КРАХ МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМА ИЛИ…

Норвегия все еще в шоке. Трагедии, подобной той, что разразилась в стране 22 июля, здесь не знали со времен второй мировой войны.

Мировые СМИ многократно излагали хронологию жуткой трагедии. Как пишут российские "Известия", утром 22 июля террорист Андрес Брейвик переоделся в полицейскую форму, взял с собой полуавтоматический пистолет Glock, штурмовую винтовку Ruger Mini 14 и на заминированном автомобиле отправился в центр Осло. Припарковал машину в правительственном квартале, а затем взорвал ее. В результате 7 человек погибли, еще около 90 получили ранения. По предварительным данным, бомба состояла из сельскохозяйственного удобрения нитрата аммония и дизельного топлива. Представители крупной норвежской сети сельскохозяйственных магазинов сообщили в полицию, что 4 мая они продали 6 тонн удобрений нескольким мужчинам, в том числе Брейвику, у которого была своя ферма Breivik Geofarm в поселке Рена.

После взрыва Брейвик отправился на пароме до острова Утойя, где собралось молодежное крыло Норвежской рабочей партии (НРП), возглавляемой премьер-министром страны Йенсом Столтенбергом. Он показал охранникам поддельное полицейское удостоверение и заявил, что ему поручили проверить систему безопасности на острове после взрыва в центре столицы. Охранники даже вызвали из лагеря лодку, которая доставила террориста на остров. СМИ в это время напоминали об угрозах "Аль-Каиды" в адрес Норвегии за участие в операции в Афганистане и об обещаниях Каддафи "наказать" те страны, которые участвуют в операции против Ливии, но высокий голубоглазый блондин нордической внешности никакого подозрения у полицейских не вызвал.

Апофеоз трагедии наступил уже здесь. Брейвик вошел в главное здание, в котором собрались около ста человек, и открыл по ним шквальный огонь. Молодые люди пытались спастись бегством, но это мало кому удалось. Спрятавшихся и раненых подростков террорист добивал. Некоторые спаслись, прыгнув в воду и отплыв от острова. Полиции удалось задержать Брейвика, когда он уже убил 69 человек.

В связи с произошедшей трагедией у норвежской общественности возник ряд вопросов. Она потрясена непрофессионализмом собственной полиции: Брейвик продолжал убивать полтора часа. Но едва завидев полицейских, положил оружие на землю и сдался. Когда Брейвик выпустил свои первые пули, очевидцы начали тут же звонить на "горячую линию", однако звонки с острова Утойя не принимались в течение 30 минут: операторы линий связи были сосредоточены на ситуации в Осло и сбрасывали все звонки, которые шли из других регионов.

Лишь спустя полчаса норвежская полиция наконец поняла, что на острове действует убийца. Однако выяснилось, что вызванная из Осло антитеррористическая бригада Delta не может оперативно попасть на место происшествия, поскольку у норвежских силовиков только один полицейский вертолет, а пилоты все в отпуске. Бойцам норвежского спецназа пришлось добираться до Утойи на автомобиле. Достигнув озера, полицейские погрузились в лодку, но у нее заглох мотор. Когда его все же завели и отплыли, то оказалось, что судно перегружено и рискует утонуть. Все это время в 500 метрах от них на острове раздавалась стрельба, были слышны детские крики.

Особенно труден поиск ответа на вопрос: как вообще такое стало возможным? Откуда у обычного парня, родившегося в одной из самых благополучных стран Запада, столько ненависти?

1500-страничный "манифест" Брейвика,  пронизанный, по отзывам многих, ненавистью ко всему нескандинавскому, стал настоящим шоком. 32-летний фермер считал себя наследником "ордена тамплиеров" и был готов избавить Европу от "исламской опасности". Он восхищался Геертом Вилдерсом, скандально известным голландским политиком, рассуждал о своем "братстве" и т.д. По сообщению ряда СМИ, Брейвик не обошел вниманием и "геноцид армян", заявив: "В ходе истории турки уничтожили миллионы христиан, сотни тысяч насильно исламизировали. Турки самая геноцидальная нация. Они осуществили геноцид армян, греков и айсоров". Что же до членства Турции в ЕС, то, по мнению Брейвика, содействовать этому означает содействовать джихаду.

Зачем устанавливать отношения со страной, которая хочет уничтожить нас, пишет он, отметив, что Турцию необходимо изгнать также из НАТО.

"Если США исключат Турцию и Албанию из НАТО, то Североатлантический альянс может продлить свое существование", - отмечает Брейвик.

Далее он говорит, что армянам нужно вернуть их "историческую родину".  "Территория так называемой Турецкой Республики Северного Кипра должна быть возвращена кипрским грекам, так называемая Восточная Анатолия - армянам, Западная Анатолия - Греции. Для христианизации этих территорий нужно начать войну. А до военных действий нужно уничтожить ядерное оружие Пакистана, так как он может предоставить его Турции", - пишет Андерс Беринг Брейвик.

