 млрд. Из общей суммы $47,6 млрд. приходится на Азербайджан (60%), $15,9 млрд. (21%) - на Грузию и $13,3 млрд. (19%) - на Армению. Азербайджан располагает и самыми значительными валютными резервами. На начало 2020 года их общий размер превысил $52 млрд. Для сравнения, объем аналогичных резервов Армении на начало 2020 года составил $2,488 млрд., Грузии - $0,844 млрд. 

Кроме того, если посмотреть на структуру экономики, то в Азербайджане на долю промышленности приходится 41% ВВП. В Грузии этот показатель равен 16,4% ВВП, в Армении - около 20% ВВП. Конечно, в значительной степени промышленный потенциал Азербайджана формируется за счет производств нефтегазового комплекса. Вместе с тем в последнее время наблюдается рост доли предприятий смежных отраслей, а также рост доли предприятий ненефтяной сферы, занятых выпуском продукции глубокой переработки. 

В целом уровень индустриализации в Азербайджане на порядок выше, чем у соседей, что делает страну ближе к достижению целей четвертой промышленной революции. Для азербайджанского топливно-энергетического комплекса, да и экономики в целом, ее перевод на более высокий уровень, в частности, путем внедрения автоматизированного цифрового производства, управляемого интеллектуальными системами, может привести к снижению энергоемкости ВВП. И вместе с тем приведет к повышению энергетической и экономической эффективности энергетики, углублению диверсификации топливно-энергетического баланса страны. Наличие развитого топливно-экономического комплекса, его интегрированность в мировую экономику делают эту задачу вполне достижимой.

В Грузии сложилась равнопропорциональная структура ВВП. Промышленность практически делит первенство с торговлей, составляя менее 17%, а доля других отраслей не превышает 10% национального хозяйства. В целом структура ВВП Грузии выглядит наиболее сбалансированной, в то же время реальный сектор не является основой экономики страны. Инвестиции в реальный сектор длительное время оставались на достаточно низком уровне. Драйвером инвестиционной активности мог бы стать проект по строительству глубоководного порта Анаклия. В то же время противоречивая ситуация, сложившаяся вокруг собственника проекта, привела к его фактической заморозке. Тем не менее, Грузия, будучи тесно интегрированной в хозяйственные связи с соседями по региону, эффективно справляется с ролью транспортного хаба. Она получает изрядную долю прибыли от транзита по своей территории продукции десятков стран. Кроме того, доходы от туризма составляют, по разным оценкам, от 7 до 9% ВВП страны, что в существенной степени стимулирует развитие сферы услуг, обеспечивая занятостью местное население. 

В Армении, особенно в последнее десятилетие, основным драйвером роста выступает сфера торговли и услуг. Она превышает 55% ВВП страны и фиксирует самые значительные темпы роста. Так, в прошлом году армянские власти заявили о 8-процентном росте экономики. При этом наибольший вклад в экономический рост внесли торговля и услуги. Эксперты объясняют это либо выведением этих секторов из тени, либо неточностями учета. Примечательно, что показатели роста оборота розничной торговли совпадают с показателями роста экономики в целом.

Борьба армянского премьера с прежними властями и «раскулачивание» олигархов во власти привели к выводу из тени их бизнеса, в частности в сфере торговли. Об этом говорят опережающие темпы роста численности зарегистрированных в этом секторе сотрудников. Другой сектор, вносящий наибольший вклад в рост ВВП, - это услуги. Здесь опять мы видим рост численности сотрудников, наибольший в секторе организации проживания и общественного питания. А вот в отраслях, представляющих реальный сектор экономики, темпы роста, напротив, значительно снизились. На протяжении двух лет наблюдается и снижение прямых иностранных инвестиций. В 2018 году их снижение составило рекордные 11,2%, в 2019-м - 2,5%. 

Как говорится, вот вам и хваленые темпы роста армянской экономики в прошлом году. Рост определялся, главным образом, показателями купли-продажи и ростом объемов предоставления различных услуг, выведенных из тени. 

После пандемии

Конечно, пандемия коронавируса, ее последствия внесут и уже внесли свой негативный вклад в развитие экономик региона. И в каждой стране эти последствия дадут о себе знать, исходя из особенностей их национальных хозяйств. Во всех трех странах разработаны и осуществляются антикризисные планы по выходу из вынужденной изоляции. 

Согласно подсчетам грузинского правительства, негативное влияние пандемии на экономику страны в 2020 году приведет к тому, что ВВП снизится на 4%, а госбюджет недосчитается 1,8 млрд. лари. Потери бюджета планируется покрыть за счет заимствований. Прогнозируемый объем внешней помощи - $3 млрд., а в целом на антикризисные меры будет израсходовано порядка 3,5 млрд. лари (чуть больше $1 млрд.).

Как известно, карантинные меры больнее всего ударили по индустрии туризма - одного из наиболее прибыльных секторов грузинской экономики. Несмотря на то, что с 1 июля планируется полностью снять запрет на поездки в Грузию, в текущем году доходы страны от туризма сократятся примерно на 65%, а для достижения показателей 2019 года потребуется 1,5 года. Эти подсчеты принадлежат грузинской компании TBC Capital. Известно, что по данным Национальной администрации туризма в 2019 году доход от иностранных туристов в Грузии составил $3,3 млрд.

