ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В «ПЛАВИЛЬНОМ КОТЛЕ»

Убийство школьного учителя во Франции стало еще одним трагическим событием, вскрывающим всю глубину межкультурных противоречий внутри современного западного общества. Обострение напряженности между Францией и ее мусульманским сообществом однозначно ставит вопрос о том, в состоянии ли нынешний неолиберальный Запад адекватно реагировать на угрозу терроризма? Ведь эта угроза в немалой степени является следствием политики и провокационных действий самих евроатлантических центров.

Самюэль Пати, преподаватель колледжа Конфлан-Сент-Онорин под Парижем, был обезглавлен радикальным исламистом, 18-летним уроженцем Москвы чеченского происхождения Абдулахом Анзоровым. Сам Анзоров жил во Франции на протяжении 12 лет в статусе беженца и был застрелен при задержании. Его мотив состоял в том, что 47-летний учитель истории, географии и гражданского общества показывал на своих уроках карикатуры на пророка Мухаммеда из журнала Charlie Hebdo. Убийство, разумеется, вызвало гневное возмущение практически всего французского общества. На массовой демонстрации в честь погибшего Пати пестрели плакаты «Нет тоталитаризму мысли». Среди ее участников было и немало мусульман, державших плакаты: «Я мусульманин, и я Пати». Что и неудивительно, поскольку подавляющее большинство мусульманского сообщества страны, следуя канонам своей религии, осуждает террор, убийство любого человека. Тем не менее, реакция французских властей на преступление дает основание предположить, что мусульманское население страны все же стоит перед перспективой внушительного давления со стороны властей.

Президент Франции Эммануэль Макрон назвал убийство Пати «характерным исламистским террористическим актом» и потребовал от силовиков немедленно усилить борьбу против терроризма. В числе первейшей меры предусматривается депортация из страны 231 иностранца, которые включены в правительственный список как «подозреваемые в экстремистских религиозных убеждениях». Из них 180 находятся в тюрьмах, а еще 51 экстремиста приказано арестовать в немедленном порядке. Одновременно глава МВД Жеральд Дарманен поручил соответствующим службам более внимательно изучать запросы желающих получить статус беженца во Франции.

В ряду обозначенных мер особое внимание уделяется усилению безопасности учебных заведений. Кроме того, во Франции будет значительно расширен контроль над проверкой сообщений в социальных сетях. По всей стране уже прошли полицейские рейды по так называемым «исламистским сетям». К этому шагу власти подтолкнул тот факт, что сразу после убийства Пати в соцсетях обнаружили свыше 20 сообщений в поддержку убийцы. Но еще при жизни Пати отец одной из его учениц развернул в соцсетях агрессивную кампанию ненависти против преподавателя. Одним из тех, кто активно переписывался с родителем ученицы в течение нескольких дней до теракта, был и его исполнитель.

Министр по вопросам гражданства Марлен Шьяппа созвала руководителей французских подразделений социальных сетей и интернет-платформ, потребовав выработать средства для борьбы против «киберисламизма». Министр исходит из того, что молодежь сегодня становится радикальной не в мечетях, тюрьме или на специальных встречах, а прямо у себя дома, перед экраном телефона или компьютера. Примечательна и озвученная властями инициатива создать специальную полицию, которая контролировала бы соцсети. Ведущие политики призывают даже частично ограничить анонимность в интернете, что предполагает раскрытие пользователем своей личности провайдеру.

В целом во французском руководстве нет разногласия относительно того, что борьба против радикального ислама должна стать более решительной. В подтверждение этого президент Макрон заявляет, что «исламистам нельзя позволять спать спокойно в нашей стране», а министр внутренних дел Дарманен выражает готовность «не оставить врагам республики ни минуты передышки». 

Однако можно ли достичь реального и долгосрочного успеха в борьбе с терроризмом, выступающим под религиозными лозунгами, в условиях, когда нормой жизни самого общества становится оскорбление чувств верующих? Не говоря уже о серьезных политических, социальных и экономических факторах, благоприятствующих распространению терроризма, существующего во многом как результат политики самих западных государств. В том числе и Франции.

