ПЕРВАЯ РЕСПУБЛИКА: НАКАНУНЕ НЕЗАВИСИМОСТИ

В последние годы история АДР стала объектом пристального внимания и изучения историков, политологов, причем не только в нашей стране, но и за ее пределами. В этом плане следует отметить важный с научной и политической точек зрения вклад общенационального лидера азербайджанского народа Гейдара Алиева в процесс всестороннего изучения наследия Первой Республики. Подписанное им 30 января 1998 г. распоряжение "О проведении 80-летия Азербайджанской Демократической Республики" стало первым шагом на пути серьезного, подлинно научного, свободного от политической заданности и идеологической тенденциозности изучения отечественной истории. Значение подписанного Гейдаром Алиевым распоряжения не ограничивается тем, что оно открыло для ученых ранее не публиковавшиеся и систематизировало уже известные архивные документы, став незаменимым источником для научных исследований. Данный документ имеет также непреходящее политическое значение. В нем впервые периоды демократического (1918-1920 гг.), советского (1920-1991 гг.) и современного независимого (с 1991 г.) периодов развития Азербайджана рассматриваются в неразрывной исторической связи и преемственности как разные этапы сложного, противоречивого, но при этом единого, неразрывного пути эволюции азербайджанской государственности. 

Однако анализ 23-месячной истории Первой Республики был бы неполным без изучения процессов, происходивших в Закавказье в период после распада Российской империи и до провозглашения независимости АДР. Как известно, с победой Февральской революции 9 марта 1917 года для управления Закавказьем по инициативе закавказских депутатов Государственной думы постановлением Временного правительства из членов Госдумы был образован Особый закавказский комитет (Озаком) под председательством В.А.Харламова и в составе М.Ю.Джафарова, М.И.Пападжанова и А.И.Чхенкели. 15 ноября Озаком был преобразован в Особое закавказское правительство (Закавказский комиссариат), которое стало высшим органом краевой власти. В Закавказский комиссариат, который возглавил грузинский социал-демократ Е.Гегечкори, вошли три азербайджанских представителя - Ф.Хойский, М.Джафаров и Х.Хасмамедов. Комиссариат рассматривался его членами как временный орган, действующий до созыва Всероссийского учредительного собрания, который, как ожидалось, должен был определить дальнейшую судьбу региона. Выборы в УС состоялись 26-28 ноября 1917 года. В них приняли участие ведущие партии основных народов Закавказья - русских, азербайджанцев, армян и грузин. 

В результате от Закавказья в Учредительное собрание были избраны 34 депутата, в том числе 12 мусульман, представлявших азербайджанское население края. Однако собрание было разогнано в день своего открытия. В связи с этим избранные от региона депутаты приняли решение самостоятельно образовать до созыва Всероссийского учредительного собрания орган для управления краем - Закавказский Сейм, который был сформирован 14 февраля 1918 года из депутатов, избранных в УС в ходе прошедших выборов, а также представителей других региональных партий (большевики отказались от участия в Сейме). Кроме того, в него дополнительно были включены представители вышеуказанных партий в соответствии с голосами, полученными ими на ноябрьских выборах в УС. В итоге в Сейм были избраны 125 человек, в том числе от грузинских меньшевиков 32 депутата, "Мусавата" и примкнувшего к нему блока беспартийных демократов - 30, дашнаков - 27 человек. Кроме того, от мусульманского социалистического блока в Сейм попали 7 депутатов, от "Иттихада" - 3, от социал-демократической партии "Гуммет" - 4. Данные депутаты сформировали мусульманскую фракцию Закавказского Сейма в составе 44 человек. Первое заседание Сейма было проведено в Тифлисе 23 февраля 1918 года. 

Несмотря на то, что Сейм был сформирован по партийному принципу, его работа сразу же приняла характер острого политического соперничества между тремя национальными секторами, представлявшими крупнейшие этносы региона - азербайджанцев, армян и грузин. Причем в этой конкуренции азербайджанские депутаты оказались в менее выгодном положении, так как были разобщены по 4 партиям, в то время как грузины и армяне были сплочены в рамках своих ведущих национальных партий и выступали с единых позиций. Однако именно этот фактор - наличие организованных и сплоченных фракций грузин и армян - привел к тому, что азербайджанские политические группы смогли, несмотря на различие их программ и политических платформ, по большинству вопросов совместно отстаивать интересы представляемого ими народа. Исключение составил лишь период после кровавых бакинских событий 31 марта - начала апреля, когда скомпрометированная ролью Баксовета фракция большевиков-гумметистов больше не принимала участия в заседаниях Сейма. 16 марта в Тифлисе прошло первое заседание образованной из депутатов-азербайджанцев мусульманской фракции под председательством М.Э.Расулзаде, в работе которой приняли участие 15 из 44 списочных депутатов.

