"ШЕСТЕРКА" ПРОДЛИЛА ПЕРЕГОВОРЫ

На венских переговорах между Ираном и "шестеркой" международных переговорщиков (США, Россия, Великобритания, Франция, Китай и Германия) не удалось в запланированный срок, а именно до 24 ноября, достичь соглашения по проблеме ядерной программы Тегерана. Стороны договорились продолжить переговоры до 30 июня 2015 года. И это указывает на то, что участники диалога в формате "6+1" уверены в возможности разрешения иранского кризиса мирным путем.

Конкретно о том, что же воспрепятствовало достижению всеобъемлющей договоренности, ничего не сообщается. Лишь глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что главным препятствием к достижению соглашения стало взаимное недоверие сторон.

Между тем, согласно мировым СМИ, не последнюю роль в безуспешности последнего раунда переговоров по Ирану сыграла позиция Израиля и Саудовской Аравии - ведущих союзников Запада на Ближнем Востоке. Тель-Авив и Эр-Рияд, действительно, опасаются усиления Ирана, видя в возможном превращении ИРИ в ядерное государство прямую угрозу своим интересам. Израиль не перестает угрожать нанесением военного удара по ядерным объектам Ирана в случае, если Исламской Республике будет позволено развивать свою ядерную программу. А саудовцы настолько обеспокоены тем, что ядерный статус предоставит Ирану первенство во всем исламском мире, что в преддверии последнего раунда переговоров в Вене госсекретарю США Джону Керри пришлось успокаивать главу МИД Саудовской Аравии Сауда аль-Фейсала. Глава американского внешнеполитического ведомства подтвердил, что Соединенные Штаты, как неоднократно заявлял президент Барак Обама, не позволят Ирану обзавестись ядерным оружием.

Несмотря на опасения, выражаемые региональными соперниками Ирана, очевидно, что все же именно державы Запада выступают главной мировой силой, стремящейся приостановить дальнейшее развитие ядерной программы Ирана. С учетом результатов последнего раунда переговоров существует вероятность, что определенные силы в США и странах ЕС, заинтересованные в силовом решении иранской проблемы, постараются использовать отсутствие всеобъемлющего соглашения для оправдания своей позиции. Достичь соглашения после 24 ноября, видимо, станет сложнее, поскольку критики переговорного процесса заинтересованы в дальнейшей эскалации ситуации на Ближнем Востоке и ослаблении Тегерана, политика которого препятствует господству Запада в регионе.

Судя по всему, обеспокоенность по поводу возможности соглашения с Ираном испытывает и администрация президента США Барака Обамы, находящаяся под серьезным давлением со стороны "ястребов". Последние требуют, в частности, ужесточения санкционного режима против Ирана. Что весьма показательно с учетом того, что сам Тегеран ждет от мирного процесса и выработки всеобъемлющего соглашения, прежде всего полной отмены западных санкций взамен обеспечения большей прозрачности ядерной программы Исламской Республики. По большому счету, переговоры в формате "6+1" имеют для Тегерана смысл именно в том случае, если в обмен на уступки со своей стороны Иран получит вызволение из режима международных санкций. В этом контексте более гибкую в отношении Ирана позицию занимает Евросоюз, который продлил до 30 июня 2015 года (то есть до завершения нового раунда переговоров) срок, в течение которого действие санкций против Ирана будет приостановлено.

Однако влиятельные силы американской политической элиты придерживаются более жесткого подхода к данному вопросу. Выражающие их позицию ряд американских конгрессменов выступили против договоренности о продлении переговоров по иранской ядерной программе, призвав к новым санкциям против Тегерана.

"Любое соглашение, которое не требует полной остановки иранской ядерной программы, - хуже, чем отсутствие соглашения", - заявил экс-глава республиканского большинства в Палате представителей Эрик Кантор. Ему вторят сенаторы Джон Маккейн, Линдсей Грэхэм и Келли Айотт, потребовавшие ужесточения санкций против Ирана, а также того, что "любое заключительное соглашение с Ираном должно быть направлено в Конгресс на утверждение".

С более откровенной угрозой применения силы выступил спикер Палаты представителей Джон Бейнер: "Вместо того, чтобы давать Ирану пространство для маневра, привлекли бы режим к ответственности за угрозу, которую он представляет для региона".

Администрация президента Барака Обамы, хоть и отдает приоритет дипломатическому решению иранского вопроса, все же вынуждена считаться с позицией "партии войны". Госсекретарь Соединенных Штатов Джон Керри признал, что в случае недостижения соглашения с Ираном по истечении нового срока, отведенного для реализации Женевских договоренностей, Вашингтон пересмотрит свою позицию по вопросу дальнейшего проведения переговоров. При этом он выразил надежду, что новый состав Конгресса США, начинающий работу в январе, не повлияет на дискуссию по ядерному досье Ирана, "проявит мудрость и даст несколько месяцев на продолжение переговоров".

Несмотря на давление со стороны части Конгресса, администрация Обамы все же рассчитывает на успешное завершение переговоров с Тегераном. Об этом говорит и заявление Белого дома, что в ходе переговоров с Ираном достигнут "достаточный прогресс для того, чтобы предоставить властям Ирана больше времени на ответы касательно вопросов международного сообщества об их ядерной программе".

Именно допуская возможность окончательного соглашения с Тегераном, Белый дом выступает против введения дополнительных антииранских санкций. Вашингтон посылает четкий сигнал сторонникам ужесточения санкций, заверяя, что следование их позиции будет контрпродуктивным в процессе переговоров с Ираном. Поскольку, как заявил официальный представитель американской администрации Джош Эрнест, "дополнительные санкции могут создать у ряда наших партнеров ощущение карательного характера санкций, что может привести к нарушению международной координации".

Сдержанный оптимизм, выражаемый главным оппонентом Тегерана на международной арене - Соединенными Штатами, свидетельствует о том, что женевский план урегулирования иранской проблемы, в целом, доказал свою эффективность. На это указывает и договоренность о предоставлении Тегерану возможности получать по $700 млн. в месяц с замороженных счетов, что говорит о продолжающемся ослаблении антииранских санкций. Вместе с тем очевидно, что исход переговоров будет зависеть и от того, в каком ракурсе получат развитие остальные конфликтные процессы на Ближнем Востоке. В частности, чрезвычайно сложными остаются ситуации в охваченными войной Ираке и Сирии. На Западе отдают себе отчет в том, что Иран объективно может сыграть роль союзника в противодействии религиозному экстремизму в регионе. Кроме того, Тегеран рассматривается на перспективу и как важный партнер Запада в контексте преодоления энергозависимости Европы от России. Ключевым в этом смысле становится вопрос о том, согласится ли сам Иран сыграть на стороне Запада, окончательно вставшего на путь конфронтации с Россией?

Что же касается последней, то Москва рассчитывает на укрепление партнерских отношений с Тегераном, завязанных, в том числе, на значительном совпадении стратегических интересов России и Ирана в Каспийско-Кавказском регионе. Главным фактором, способным обеспечить взаимоподдержку двух стран, остается их решимость не допустить Запад к доминированию в зонах традиционного влияния Москвы и Тегерана. И это, безусловно, окажет воздействие и на дальнейший ход переговоров по проблеме иранской ядерной программы.