Только при этом свой расстрел Брейвик устроил не в эмигрантских кварталах Осло, а в молодежном лагере правящей партии. И большинство его жертв - вовсе не иммигранты. 

По мнению главного редактора издания Norway Post Ролейва Солхома, Брейвик атаковал лагерь на острове Утойя потому, что он считается "колыбелью, из которой вырастают будущие лидеры правящей ныне НРП". Как отметил в интервью "Независимой газете" Солхом, Брейвик выступал против политики, проводимой правительством в плане иммиграции и сотрудничества с "небелыми" странами (в их число, очевидно, входит и Азербайджан, с которым Норвегия весьма плодотворно сотрудничает и в нефтяной, и в гуманитарной сферах).

Многие эксперты с тревогой рассуждают о другой стороне вопроса: "манифест" Брейвика оказался пугающе созвучным тому, о чем в Европе говорилось и говорится открыто. Специалисты уже не один год рассуждают об опасном росте популярности ультраправых партий и движений. Национальный фронт во Франции уже готов бросить  вызов и социалистам, и неоголлистам. Ультраправые политики Дании, Голландии, Швеции увеличивают число мест в парламенте и открыто требуют ужесточения миграционного законодательства, чтобы закрыть дорогу в свои страны выходцам с Ближнего Востока и из Северной Африки.

Но в сегодняшней Европе с такого рода заявлениями выступают не только маргиналы. Немецкая общественность не успела еще остыть после скандала вокруг книги члена правления Бундесбанка Тило Сарацина, которому пришлось подать в отставку в связи с  "антимусульманскими" высказываниями. Тогда же канцлер Германии Ангела Меркель сделала заявление, ставшее мировой сенсацией: обращаясь к участникам конференции христианско-демократической молодежи, глава германского правительства объявила об "абсолютном крахе" политики мультикультурализма.

"Этот мультикультуралистский подход, согласно которому мы просто живем бок о бок и все довольны, полностью провалился", - заявила Меркель. Канцлер подчеркнула, что Германия приветствует иммиграцию, но иммигранты должны учить немецкий язык и получать образование в немецких школах. Намек оказался слишком прозрачным: в Германии живут порядка 4 миллионов мусульман, они составляют 5% населения страны и не демонстрируют слишком горячего желания интегрироваться в германское общество и культуру. 

Через несколько недель уже и президент Франции Николя Саркози заявил, что мультикультурная модель Европы является "провалом". "Да, это провал. Правда заключается в том, что во всех наших демократиях слишком пекутся об идентичности тех, кто прибывает, и слишком мало - об идентичности принимающей стороны", - ответил он на вопрос о мультикультурализме во время эфира на канале TF1. "Общество, в котором общины сосуществуют рядом друг с другом, нам не нужно. Если кто-то приезжает во Францию, то он должен влиться в единое сообщество, являющееся национальным. Если кто-то с этим не согласен, пусть не приезжает во Францию", - подчеркнул президент. В свою очередь глава правительства Великобритании Дэвид Кэмерон также подчеркнул, что "доктрина мультикультурного государства", которая побуждала "различные культуры жить отдельно друг от друга", с треском провалилась. "Честно говоря, в последние годы нам требовалось проявлять гораздо меньше пассивной толерантности", - заявил британский премьер, проводя связь между этим провалом и взлетом исламистского экстремизма.

Эксперты указывают, что хотя Европа в массовом порядке привлекала иммигрантов, реальной интеграции тут действительно не получилось. Иммигрантские общины продолжают существовать как "государства в государстве", контакты между "приезжими" и "местными" сведены до минимума. А внутри общин вольготно чувствуют себя разного рода криминальные и радикальные группировки, облагающие данью коммерсантов, а то и создающие террористические сети. К тому же у европейцев вряд ли вызывали умиление те самые иммигрантские районы, напоминающие скорее Ближний Восток, чем Европу. 

Вместе с тем случившиеся несколько лет назад бунты в иммигрантских кварталах Парижа, до боли напоминающие то, что происходило уже в августе на улицах Лондона, выявили еще одну проблему: иммигранты готовы интегрироваться, но местное общество не готово воспринимать их равными себе. Проще говоря, в тех же Париже и Лионе уже привыкли к тому, что санитар в больнице или уборщик на улице может быть иммигрантом, но не ждали, что завтра дети уборщиков и санитаров тоже захотят быть врачами, адвокатами, журналистами… Нет, здесь не было законодательных ограничений, но реакцию общества невозможно было не ощутить. Не говоря о том, что любое общество способно воспринимать мигрантов лишь до определенной черты - пока их доля в населении не превысит 21%. А дальше разговоры о "культурной идентичности", о необходимости ужесточить визовые барьеры становятся вопросом времени.

В Европе, похоже, и в страшном сне не могли себе представить, какой тонкой окажется грань между разговорами о "защите культурной идентичности" и чудовищной жестокостью Брейвика. Последний, как и все фашисты, стрелял не только по тем, кто родился не с тем цветом кожи, но и по тем, кто просто думал и видел будущее своей страны иначе, чем он.