Несовпадающие политические интересы ведущих национальных фракций стали непреодолимым препятствием на пути его деятельности. Эти же причины привели к тому, что сформированные Сеймом в марте и апреле закавказские правительства также оказались недееспособными. Но были и другие причины, в силу которых Сейм в начале 1918 года не стал реальным органом законодательной власти и превратился в подобие конференции представителей закавказских народов. Невозможно было управлять ситуацией в регионе, который фактически находился в перманентном состоянии гражданской и межнациональной войн, внутренней анархии, продовольственного кризиса, сопровождавшегося голодом и эпидемиями. Поэтому задачей-максимум Сейма, его своеобразной исторической миссией стало обеспечение плавного, бескровного перехода от постимперского хаоса, анархии и гражданской войны в советской России к двухлетнему периоду независимого существования закавказских республик.

Важнейшим фактором, который стимулировал рост противоречий между ведущими национально-политическими силами Закавказья, стал подписанный в Брест-Литовске 3 марта между советской Россией - с одной стороны и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией - с другой стороны Мирный договор. Статья 4 данного договора имела самое непосредственное отношение к ситуации в Закавказье. В соответствии с ней Россия обязалась "сделать все от нее зависящее, чтобы обеспечить скорейшее очищение провинций Восточной Анатолии и их упорядоченное возвращение Турции". Округа Ардагана, Карса и Батума тоже должны были незамедлительно очистить от русских войск. В данной статье также отмечалось, что Россия "не будет вмешиваться в новую организацию государственно-правовых и международно-правовых отношений этих округов, а предоставит населению этих округов возможность установить новый строй в согласии с соседними государствами, в особенности с Турцией". Другими словами, в регионе восстанавливалась русско-турецкая граница 1877-1878 годов, складывались правовые и военно-политические предпосылки для отрыва закавказских губерний от России при существенном усилении влияния на региональную ситуацию Османской Турции. 

Отношения последней с Закавказьем складывались непросто. Несмотря на подписанное в начале декабря 1917 года эрзинджанское перемирие с Закавказским комиссариатом, командование турецкой армии решило воспользоваться развалом Кавказского фронта и вернуть потерянные в ходе русско-турецкой войны 1914-1917 гг. территории. В начале февраля 1918 года 3-я османская армия под командованием Вехиб-паши перешла в наступление сразу на нескольких направлениях - трех стратегических (Трапезунд - Батуми, Эрзинджан - Эрзурум - Ахалцихе, Эрзурум - Карс - Александрополь) и одном локальном (Баязит - Игдыр - Эчмиадзин). Но весенняя кампания турецкой армии преследовала и другую важную цель - спасти от истребления тысячи мусульман, проживавших на оккупированных армянами территориях. Как отмечает британский историк-тюрколог, автор одной из самых популярных биографий Мустафы Кемаля Ататюрка Эндрю Манго, "османы имели и другую причину для продвижения на восток: армянские националисты заполняли вакуум, созданный после ухода русских войск, которые ранее старались предотвратить реваншистскую политику убийств и этническую чистку мусульман. Царский генерал Назарбеков стал командующим Армянского корпуса, и жизнь мусульман к западу и востоку от границ Османского государства 1914 года находилась теперь в опасности".

Действительно, русские части к тому времени были эвакуированы (а частично дезертировали), и линию фронта Эрзинджан - Ван защищали армянские регулярные части численностью примерно в 6000 человек. В их основу были положены сформированные еще в апреле-мае 1915 года приказом Верховного главнокомандующего Кавказской армией добровольческие дружины численностью до 1000 бойцов каждая, прошедшие испытание боем в важнейших военных операциях русской армии на Кавказском фронте в 1915-1917 гг. Стоит в связи  с этим напомнить, что пункт 5 статьи 1 Русско-турецкого дополнительного договора к Брест-литовскому договору предусматривал, что "Российская Республика обязуется демобилизовать и распустить армянские четы, состоящие из турецких и русских подданных, которые находятся как в России, так и в оккупированных турецких провинциях, и окончательно уволит названные четы". Однако советская Россия не спешила распускать армянские части. Декретом Народного комиссара по делам национальностей И.Сталина, изданным в Царицыне 16 марта 1918 года, все революционные комитеты, штабы и советские учреждения извещались, что  "армянские революционные организации имеют право свободного формирования армянских добровольческих отрядов и обложения армянской буржуазии в целях финансирования последних". Советским учреждениям вменялось в обязанность "не чинить препятствий продвижению этих отрядов, призванных защищать свою родину от немецко-турецких насильников по направлению к Армении". 

