РАВНЕНИЕ НА ТУПИК

В начале этого месяца Ливан отметил столетнюю годовщину со дня своего основания в нынешних границах. Но как отмечает Рейтер, в праздничный день лишь один человек доминировал во всех местных новостях - начиная с посадки кедра (традиционный символ Ливана, отображенный на гербе и флаге) и заканчивая посещением разрушенного порта Бейрута. И это был не один из лидеров страны, и не какая-то местная знаменитость, а иностранец, президент Франции Эммануэль Макрон.  

Причем ливанские политики, которые в другое время могли бы выступить с яростными речами об иностранном вмешательстве, выстроились в очередь, чтобы выразить свое почтение главе бывшей колониальной державы.

Месяц назад, всего через два дня после взрыва в порту, в результате которого более 200 человек погибли, 6000 были ранены и четверть миллиона стали бездомными, Макрон уже прилетал в Бейрут. В первые дни после катастрофы, когда ливанские политики боялись высунуться из своих укрепленных дворцов, президент Франции пожелал осмотреть разрушенный порт и встретиться с жителями разваленных кварталов. 

Его открытость (Макрон оттолкнул телохранителя, чтобы обнять плачущую женщину) и критика правящей элиты Ливана импонировали жителям Бейрута. Они даже организовали онлайн-петицию, призывающую вернуть Ливан «под французский мандат, чтобы установить чистое и прочное управление». Говорят, что всего за час петиция собрала почти 60 тыс. подписей, но потом ее спешно удалили.

Отношение к своим политикам жители Бейрута выразили тем, что на центральной площади города установили символические виселицы с фотографиями руководителей страны.  

К колониальному прошлому никто возвращаться не собирается, но вот разрулить очень сложную ситуацию в стране ливанским политикам, похоже, без посторонней помощи не удастся. 

Кому нужны перемены?

Буквально за пару дней до второго визита Макрона в Бейрут президент Ливана, спикер парламента, лидеры конфессий, партий и движений стали делать заявления о необходимости изменения политической системы страны и превращения Ливана в светское государство. Причем никому из них в действительности это переустройство не нравится, так как они десятилетиями с выгодой для себя эксплуатировали установившееся еще в прошлом веке конфессиональное деление власти. 

Политическая система в Ливане основана на общинном и религиозном представительстве и опирается на элиты внутри этих религиозных общин, которые обладают огромной экономической мощью. В стране действует соглашение о разделении власти, которое помогло закрепить мир между враждующими группировками, участвовавшими в гражданской войне 1975-1990 годов. В соответствии с ним президент Ливана должен быть христианином-маронитом, премьер-министр - мусульманином-суннитом, а спикер парламента - мусульманином-шиитом. Все 128 мест в парламенте поровну поделены между мусульманами и христианами. Портфели кабинета министров также разделены между основными этнорелигиозными группировками страны.

Система породила хронический паралич власти, в то время как религиозные лидеры создали эффективные вотчины, играя на страхах населения и используя свое официальное положение для привлечения ресурсов своим избирателям в обмен на голоса и лояльность. Ситуацию еще больше осложняет «Хезболла» - поддерживаемое Ираном ополчение, которое превратилось в мощную политическую силу и иногда называется «государством в государстве».

Дошло до того, что в стране нет единых школьных учебников истории, а ливанские дети получают образование через призму своего сообщества.

Бардак устраивает всех

Средиземноморская страна почти с 7-миллионным населением в течение многих лет не может провести политические и экономические реформы для управления своим непосильным долгом и борьбы с укоренившейся коррупцией, которая отчасти стала возможной благодаря сложной религиозно-политической системе управления Ливана.

Взрыв в порту, имеющем печальную славу самого коррумпированного места в стране, пронизанной коррупцией сверху донизу, яркий тому пример. Порт не просто коррумпирован, но и поделен на сферы влияния между политиками и религиозными деятелями. Например, многолетний глава таможни, как известно, является сторонником президента Мишеля Ауна, а начальник порта находится в лагере Саада Харири, лидера суннитов, который неоднократно занимал пост премьер-министра. В рядах «Хезболлы» и ее шиитского союзника - партии «Амаль», возглавляемой спикером парламента Набихом Берри, также есть сторонники в порту. В результате порт разделен на фракционные вотчины, которые не обязательно работают вместе, а иногда являются и прямыми соперниками. И правительственные чиновники избегают попыток слишком пристально следить за происходящим в порту, чтобы защитить своих сторонников.

Распыление власти среди разных соперничающих друг с другом конфессий устраивает всех - это позволяет политикам заявлять, что тот или иной вопрос находится вне их компетенции или влияния, если же не получается, то можно и на внешние силы все свалить. Благо, примеров такого вмешательства много.

«Я не несу ответственности. У меня нет полномочий иметь дело напрямую с портом», - заявил президент Ливана Мишель Аун через несколько дней после взрыва и предположил, что катастрофа была вызвана «иностранным вмешательством».

Поскольку политическая система основана на консенсусе мнений разных партий и течений, никакие решения не могут приниматься без всеобщего согласия. Результатом является постоянная тупиковая ситуация, периодически перемежающаяся с актами насилия. Если решения не удается принять в правительственных кабинетах, то их выносят на улицу, собирая десятки тысяч своих сторонников. Это побуждает лидеров конфессий и партий заручиться помощью внешних покровителей, чтобы победить своих соперников, что делает Ливан еще более слабым и зависимым от иностранных держав. 

Сирия, Иран, Саудовская Аравия, США, Франция и другие заинтересованные страны соперничают за влияние в Ливане со времен окончания гражданской войны в 1990 году. И, несмотря на их заявления об обратном, они, вполне возможно, сами не желают крупномасштабного изменения системы, которое оставит им меньше рычагов воздействия.

