НА ВОЛНЕ АМБИЦИЙ

В сентябре этого года президент Франции Эмманюэль Макрон позволил себе несколько язвительных высказываний в адрес Алжира, которые до сих пор остаются предметом острых дискуссий и напряженности между двумя государствами. И тут дело не столько в недовольстве, вызванном действиями лидера одной суверенной страны в отношении другой, сколько в эмоциональной составляющей такого поведения, отсылающей к горькому наследию колониальной эпохи этой североафриканской страны. 

Некоторые эксперты предполагают, что именно сейчас Алжир пытается полностью вырваться из-под культурного и политического влияния Франции. Однако не все так просто, как кажется.

«Традиционный» враг

А все произошло 30 сентября на встрече Макрона с потомками ветеранов Алжирской войны, где французский лидер поставил под сомнение алжирскую государственность и обвинил власти бывшей колонии в переписывании истории. В частности, Макрон сказал, что начиная с 1962 года, то есть после обретения Алжиром своей независимости, здесь взращивается «культ ненависти к Франции». По его словам, ранее Алжир не имел государственности и находился под колониальной оккупацией Османской империи, а ее современная наследница - Турция старательно пытается вычеркнуть этот период колониального правления из памяти алжирцев и даже преуспела в этом. Причиной недовольства стало также то, что Макрон назвал французскую колониальную оккупацию Алжира лишь «ошибкой».

Слова французского президента вызвали резкое возмущение алжирцев. Это было воспринято как вмешательство во внутренние дела и попытка скрыть геноцид местных племен, который проводили французские колониальные войска. В заявлении администрации президента Алжира указывается, что подобные высказывания Макрона «являются невыносимой атакой на память о 5 630 000 отважных мучениках, которые пожертвовали жизнью во время героического сопротивления французскому колониальному вторжению, а также славной революции национального освобождения 1830-1962 годов».

Взаимные упреки привели к резкому ухудшению отношений между двумя странами. Алжир первым отозвал своего посла в Париже для консультаций. Позже правительство страны закрыло воздушное пространство для французских военных самолетов.

В свою очередь правительство Франции приняло решение об ужесточении визовых требований к гражданам Алжира, Туниса и Марокко, чем нанесло еще больший ущерб двусторонним отношениям. В ответ на это французский посол в Алжире был приглашен в МИД страны.

Вследствие напряженных отношений вырос и объем взаимных обвинений. Генштаб ВС Алжира потребовал от Парижа предоставить карты районов ядерных испытаний, проведенных в Алжире в 1960-х годах. А министр труда, занятости и социального обеспечения Алжира Джабуб Аль-Хашим назвал Францию «вечным и традиционным врагом» своего народа.

История проясняет

Отметим, что историческое наследие или французское колониальное прошлое Алжира - не единственная причина, резко обострившая отношения между Францией и ее бывшей колонией. Определенный вклад во всю эту заваруху, несомненно, вносит и ряд сегодняшних событий, о которых мы упомянем ниже.

Но для начала рассмотрим формальный мотив недовольства, так как и французы, и алжирцы часто апеллируют именно к историческим событиям в попытках объяснить причины своего недовольства, которое нередко приводит к охлаждению отношений между ними. Достаточно вспомнить, что Франция отнюдь не добровольно отказалась от своих колониальных претензий. Вьетнам и многие африканские колонии Франции обрели независимость только после ряда ожесточенных войн. В качестве наиболее яркого примера такой борьбы можно назвать Алжир. Бывший частью Османской империи с XVI века Алжир был захвачен Францией в 1830-х годах. Достаточно долгий период французской колонизации (около 130 лет) нельзя назвать счастливым отрезком истории. 

В 1847 году Османская империя признала французскую оккупацию Алжира. С тех пор тысячи французов были перемещены в Алжир. На фоне этих событий происходило сопротивление алжирцев французской оккупации. Протесты против французского колониального режима, особенно во время Второй мировой войны, были жестоко подавлены французской армией. Кровавые события, имевшие место после войны, считаются геноцидом против алжирского народа.

Вооруженное восстание 1 ноября 1954 года и последовавшее за этим движение за независимость Алжира перешли в новую фазу четыре года спустя, 19 сентября 1958 года, когда в Каире была провозглашена независимость Республики Алжир. Вооруженная борьба завершилась 18 марта 1962 года заключением Эвианских соглашений. На референдуме 1 июля того же года 91% населения Алжира проголосовал за независимость, и Алжир официально стал независимой страной.

Но добиться равновесия во франко-алжирских отношениях было очень сложно, поскольку на одной чаше весов лежали горькие последствия кровавого колониального прошлого и сопутствующей ему освободительной борьбы алжирцев за независимость, на другой - 130-летние исторические связи, общая история и период сосуществования, которые делали необходимым продолжение этих отношений даже после обретения Алжиром независимости. Попытки Франции сохранить свое военно-политическое и дипломатическое влияние на обретшие независимость африканские колонии время от времени вызывают похолодание и даже напряженность в отношениях между странами.