В результате непродолжительных боев 13 февраля турками был взят Эрзинджан, а 12 марта - Эрзурум. Приближение турецкой армии к Закавказью вынудило Сейм согласиться на мирные переговоры с Турцией, которые начались в Трапезунде 14 марта. В первый же день турецкая делегация потребовала от делегации Сейма признать условия Брест-Литовска и провозгласить свою независимость от России. Последнее условие имело особое значение для Турции - самостоятельное, независимое от России Закавказье было более удобным соседом для нее, ибо, как показали дальнейшие события, турки были намерены навязать "независимому" Закавказью более широкую программу территориальных приобретений, чем та, которая была предусмотрена Брест-литовским договором. Однако Трапезундская конференция завершилась безрезультатно - армянские и грузинские депутаты Сейма не могли смириться с предусмотренными в договоре территориальными уступками Турции. Грузинские политики, в частности, считали уступку  Батума "национальным и партийным самоубийством". Иную позицию заняли азербайджанские депутаты. В своем выступлении 22 февраля на девятом заседании Сейма, на котором обсуждался вопрос о независимости Закавказья, Фатали-хан Хойский заявил, что до этого "к вопросу о формальном объявлении независимости Закавказья мы подходили с большой, огромной осторожностью, мы чувствовали, что надо сохранить какую-то связь с центральной Россией. Но ныне, - признался оратор, - перед нами встал вопрос о заключении мира с Турцией". "Сейм должен, - призвал Хойский, - признать необходимость объявления Закавказья суверенным, ибо дальнейшее существование при создавшихся условиях представляется немыслимым и невозможным. Несмотря на то, что Хойский сделал выгодное для грузинской и армянской фракций предложение положить в основу мирных переговоров с Турцией границы 1914 года, его призыв к объявлению независимостти края не был поддержан. 

Важнейшим фактором региональной нестабильности и, как следствие, кризиса в работе Сейма была нараставшая с каждым месяцем армяно-азербайджанская конфронтация. В ее основе было то, что в этот период в различных регионах Закавказья - в Карсской области, Эриванской губернии, уездах - начались притеснения мусульман со стороны армянских военных формирований, которые в некоторых местах приняли характер массовой резни. Особенно острый характер носили начавшиеся в феврале события в Эриванской губернии, в четырех уездах которой было разорено около 200 азербайджанских селений с населением около 135 тысяч человек. В результате этих преступных действий около 80 тысяч мусульман стали беженцами. На состоявшемся 10 апреля заседании член Сейма Сеидов сделал справедливый вывод о том, что резня мусульман армянами и армянскими войсковыми частями "преследует определенную задачу - очистить территорию для армян-беженцев и создать компактное целое для автономной Армении". В ходе обсуждения данного вопроса 13 мая депутаты отметили, что "рост анархии внутри края, недоверие соседних национальностей и замедление помощи со стороны Турции уже привело страну к краю гибели, и это положение вынуждает прибегнуть к коренным и реальным мероприятиям". В качестве таких мер были определены посылка делегаций в Батум для ускорения помощи со стороны Турции, назначение генерал-комиссара Азербайджана с широкими полномочиями и ускорение разграничения территорий трех главных народов Закавказья. 

Но еще более сильный удар по единству рядов Сейма нанесла произошедшая в конце марта - начале апреля этническая чистка в Баку и селах Бакинского уезда, где от рук  армянских вооруженных групп погибло около 30 тысяч мирных жителей. Эти события вызвали непримиримую политическую конфронтацию между азербайджанскими и армянскими политическими силами в Сейме - с одной стороны, и раскол в самой мусульманской фракции между мусаватистами и большевиками - с другой. Именно мартовская резня мирного мусульманского населения в Баку стала важнейшим импульсом, побудившим азербайджанских депутатов к постановке вопроса о независимости Закавказья и его восточной части, объединенной 28 мая под названием Азербайджан. Мусульманские депутаты были недовольны безразличным, пассивным отношением руководства Сейма и закавказского правительства к данным событиям (что было вполне понятным - реальная власть в Закавказском правительстве находилась в руках триумвирата в составе председателя и военного министра Гегечкори, министра внутренних дел Рамишвили и министра финансов Карчикяна) и угрожали выходом из правительства министров-мусульман. На состоявшемся 7 апреля совместном заседании всех мусульманских фракций член Сейма Хойский предложил "довести до сведения всех ответственных партий неуклонное желание всех мусульманских фракций Сейма объявить независимость Закавказья", заявив даже, что "в случае несочувствия в этом вопросе других партий мы вынуждены будем войти в обсуждение вопроса о возможности объявления независимости Восточного Кавказа". Это было первое упоминание азербайджанскими политиками возможности провозглашения независимости Азербайджана.