КНЯЗЬ, МАЭСТРО И ВЕРНЫЙ ДРУГ

Азербайджанская оперная труппа, которой руководил композитор Зульфугар Гаджибеков, часто отправлялась на гастроли в Тифлис. Этот город ему очень нравился, и в один из чудесных дней 1911 года Зульфугар бек решил переехать сюда жить вместе с семьей. 

20 августа 1912 года в семье Гаджибековых родился сын, которого назвали Ниязи. Увидев племянника впервые, его дядя, выдающийся азербайджанский композитор Узеир Гаджибеков, внимательно вгляделся в лицо малыша и невольно произнес: "Князь". С тех пор в семье его называли только так.

Позднее они вернулись в Баку, где у них часто гостили Муслим Магомаев (композитор, дед знаменитого азербайджанского певца Муслима Магомаева), выдающийся драматург, прозаик и критик Абдуррагим бек Ахвердиев, яркий представитель азербайджанского романтизма Абдулла Шаиг, великий сатирик, драматург, основоположник знаменитого на всем Ближнем Востоке, в России, Китае, Афганистане, Египте журнала "Молла Насреддин" Джалил Мамедкулизаде, великий азербайджанский поэт и драматург начала ХХ века Гусейн Джавид, актеры, основоположники азербайджанского театра Гусейн Араблинский, Аббас Мирза Шарифзаде и Сидги Рухулла, а также другие видные представители литературы и искусства. Друзья вели творческие беседы, слушали чарующее пение Джаббара Гарягды, Сейида Шушинского, Гусейна Сарабского, неповторимое исполнение на  таре Гурбана Пиримова. 

В такой среде и прошли детские годы Ниязи. Любовь к музыке впиталась в его плоть. В детстве он учился игре на скрипке. Но первой его мечтой было стать военным. Потом пришли мечты о карьере спортсмена. На первенствах общества "Динамо" многократно становился рекордсменом Азербайджана по тяжелой атлетике. Однако увлечение музыкой все же взяло верх. Позднее он говорил: "Все жесткое в моей природе - от тех детских лет, когда я был военным, а вся кротость в моем характере - от полученных в 12-13 лет уроков игры на скрипке у Шефферлинга".   

В 1926 году по совету отца и дяди Ниязи отправился в Москву, где поступил в композиторский класс знаменитого М.Гнесина. Оперные спектакли, концерты симфонической и камерной музыки, которые он посещал в столице, оказали на него огромное влияние. Чтобы изучить тонкости дирижерского мастерства, в 1929-30 годах посещал в Ленинграде занятия Г.Попова и П.Рязанова. 

В конце 1931 года по состоянию здоровья прервал занятия и, покинув Ленинград, отправился в Иревань, где, сдав экзамены в Государственную консерваторию, поступил в композиторский класс Степаняна. Однако очень скоро пришлось прервать занятия - его назначили заведующим отделом науки, литературы и искусства Народного комиссариата просвещения Дагестанской АССР. 

После возвращения в 1932 году в Баку стал активно работать в музыкальной области. В 23 года был избран членом Союза композиторов Азербайджана. Работал в области музыки для театра и кино. Вместе с отцом написал музыку к первому азербайджанскому звуковому фильму "Алмас".

В 1937 году он был приглашен на должность дирижера в Азербайджанский театр оперы и балета. На проходившей в 1938 году Декаде азербайджанского искусства в Москве дирижировал в опере "Наргиз" Муслима Магомаева.

Заслуги Ниязи в развитии национальной школы дирижерства неоценимы. Он был одним из первых авторов симфонических произведений в Азербайджане. В 1935 году положил на ноты мугамы "Раст" и "Шур", в 1934-м - написал "Закатальскую сюиту", в 1942-м - оперу "Хосров и Ширин", в 1944-м - симфонию "Гахраманлыг" ("Героизм") в двух частях, симфоническое произведение "Концертный вальс".

