"ИДУЩИЙ ПО СТОПАМ СЛЕДОВ НЕ ОСТАВИТ…"

Нередко самый крепкий человек порой выглядит слабым и беззащитным, когда речь заходит о Родине, потерянной вместе с детством и отрочеством. Но на гордом лице нашего собеседника - молодого ханенде Бабека Нифталиева слабость и уязвимость вовсе не ощущались. Хотя и скрыть тоску по родному Карабаху известный исполнитель тоже не мог. И не случайно мугам "Карабах шикястяси" занимает отдельное место в его репертуаре.

- В первую очередь расскажите о недавней поездке в Италию…

- В последней декаде июня мы с Вафой Гулиевой отправились в Рим, где в сопровождении Шахрияна Иманова и Эльвина Ибаева выступили с концертной программой из азербайджанских народных песен и мугамов. Это была совершенно иная, по сравнению с предыдущими, концертная программа. Мы выступали без перерыва, исполняя песни одну за другой на протяжении 45 минут. Перед поездкой эту программу прослушал профессор Сиявуш Керими, и она ему очень понравилась. Дважды мы возвращались на сцену на "бис". Программа начиналась с "Шяби-хиджрана", потом прозвучали "Иряванда хал галмады", "Симайи-шямс", а завершили мы выступление, естественно, "Гарабах шикястяси".

- Наверно, таких, как вы, молодых ханенде в зарубежные гастроли отправляют после тщательного отбора?

- Каждый из нас принимает самое непосредственное участие в осуществляемых в республике проектах. Это могут быть проекты Министерства культуры и туризма, Фонда Гейдара Алиева, других организаций, что в определенном смысле способствует формированию нашей программы. Например, я в большинстве проектов исполняю "Песню слепого араба". Поэтому, если где-то надо исполнить эту песню, обязательно приглашают меня. То же самое с другими исполнителями, которые сумели проявить себя исполнением конкретных произведений.

В Азербайджане сегодня особенно стремительно развивается мугам. Все это происходит благодаря усилиям посла доброй воли ЮНЕСКО и ИСЕСКО, президента Фонда Гейдара Алиева Мехрибан Алиевой, за что мы выражаем ей бесконечную благодарность.

Мы посетили с гастролями ряд стран. Ни в одном уголке мира нет такого центра, таких очагов мугама. А у нас благодаря содействию Мехрибан ханым есть. Предшествовавшие нам исполнители мугама, чтобы защитить и сохранить его, преодолели многие трудности. Существовавший в то время политический режим наложил целый ряд запретов. Например, я слышал от наших мастеров, что в то время запрещали исполнять мугам "Хумаюн". По той причине, что этот мугам был основан на несколько грустных нотках. Теперь же у нас не только полная свобода, но и полная поддержка. Хотя раньше на фестивале "Восточные мотивы" в Узбекистане мы и занимали первое место или завоевывали Гран-при, лично я всегда сожалел и завидовал, что у нас такого фестиваля нет. Теперь же, слава Аллаху, наша мечта сбылась, и в Азербайджане тоже проводится Международный фестиваль мугама, реализуются ряд международных культурных проектов.

- В одном из интервью вы сказали, что ваша самая большая мечта - сыграть роль Меджнуна. Сбылась мечта?

- Знаете, сыграть в этом великом произведении, оставить свой след в его истории является заветной мечтой каждого ханенде. Я тоже мечтаю об этом. Но есть определенные моменты, касаться которых нельзя. Надеюсь, мечта моя исполнится. В определенном смысле я частично достиг своей мечты. Отправляясь на гастроли в Швецию, мы специально готовились и исполнили с Вусалей Велиевой "Лейли и Меджнуна" в новом стиле, в динамичной манере. Думаю, получилось неплохо. 

- Вы сообщили об этом новшестве своим наставникам? Консервативных реакций не последовало?

- Нет, слава Аллаху, ничего такого не последовало.

- Есть ли в вашем репертуаре эстрадное произведение в синтезе с мугамом или песни в другом жанре?

- Я исполнял произведение "Бахрамнаме" Эльдара Мансурова. Эта музыка считается близкой к жанру эстрадного рока. В промежутках этой песни я исполнял мугам. Думаю, этот проект тоже был встречен с интересом.

- А от иностранных групп не получали подобных предложений?

- Пока не получал. Но если поступят, я их рассмотрю.

- В Карабахе, в том числе среди населения Кяльбаджара, где вы родились, присутствует некий консерватизм по отношению к мугаму и его исполнителям. Учитываете ли вы это при выборе синтез-проектов, других новаторских предложениях?

- У каждого певца, ханенде есть свои зрители, с присущими только им мнениями и отношением. Поэтому я всегда критически отношусь к себе, к своему исполнению, анализируя его со стороны. Как посторонний человек рассматриваю и полученные предложения. Если в них есть что-то, что противоречит упомянутому вами консерватизму, естественно, я отказываюсь. Есть определенные вещи, от которых я отказался. Подумал, если соглашусь, потеряю лицо. Например, первой исполненной мной эстрадной песней была "Сянсиз кечян гюнлярим" ("Дни, прожитые без тебя") маэстро Джейхуна. Когда получил предложение от него, согласился не сразу. Думал, ведь я исполнитель мугамов и спеть эту песню не смогу. Но по настоянию Джейхуна отправился в студию и спел ее. Говорят, получилось неплохо. Потом, учитывая мнение слушателей, сняли даже клип в постановке Фуада Алишова.