Однако в последние годы были предприняты серьезные усилия по снижению французского влияния в Алжире, что вызывает обеспокоенность в Париже. В этом направлении, в частности, активно действует администрация действующего президента Абдельмаджида Теббуна, пришедшего к власти после массовых протестов против правления своего предшественника Абдель Азиза Бутефлики. Так, многие французские компании уже приостановили свою деятельность в Алжире. Среди них - компания, управляющая алжирским метро. Сотрудничество с ней было приостановлено после того, как правительство приняло решение вверить эксплуатацию метрополитена одной из местных компаний. 

Во время двадцатишестилетнего правления президента Бутефлики французские компании пользовались особыми привилегиями в Алжире. Так, они осуществляют деятельность во многих секторах национальной экономики, включая строительство и производство. В настоящее время в Алжире работают около 40 французских компаний, занятых в нефтяной промышленности и автомобилестроении, а также занимающихся производством питьевой воды и ветряной энергии. Но они также понимают, что правительство Теббуна скоро отберет у них прежние привилегии.

Новые союзники

Наряду с Китаем и Россией Алжир сближается с Турцией. В последние годы рост активности всех трех стран заметен на всем Африканском континенте. Китай вкладывает крупные средства во многие африканские страны. Развитие отношений Поднебесной с Алжиром наблюдается в последние два года. Интересно, что послы Алжира и Китая выступили с совместным заявлением, в котором осудили французский телеканал FR24 за «дезинформацию» о якобы крупномасштабной медицинской помощи Китая Алжиру в рамках борьбы с пандемией коронавируса. Алжир присоединился к проекту Нового шелкового пути и стремится заключить стратегический союз с Китаем.

И все это происходит на фоне охлаждения отношений Алжира с Францией. Например, если раньше страна удовлетворяла свои потребности в пшенице, закупая ее в основном  во Франции, то в последние годы она увеличила импорт этой культуры из России. Также расширилось сотрудничество между двумя странами в области энергетики, включая поставки природного газа.

В последние годы Турция расширяет связи с мусульманскими странами Африки. Анкара заинтересована в отношениях с Алжиром, осознавая его важность и стратегическую значимость среди остальных североафриканских стран. И это взаимно. В опубликованном этим летом заявлении президента Алжира говорится, что Турция инвестировала в страну $5 млрд. И эта цифра стремительно растет. Примерно такой же суммой измеряется объем товарооборота между двумя странами. Интересно, что в период правления Бутефлики отношения между Турцией и Алжиром были намного слабее, учитывая, что правительство Алжира так и не ратифицировало экономические и торговые документы с Турцией. Сейчас же отношения между Анкарой и Алжиром стремительно развиваются; не в последнюю очередь благодаря заинтересованности в этом самих алжирцев.

Примечательно, что все это происходит в период напряженных отношений между Францией и Турцией. Франция считает Алжир и другие бывшие африканские колонии своей сферой влияния. Естественно, появление в регионе новых игроков, особенно своеобразное «возвращение» конкурирующей с Францией в Африке и на Ближнем Востоке Турции в Алжир, - раздражающий фактор для Парижа.

Алжир - одна из крупнейших стран Северной Африки по своей территории. На нее же приходится большая часть африканского побережья Средиземного моря. Кроме того, Алжир является третьим по величине поставщиком газа в ЕС после России и Норвегии. В настоящее время 41% алжирского экспорта составляет сырая нефть, 18% - продукты нефтепереработки и 32% - природный газ. При этом Алжир - один из ближайших к Европе поставщиков энергоносителей. Иными словами, тут есть повод задуматься как над геополитическими, так и экономическими интересами.

Очевидно, что сложившаяся ныне ситуация не совсем связана с историческим прошлым страны. В любом случае происходящее следует рассматривать, учитывая как горькое историческое наследие североафриканской страны, так и региональную конкуренцию за нее, продолжающуюся по сей день. Франции следует взглянуть в лицо историческим реалиям, признать их, дать объективную оценку череде исторических событий в отношениях со своими бывшими колониями и, самое главное, вернуться к равноправному сотрудничеству с ними. В противном случае, не отказавшись отбросить тяжелое бремя былой колониальной эпохи, ей будет существенно сложнее конкурировать с новыми и сильными игроками.

Конечно, происходящее не остается незамеченным и в самой Франции. Заявления президента Макрона об исторических ошибках Франции, в частности, его слова об убийстве 300 алжирцев на берегу Сены 16 октября 1961 года, лишь подтверждают то, что французское правительство осознает новые обстоятельства и важность признания исторических фактов. Нам же остается полагаться на время и дальнейший склад политической конъюнктуры, чтобы увидеть, насколько эффективными будут шаги французов в выражении своего сожаления по поводу произошедшего, учитывая появление новых амбициозных акторов в регионе.