Кругом тупик

Восстановление столицы, пострадавшей от взрыва в порту, оценено в $15 млрд., что составляет 28% ВВП прошлого года. Это усилило, несомненно, экономический коллапс в Ливане. Экономисты давно предупреждают, что Ливан может столкнуться с крупнейшим кризисом со времен гражданской войны. 

Сформированное в начале года правительство Хасана Диаба пыталось разработать план по выходу страны из худшего экономического кризиса за три десятилетия, но у него ничего не получилось, и в августе оно ушло в отставку.

В январе госдолг страны вырос до $92 млрд. (170% к ВВП), что является одним из самых высоких в мире показателей, и с тех пор он только растет. За прошедшие девять месяцев ливанский фунт потерял 80% своей реальной стоимости. 

Ливанцы сильно зависят от импорта, который составляет 60% потребляемых товаров. Резкий скачок обменного курса по отношению к доллару привел к значительному росту розничных цен. Согласно последнему отчету Credit Libanais, только одежда и обувь за год выросли в цене на 345%. 

МВФ прогнозирует сокращение ВВП на 12%

Очередные переговоры с Международным валютным фондом (МВФ) о выделении стране кредита в $10 млрд. зашли в тупик. Страна оказалась заблокирована от международных долговых рынков. Центральный банк Ливана начал безудержно печатать деньги, что привело к дальнейшему падению стоимости валюты и спровоцировало инфляцию, которая в июне приблизилась к 90% в годовом исчислении.

Причины провала переговоров с МВФ весьма тривиальны.  Условия выдачи кредитов - экономическая реформа и борьба с коррупцией, но никто из политиков Ливана не хочет чего-то терять без компенсаций.

Во-первых, лидеры каждой конфессиональной группы рассматривают любую сделку с МВФ как инструмент, возможность укрепить свои позиции в политической системе страны. 

Во-вторых, политики в Ливане зачастую являются монополистами в каком-то секторе экономики, и внешние вливания в этот сектор повышают их шансы на политическое влияние. К примеру, МВФ требует реформ в крайне расточительном и коррумпированном секторе электроэнергетики. Доминирующие позиции здесь в руках у Гебрана Бассила, главы Свободного патриотического движения. И он не прочь согласиться на уступки в обмен на поддержку его кандидатуры на пост президента, который сейчас занимает его тесть Мишель Аун. 

Ну и, в-третьих, политики не хотят лично платить высокую цену за возрождение Ливана и стремятся переложить бремя любого восстановления на население.

Ты мне - я тебе

Виртуальная конференция доноров, организованная президентом Франции 9 августа, привлекла почти $300 млн. помощи.

Это не первый случай, когда Ливану обещают солидную помощь, однако все они оговорены одним условием - провести, наконец, масштабные экономические реформы. В 2018 году около 40 стран и МВФ на конференции в Париже заявили о готовности предоставить Бейруту кредиты по льготной ставке и материальную помощь в общей сложности примерно на $11 млрд. Но в итоге Ливан не получил ни цента все по той же причине, по которой не получил в этом году $10 млрд. от МВФ.

Собранные 9 августа деньги в основном пойдут на приобретение медикаментов, медоборудования и продовольствия. Причем ливанские госструктуры задействованы не будут. Макрон это лично обещал пострадавшим от взрыва бейрутцам. Для этих целей будут привлечены международные гуманитарные организации.  

Официальным властям же дали ясно понять, что никто больше не будет с ними проводить игры типа «ты мне - я тебе». И очередная донорская конференция в Париже в конце октября будет созвана только при проведении политических и экономических реформ. Ливанским чиновникам было предложено сформировать новое правительство в течение двух недель, подчеркнув, что политическая неудача будет означать отказ от иностранной помощи. 

Отсчет начался с момента второго визита президента Франции в Бейрут 1-2 сентября. Причем проект плана по реформам французы сами разработали для ливанцев и настойчиво попросили рассматривать этот документ как руководство к действию.

Среди основных требований - изменения в законодательстве по контролю за капиталом, принятие закона о независимости судебной власти, проведение реформ в системе госзакупок, энергетическом секторе и таможне, создание антикоррупционной комиссии и борьба с контрабандой в портах и на границах, а также многое другое. 

Ответов нет

Ознакомившись с документом, который был им передан до второго приезда Макрона, ливанские лидеры один за другим выразили свое согласие с требованиями. И даже больше того - заговорили о необходимости превращения Ливана в светское государство с соответствующими изменениями в конституции.

Обычно кандидатура нового премьера обсуждается в Ливане месяцами, а то и годами, но сей раз для этого понадобилась всего пара дней. Вполне возможно, что дипломат, посол Ливана в Германии Мустафа Адиб - компромиссная фигура, предложенная будущими донорами. Но тот факт, что с этим назначением так быстро согласились яростно конкурирующие между собой основные религиозные и политические лидеры страны, говорит о многом. Угроза санкций со стороны международного сообщества, кажется, возымела действие.

Правда, к самой фигуре нового премьера тоже есть вопросы. Он в течение многих лет служил советником мультимиллиардера и экс-премьера Наджиба Микати, которому в прошлом году было предъявлено обвинение в финансовой коррупции.  

Способен ли он выполнить возложенные на него трудновыполнимые задачи? Ведь, помимо всего прочего, у него нет и опыта государственного правления.

В самом Ливане и вне его все больше растет понимание, что стране нужен новый общественный договор. Старый, действовавший с 1990 года, не только не оправдал себя, но и стал причиной перманентных кризисов. 

Но никто не владеет ключами от ларчика, где даны ответы на все вопросы, - ни политические партии и религиозные общины, ни оппозиционные движения, ни международное сообщество.

Какое будущее ждет Ливан, никто не знает.