В 1951-52 годах Ниязи работал дирижером в Театре оперы и балета. В 1959 году был удостоен звания народного артиста СССР, а в 1961-м назначен главным дирижером Ленинградского театра оперы и балета, где подготовил постановку балета А.Меликова "Легенда о любви". Среди приглашений из зарубежных стран поработать на контрактной основе выбрал Турцию. Стал первым постановщиком балетов "Евгений Онегин" и "Пиковая дама" П.Чайковского, "Аида" Дж.Верди на сцене Театра оперы и балета в Анкаре и балета "Кёроглу" турецкого композитора А.Сайгу в Стамбульском оперном театре. 

После возвращения в Азербайджан Ниязи был назначен художественным руководителем и главным дирижером Государственного академического театра оперы и балета. Потом проработал художественным руководителем и дирижером Азербайджанского государственного симфонического оркестра. Дирижировал постановками опер "Кёроглу" Уз.Гаджибекова, "Вэтэн" Г.Гараева и Дж.Гаджиева, "Севиль" Ф.Амирова, "Князь Игорь" А.Бородина, "Кармен" Ж.Бизе, "Богема" Дж.Пуччини, "Проданная невеста" Б.Сметаны, балетов "Семь красавиц" и "Тропою грома" Г.Гараева, "Гюльшан" С.Гаджибекова. Автор песен "Тябризим", "Даглар гызы", "Вэтэн хаггында махны" ("Песня о Родине"). Аранжировал для симфонического оркестра народные песни "Хумар олдум", "Гарагиля", "Ай бяри бах", "Кючяляря су сяпмишям" и др. Написал музыку к постановкам пьес "Дагылан тифаг" А.Ахвердиева, "Алмас" Дж.Джаббарлы, "Вагиф" С.Вургуна, "Стальной орел" А.Корнейчука, к кинофильмам "Кяндлиляр", "Фатали хан" и др. Был автором ряда статей по проблемам исполнения.

За балет "Читра" по одноименному произведению Р.Тагора был удостоен в 1974 году премии имени Дж.Неру. 

В 1979 году Ниязи был назначен директором Азербайджанской государственной филармонии. В 1982-м удостоен звания Герой Социалистического Труда. Награжден двумя орденами Ленина, орденами Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени, Знак Почета, болгарским орденом Кирилла и Мефодия, медалью имени Б.Бартока Венгрии. 

Вставая за дирижерский пульт, Маэстро говорил: "Я живу этим". Была в его жизни еще одна опора - бескрайняя любовь к Хаджар. Судьба свела их в 1931 году в Дагестане. Однажды его мать Бёюкханым отправилась вместе с сыновьями в гости к представителям иранского посольства Алиискандеру и Рашиду. Там Ниязи и встретил Хаджар. С того дня он стал часто бывать в этом доме, где к нему относились вначале приветливо, но потом стали встречать прохладно - братья девушки поняли причину частых визитов. Молодые тайно переписывались. Однажды, когда Хаджар написала, что по службе братьев их семья переезжает в Иран, Ниязи решил украсть девушку и тайно жениться на ней. Препятствий было множество. Братья следили за каждым шагом сестры. Вдобавок молодым просто некуда было бежать. К тому же Ниязи рассказал девушке о своей бедности. Но ничто не могло изменить их решения. 31 июля 1932 года они поженились.

В двухкомнатной квартире Зульфугар бека в Баку было слишком тесно, и молодым пришлось некоторое время снимать квартиру. Позднее в своих воспоминаниях о Ниязи Хаджар ханым писала: "…Материальное положение у нас было тяжелое. Стипендия Ниязи в консерватории была 70 рублей, из которых 15 уходили на квартплату. Меня выручали платья, которые тайно от братьев приносили мне подруги, но денег на одежду для Ниязи у нас, естественно, не хватало. Его единственный костюм мы перекрашивали в соответствии с сезоном. Подкладка была так истрепана, что приходилось латать ее каждый день. Чтобы калоши промокали меньше, мы клали в них сложенную много раз газету… Но, несмотря на все это, мы были счастливы вместе. Ведь мы были молоды, у нас была приютившая нас комнатка и наше будущее". В этом будущем Хаджар  ханым сумела разглядеть яркий талант Ниязи: "Каждое утро он отправлялся на занятия или на репетиции. Помню, однажды один из преподавателей консерватории немецкий профессор Штрассер попросил меня: "Мадам, очень прошу вас, уговорите мужа перейти в мой дирижерский класс. У него необыкновенные руки, и если постарается, станет очень, очень знаменитым". Когда я рассказала об этом разговоре Ниязи, он рассмеялся и сказал: "Штрассер преувеличивает". Но после того разговора я стала более пристально следить за мужем. Ведь тогда и я переживала крайне тяжелый период - чего ради живший всегда в достатке человек должен был биться в тисках бедности?"