- Иногда наши старейшие мастера критикуют выступления молодых ханенде на свадьбах. Как вы относитесь к этому?

- Раньше интерес к мугаму был не таким, как сейчас. Когда мы отправлялись на свадьбы, хозяева просили нас не исполнять мугам. К примеру, я сам был вынужден исполнять банальные песни. Целыми днями приходилось их вызубривать. Но в последнее время, после проявления в Азербайджане заботы к мугаму на государственном уровне, проведения конкурсов мугама, вырос интерес к нему и на народных торжествах. Теперь уже, приглашая нас на свадьбы, специально просят исполнить мугам.

- А были случаи, когда ваше трио приглашали для исполнения мугама, но вы чувствовали нежелание аудитории слушать его? Как вы поступали при этом?

- Это обязан прочувствовать сам ханенде. Это момент, который требует некоторой смекалки. Желает аудитория продолжительного или короткого мугама, можно понять по продолжительности аплодисментов. Если аудитория состоит в основном из молодежи, я исполняю просто классические песни. Но не ошибусь, если скажу, что ныне среди слушателей мугама молодежь составляет большинство. Она уже осознала, что это - настоящая музыка. Мугам - явление, заставляющее здравые умы задуматься. Наши наставники всегда напоминают одно интересное выражение Узеира Гаджибекова. Он говорил, что мугам приводит в движение голову, а другая музыка - ноги.

- Вы отметили, что учитываете состав аудитории. Значит, вы работаете на публику?

- Считаю, что публика - важный фактор.

- А как насчет мнения, что мастер должен уметь вести аудиторию за собой?

- Это мнение касается телевидения. Там ханенде ведет публику за собой. Но на народных торжествах надо учитывать мнение публики.

- Часто вспоминаете Карабах?

- Конечно. Карабах - моя колыбель. Память детства. Только мне ведомо, как обливается кровью сердце каждый раз, когда я исполняю "Карабах шикястяси". Каким бы сильным ни был человек, доезжая до территории, сопредельной с оккупированным Кяльбаджаром, и зная, что дальше не можешь проехать, чувствуешь свое бессилие. Много раз бывал в тех краях и каждый раз не мог сдержать слез, смывал их водой из реки, берущей начало в тех краях. Карабах - самое святое, что у меня есть, он - колыбель моего мугама.

- Кстати, вы исполняли песню и про Кяльбаджар…

- Да, та песня была мечтой моего сердца. Я посчитал своим долгом исполнить такую песню. Я человек, который никогда не забудет свое прошлое, я сын, который потерял свою родину. Кяльбаджар - мое прошлое, мое сегодня и мое будущее.

- Ваш голос достался вам по наследству или это тоже дар карабахской земли?

- Естественно, карабахская земля тоже сыграла определенную роль. Но у моей бабушки по матери тоже был прекрасный голос. Говорят, она прекрасно исполняла "Карабах шикястяси". Родственники и знакомые говорят, что мой голос от нее. В Кяльбаджаре больше популярна ашугская музыка. Поэтому исполнителей мугама было мало. Но теперь и у нас растет число исполнителей мугама. Забота о мугаме усиливает интерес к нему у молодежи. Наблюдая за творчеством друг друга, молодые стремятся походить на лучших из лучших. Например, я всегда старался стать таким же мастером, как Алим Гасымов. Он был моим идеалом с самого детства. Я взялся исполнять мугам под влиянием его мастерства. Я влюблен в его творчество. Я могу повторить манеру исполнения Алим муаллима в точности, но никогда не желал этого. "Идущий по стопам следов не оставит", - говорили наши предки. Я тоже всегда жил по этому принципу. Не хочу, чтобы говорили, что Бабек исполняет в  чьей-то манере. Пусть говорят, что у Бабека своя манера исполнения.

- В последнее время ходят разговоры об упразднении почетных званий. Этот вопрос поднимали даже в парламенте. Как вы думаете, имеет ли значение присвоение почетного звания мастерам искусств?

- Если я делаю свое дело с достоинством, соответствую критериям своего народа, почему бы и не получить почетное звание? Это воодушевляет человека, поощряет его, он еще больше любит свое искусство. Например, когда мне назначили президентскую стипендию, моя радость не знала границ. Соответственно возросла и моя ответственность. Я еще раз осознал, что для того, чтобы идти вперед, необходимо работать еще лучше. Старшие нам говорят, что если не пожалеем сил ради нашего народа, нашего государства, то будем удостоены и почетных титулов. Но иногда с претензиями на это выступают такие люди, которые пальцем о палец не ударили ради народа, а амбиций - сверх головы.