По словам премьер-министра Г.Гахарии, такая ситуация в очередной раз обращает внимание на необходимость диверсификации экономики в постпандемический период. «В борьбе с этим вирусом эффективное открытие секторов экономики - сельского хозяйства, торговли, строительства, но в первую очередь туризма, - должно стать предпосылкой для Грузии как туристического бренда, чтобы позиционировать себя на мировом рынке не только как государство с морем, горами, вином, богатой историей, культурой, кухней, но и как безопасную с точки зрения вируса страну», - сказал Гахария.

Для поддержания экономики Грузия обращается за помощью к кредиторам. Так, Международный валютный фонд согласился продлить программу «Механизм расширенного финансирования», что предполагает выделение Грузии $447 млн. до конца года. В свою очередь Азиатский банк развития, Европейский банк реконструкции и развития, Европейский инвестиционный банк, Немецкий фонд развития и Агентство развития Франции выделят Грузии $1,5 млрд. до конца 2020 года. Для страны, чей внешний долг уже составляет $5,4 млрд., это, конечно, серьезная дополнительная нагрузка, но иного выхода правительство страны не видит.

Азербайджан не обременен большими внешними долгами и имеет значительный объем прочности в лице крупных финансовых резервов. Между тем и Баку озабочен будущим своей экономики в постпандемический период как на фоне проблем, вызванных карантином, так и на фоне снижения объемов внешних поступлений в связи с низкими ценами на энергоносители. При этом экономика Азербайджана входит в тройку наименее пострадавших от пандемии экономик стран-энергоэкспортеров на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.

Общий бюджет Азербайджана по борьбе с пандемией составляет около 3,5 млрд. манатов. В то же время более 3 млрд. манатов направлено на национальный валютный рынок для обеспечения стабильности маната. Азербайджан оказался единственным на постсоветском пространстве государством, которое взяло на себя основные риски и сохранило макроэкономическую стабильность, обеспечив стабильность национальной валюты. И это на фоне того, что девальвации подверглись валюты всех экспортирующих нефть и имеющих полностью плавающий режим валюты стран.

Борьба с последствиями пандемии состоит из двух этапов. Так, в настоящее время предотвращается углубление кризиса и все действия направлены на сохранение стабильности. На втором этапе начнется восстановление экономики, и для этого более важен доступ к рынкам, которые создают дешевую финансовую, легкую налоговую нагрузку и спрос.

В процессе восстановления экономики чрезвычайную важность представляют ускорение процесса цифровизации азербайджанской экономики, повышение устойчивости экономических связей с соседними и партнерскими государствами. По данным Всемирного экономического форума, в ближайшее десятилетие 70% новых ценностей в экономике будет создаваться именно на базе цифровых платформ. Не секрет, что в последние годы в Азербайджане проводятся мероприятия и реализуются государственные программы, направленные на изъятие из делового оборота бумажной наличности. Все эти шаги в конечном счете приведут к тому, что из делового оборота уйдут традиционные деньги, а система расчетов перейдет на цифровую валюту и элементарный безналичный расчет. Это создаст основу для перевода всей экономики в digital-формат. И в этом контексте направленные на развитие безналичного платежа национальные программы Азербайджана, а также программа Azerbaijan Digital HUB, призванная превратить страну в региональный цифровой центр, говорят о том, что правительство страны и в прежние годы создавало условия для формирования в Азербайджане цифровой экономики. 

Еще в 2018 году президент Азербайджана Ильхам Алиев отмечал: «Успешное развитие каждого государства основывается на технологическом обеспечении. Мы должны внедрить в Азербайджане самые современные технологии. Чтобы добиться этого, у нас должен быть подготовленный кадровый потенциал, в этом направлении и в последующие годы будет проводиться работа».

На фоне действий соседей планы и шаги правительства Армении по выводу страны из кризиса видятся более противоречивыми. Еще более плачевными выглядят показатели армянской экономики. По прогнозам Центрального банка Армении, в 2020 году экономический рост составит 0,7%. В конце прошлого года ЦБ прогнозировал на текущий год экономический рост на уровне 5,3%, а правительство заложило в госбюджет-2020 показатель в 4,9%. Иначе говоря, согласно новым оценкам, экономический рост Армении может замедлиться более чем в 7 раз. 

Гораздо хуже выглядят оценки международного рейтингового агентства Fitch Ratings. Оно пересмотрело прогноз по долгосрочным рейтингам дефолта эмитента (РДЭ) Армении со «стабильного» на «негативный» и подтвердило РДЭ на уровне «BB-». Авторы анализа прогнозируют, что шок от коронавируса замедлит рост ВВП Армении с 7,6% в 2019 году до 0,5% - в 2020-м. По мнению специалистов, на экономику Армении негативное влияние оказывает ее зависимость от сырьевых товаров (большая часть экспорта) российской экономики (денежные переводы, торговля и прямые иностранные инвестиции) и туризма. По всем этим статьям ожидается «жирный минус».

Те 11 антикризисных пакетов, которые армянское правительство приняло как для поддержки населения, так и для бизнеса общей стоимостью до $300 млн., выглядят каплей в океане проблем армянской экономики. Усугубляет ситуацию и то, что даже в этих условиях армянское правительство не пересматривает своих текущих программ на вооружение армии и укрепление оккупационного корпуса в Нагорном Карабахе и на  азербайджанских территориях вокруг него, что грозит еще и ростом напряженности с Азербайджаном.

В этих условиях, если армянская экономика когда-либо и восстановит свое шаткое равновесие, выход Армении из кризиса будет сродни попаданию из огня да в полымя. Есть ли у армянского руководства планы на этот счет, вопрос уже больше риторического характера.