Хаджар была рядом с Ниязи, когда непосильная работа, усталость и нескончаемые заботы стали причиной появления у него туберкулеза. Она делила с ним его боль. Очень многое сделала супруга и для восстановления несколько охладевших отношений Ниязи с его друзьями, соратниками по искусству Гара Гараевым и Фикретом Амировым.   

Из воспоминаний Хаджар ханым: "У Узеир бека не было своих детей, и всю свою любовь он отдал Ниязи. Веря в его талант, Узеир бек верно ориентировал творческий путь Ниязи в искусстве. Но окружавшие их некоторые лица пытались обострить отношения между ними. К счастью, это продолжалось недолго. Например, Ниязи внес некоторые изменения в "Аршин мал алан", чтобы произведение лучше звучало с экрана.  Недоброжелатели сразу побежали к Узеир беку с претензиями о недопустимости подобного. Это, видите ли, позор. Мол, Ниязи посмел исказить "Аршин мал алан". Это послужило причиной появления некоторого отчуждения между Узеир беком и Ниязи, который крайне тяжело переживал подобную ситуацию. Иногда он даже спрашивал меня как маленький обиженный мальчик: "Почему они не хотят понять, что я знаю, что делаю?" Ниязи даже отказывался идти на общественный просмотр "Аршин мал алана",  говорил, что если они начнут обсуждать музыку к фильму, Хаджар, я не смогу сдержаться. Еле уговорила его.

А после просмотра Узеир бек обнял Ниязи. Он не мог говорить от душившей его радости. Только и смог произнести: "Ну, ты молодец. Спасибо, все было прекрасно". Ниязи словно подарили весь мир". 

Позднее они получили пятикомнатную квартиру, где сейчас располагается его дом-музей. Эта квартира, где каждый вечер встречали гостей, стала настоящим очагом искусства. Двери квартиры Маэстро были всегда открыты для талантливой молодежи.

Ниязи обладал сильным чувством юмора. Хаджар ханым вспоминает: "Забавные истории про меня и Ниязи порой просачивались и в турецкую прессу. Однажды мы присутствовали на званом ужине в каком-то посольстве. Официант подошел ко мне и спросил: "Мадам, желаете виски?". Когда я отказалась, он предложил коньяк, водку, вино. Когда я снова ответила отказом, Ниязи громко, так, чтобы услышали все, сказал: "Моя жена пьет только мою кровь". Все присутствующие громко рассмеялись…".

Ниязи был человеком нетерпеливым и ревнивым. Хаджар ханым пишет: "Заболев, Ниязи становился совсем нервным и говорил: "Хаджар, представляя, что я умру, а ты выйдешь замуж за другого, я начинаю сходить с ума!". Помню, заболев тяжелой формой туберкулеза, он стал совсем капризным, даже иногда проверял, брезгую я им или нет. Внезапно просил попробовать какое-то блюдо и протягивал мне свою ложку. Я не отказывалась. В этот момент в глазах Ниязи светились счастье и благодарность". 

Несмотря на  тяжелый характер, Ниязи не был злопамятным. Его любили все. 2 августа 1984 года Маэстро не стало. Но Ниязи оставил азербайджанской музыке вечно живые произведения и нескончаемые рассказы о великом Мастере.