Терроризм в любых проявлениях, в том числе и тех, которые, исходя из превратных представлений о религии, осуществляются «во имя ислама», достоин самого резкого осуждения. Но, вместе с тем, сотрясшее Францию убийство педагога ставит и другую проблему: насколько правомерен, законен и обоснован, как политически, так и морально, укоренившийся в неолиберальных странах подход, согласно которому отсутствуют любые табу, включая и ограничения на темы, наносящие прямое оскорбление чувствам верующих?

Террорист убил преподавателя, который на уроках показывал ученикам карикатуры на пророка Мухаммеда, то есть пропагандировал нормальность явления, оскорбляющего чувства мусульман. Преступный характер лишения жизни мирного человека якобы по религиозным соображениям не вызывает никаких сомнений. Но разве не носят преступный характер действия, прямо провоцирующие совершение злодеяний? К лицу ли странам, считающим себя авангардом демократии, утверждать в качестве нормы разжигание религиозной ненависти, а ведь карикатуры на святыни ислама однозначно могут расцениваться и подобным образом.

Почему не находит никаких уголовных и правовых последствий деятельность издания Charlie Hebdo, которое регулярно позволяет себе «творческие порывы», плюющие на любые этические нормы, ни в грош не ставящие такой базовый принцип демократии, как уважение к чувствам сограждан? К слову сказать, во Франции проживает около шести миллионов мусульман (что составляет 10% населения страны), законно требующих уважительного отношения к своим религиозным ценностям.

Если исходить из краеугольного принципа свободы, согласно которому она заканчивается там, где начинается свобода другого, то разве карикатурные вольности могут считаться проявлением свободы слова, если они топчут в грязи свободу вероисповедания других?

Тот же министр Дарманен упорно настаивает на том, что во Франции, как и прежде, можно распространять карикатуры, оскорбляющие пророка Мухаммеда, и показывать их на уроках в школах. Он же возмущается наличием в магазинах отделов с продуктами халяль… Выходит, в этом настоящее лицо европейской толерантности? И нужно ли удивляться после этого, что в Европе, в свое время явившей миру зло фашизма, набирают ныне стремительные обороты исламофобия и расизм...

Конечно, следует признать, что у проблемы есть и другая сторона. Допуская на протяжении десятилетий массовый приток мигрантов из Африки и Азии на свою территорию, Франция, как и целый ряд других западноевропейских стран, тем не менее, оказалась не способна обеспечить им оптимальные возможные адаптации к местному обществу. В результате целые поколения мигрантов или выходцев из мигрантских семей оказались задвинутыми на задворки европейского социума, лишенными отвечающего стандартам Старого Света социально-экономического комфорта, и многие из их представителей прониклись ненавистью, неприятием, в лучшем случае обидой по отношению к порядкам страны проживания. Последний фактор и находит порой свои радикальные проявления в виде агрессии.

Не так давно президент Франции Эммануэль Макрон назвал ислам религией, «переживающей кризис» в мировом масштабе. Но разве не Запад стоит за разворачиванием принимающих глобальный характер конфликтов в целом ряде мусульманских стран? Конфликтов, которые, в свою очередь, порождают террористические полчища, наподобие «Исламского государства», «Аль-Каиды», «Джебхат-ан-Нусры» и других?

И еще. Так называемая «мусульманская угроза», судя по всему, превращается в очень удобный инструмент внутриполитической борьбы в европейских странах. В том же рвении Макрона развернуть «войну с радикальным исламизмом» отчетливо прослеживается и электоральный аспект. На грядущих президентских выборах Макрону будут необходимы голоса националистически настроенных избирателей, на которые традиционно претендует его главный противник - лидер ультраправых Марин Ле Пен. Реагируя на убийство Самюэля Пати, она призвала к принятию «законов военного времени» для борьбы с террористической угрозой. Поэтому нельзя исключать, что ближайшие два года внутрифранцузской политики будут характеризоваться соревнованием Макрона и Ле Пен на стезе антимусульманской риторики.

О том, к чему приводит последняя, ярко продемонстрировал недавний инцидент возле Эйфелевой башни: две француженки напали с ножами на двух арабских женщин. Во французском, а шире - в европейском «плавильном котле» - становится все жарче.