ГДЕ МЕСТО "ГРАДОНАЧАЛЬНИЦЫ"?

В январские дни 1913 года внимание общественности Баку, а может и всей империи, было приковано к Тифлису. В судебной палате  рассматривалась апелляционная жалоба на решение Бакинского окружного суда по "Делу Г.З.Тагиева". Речь шла об инциденте на семейной почве между Г.З.Тагиевым и служащим его конторы Лютфали беком  Бебутовым, имевшем место в Баку 16 мая 1911 года. В городе шли слухи о любовных связях между женой Тагиева, Софьей Владимировной (так в старом бакинском высшем свете именовали Сону ханым Тагиеву-Араблинскую),  и Лютфали беком. Чтобы внести ясность в вопрос, Тагиев вызвал  Бебутова на "семейный совет" с участием близких ему лиц. В доме Тагиева Бебутов был якобы избит. Каждый участник этого взбудоражившего Баку события на свой лад интерпретировал причины инцидента. Поэтому трудно сказать, в какой степени Лютфали бек был подвержен истязаниям. Пострадавший говорил, что его связали по рукам, а побои наносили шесть человек. Другая сторона утверждала, что Лютфали бек расшибся при падении с лестницы. 

Как бы там ни было, Бакинский окружной суд признал виновными Г.З.Тагиева, его сына Садыха, штабс-ротмистра Ирзу бека Мамедбекова (муж племянницы Тагиева), персидского принца Мансура Мирзу Гаджара, заведующего хозяйственной частью типографии "Каспiй" Гасана Агу Гасанова, управляющего фабрикой Мехти Джафарова и  племянника Тагиева - Мамеда Рзу Тагиева в избиении инженера-технолога Лютфали бека Бебутова и приговорил их к различным срокам тюремного заключения. Г.З.Тагиева - к 2,5 годам, остальных - к 2 годам каждого. Правда, осужденные за решетку не сели. Еще в ходе следствия они внесли денежный залог за нахождение на свободе. Залог Г.З.Тагиева составил 200 тысяч рублей, остальных - по 20-25 тысяч рублей. Обвиняемые подали апелляционную жалобу, которую и рассматривала Тифлисская судебная палата. 

Процесс в Тифлисе начался 10 января и шел в течение трех дней. Г.З.Тагиева в Тифлисе  защищали присяжные поверенные (адвокаты. - Авт.) Казаринов, Замысловский, Быков, Вонсович и Макалинский, а Бебутова - присяжный поверенный князь Баратов. В качестве экспертов в суд были вызваны профессор Косоротов и доктора Элаишвили, Житков, Родионов, Леплинский и Семенов, а также врачи - свидетели Ахундов и Султанов, которые осматривали пострадавшего на следующий день после инцидента. "Интерес к процессу был огромный. Желающих присутствовать на процессе много", - писала в те дни газета "Каспiй". Билетов на процесс, конечно, всем не хватило  - зал вмещал 85 человек. Однако при этом все корреспонденты получили места в зале заседаний суда. 

На третий день суд вынес вердикт. Все обвиняемые были признаны виновными, но  осуждены по более щадящей статье. В результате Г.З.Тагиев получил два месяца ареста с содержанием на военной гауптвахте, остальные -  по одному месяцу ареста. Известие это дошло до Баку около двух часов дня и было воспринято многими как победа Г.З.Тагиева. С этого часа не прекращался поток лиц, пришедших в тагиевский дом на Горчаковской улице, чтобы  поздравить его с успешным завершением судебного процесса. 

В феврале 1913 года в связи с 300-летием коронования династии Романовых последовала амнистия. Срок ареста Г.З.Тагиева был сокращен до одного месяца. В ноябре же Николай II своим указом заменил арест на домашний, сроком 7 дней.   

Спустя неделю после суда общество было взбудоражено новыми слухами. На этот раз  относительно взаимоотношений Г.З.Тагиева с местной властью в лице градоначальства. Поводом послужило письмо в проармянскую  газету "Баку" председательницы Бакинского благотворительного общества, супруги бакинского градоначальника Елены Мартыновой, помещенное в рубрике "Письмо в редакцию". Вот что она писала: "Милостивый государь главный редактор! Прошу вас не отказать в любезности  прилагаемые при сем 10 рублей, полученные мною как председательницей благотворительного общества от Г.З.Тагиева на "Снежный вечер", передать таковые на усиление средств  мусульманского просветительского общества "Ниджат". С совершенным почтением, председательница благотворительного общества Е.Мартынова".    

Можно предположить, какие толки вызвал грубый жест супруги градоначальника.  Недруги злорадствовали, а мусульманская интеллигенция, как и Тагиев, имела полное право считать себя оскорбленной. Поэтому нужна была взвешенная, продуманная реакция. Она и последовала от Тагиева. В №19 от 23 января той же газеты был опубликован ответ Тагиева:

"Милостивый государь главный редактор! В №15 газеты "Баку" было напечатано письмо  председательницы  Бакинского благотворительного общества с просьбой  передать полученные от меня 10 рублей мусульманскому обществу "Ниджат" на усиление его средств. Ввиду того, что это письмо уже вызвало различные толки в местном обществе и печати,  я просил бы вас не отказать поместить мое краткое объяснение по этому поводу.  Не касаясь вопроса о том, насколько вообще может являться передача пожертвования одним обществом другому без ведома и согласия жертвователя (судить об этом  дело самого общества), я не могу обойти молчанием вопрос о причине, вызвавшей такую меру, со стороны Бакинского благотворительного общества. 

К сожалению, в письме госпожи председательницы причина не указана. Но из всех возможных предположений приходится остановиться, как на единственно вероятном, на   том, что причиной отказа правления принять от меня сумму, о которой идет речь, является ее незначительность. Если это предположение правильно, т.е. правление  Бакинского благотворительного общества хотело дать мне понять, что оно имело основание и моральное право рассчитывать получить от меня более значительное пожертвование, то я считаю своим долгом объяснить, что размер пожертвованной мной указанной суммы  явился результатом случайного недоразумения. Лица, явившиеся ко мне в контору с предложением взять билет на вечер, по-видимому (лично я был лишен возможности их принять), недостаточно выяснили цель и значение своего посещения, и я, полагая, что речь идет об обычном предложении билета на один из рядовых сезонных вечеров, распорядился дать за билет, как это делается, ближайшую высшую круглую сумму. При этом самый билет был оставлен в распоряжении господ сборщиков. Это последнее обстоятельство и повело, вероятно, к тому, что полученные деньги были записаны не как плата за билет, а как пожертвование. 

Для Бакинского благотворительного общества я не являюсь совершенно чужим лицом. В свое время я принимал активное участие в его деятельности, с тех пор до сего времени  никогда не отказывался от поддержки всех благих начинаний общества. Я полагал  бы, что это давало мне право надеяться, что подобное случайное недоразумение могло бы быть выяснено путем непосредственного ко мне обращения, не прибегая к столь решительным мерам, как отказ принять пожертвование, сколь бы оно незначительно ни  было, и опубликования в газете письма, дающего повод к совершенно лишним толкам и нежелательным комментариям. С совершенным почтением, Г.З.Тагиев".  

Наилучшим ответом Тагиева на столь резкий жест "градоначальницы" стали его очередные пожертвования. Сто тысяч рублей он пожертвовал на содержание при бакинском Александринском женском русско-мусульманском училище двухгодичных педагогических курсов для мусульманок, на которых предполагалась подготовка учительниц для повсеместно открываемых в крае женских школ.