"Я ЛЮБОВЬ НЕ ПЛАНИРОВАЛ…"

Он произвел впечатление странного, не вполне скоординированного во времени человека. Опаздывал на 20-25 минут, совершенно не заботясь о том, какое впечатление производит. Предположила, что это - синдром популярности. "Ну, конечно, - думала я, замерзая в легкой курточке под неожиданными порывами бакинского ветра, - вот они, знаменитости: ни чувства времени, ни ответственности перед другими людьми.  Все сконцентрировано только на них любимых…". (Но я ведь тогда не знала, что знаменитость окажется очень милым, коммуникабельным, даже смешливым человеком!)  И когда  я совсем уж было собралась уйти, он появился. За памятником Узеиру Гаджибекову. А когда помахал мне издали рукой, пожалела, что нет с собой фотоаппарата, потому что  кадр, который организовался сам собой, был мечтой каждого папарацци: кумир прошлого - Узеир Гаджибеков и кумир настоящего - Мурад Гусейнов так необычно вписались в единую композицию, что хочешь или нет, а сожалеть пришлось. Причина первая - не было с собой фотоаппарата. Причина  вторая - на мобильный телефон снимать было как-то даже стыдно, потому что национальная звезда исполнительского искусства явно достойна большего. Но, как бы то ни было, мы - встретились! Он - Мурад Гусейнов, многократный лауреат  международных конкурсов исполнительского искусства, доцент кафедры фортепианной музыки Академии музыкального искусства им. Уз.Гаджибекова, закончивший Бакинскую консерваторию по классу фортепиано, аспирантуру родного вуза, затем аспирантуру Высшей академии музыки в Париже, а позже Московской консерватории, - извиняющимся тоном объяснил, что попал в пробку, а потому и не смог прибыть на встречу вовремя. Я, бросив искоса взгляд на мировую знаменитость, мысленно ухмыльнулась: "Кто бы сомневался!". 

Диалог  между нами никак не выстраивался. Он все вопросы, связанные с его личностью, отправлял в аут, навязывая вместо желанной откровенности что-то типа общепринятых стереотипов. Время уходило, а я, кроме хрестоматийных понятий по поводу той или иной ситуации, связанной с его личностью, не услышала ничего. Становилось скучно и немножко нервно. Я смотрела в глаза этому привлекательному человеку, но не видела его глаз. Я слушала его голос, но не слышала его самого! Господи! Такого интервьюируемого у меня еще не было. Я видела перед собой человека, который прятал себя под панцирем общепринятых терминов и нравственных установок, не желая приоткрыть себя таким, каким бывает наедине со своим " я" и той музыкой, которую исполняет для многочисленных аудиторий. А как же божественная связь между ним и автором? А как же перетекание чувств от исполнителя к зрителю? Да испытывает ли он  вообще хоть какие-то чувства? Нет. Он мне явно не нравился. Производил впечатление прагматика, точно знающего, чего хочет, этакого рационального сухаря, лишенного нормальных человеческих эмоций, запрограммированного исключительно на успех по пути к поставленной цели. М-да, грустно. Как же он умудряется с таким рационалистическим подходом к жизни достигать таких успехов на международных конкурсах? Как вообще его сольные концерты производят такое впечатление, приносят славу Азербайджану и ему самому? Вот и теперь ведь он вернулся из Москвы, где был участником одного из старейших (прошел в 16-й раз!) международных фестивалей искусств "Арт-ноябрь-2009" и где произвел очень хорошее впечатление о профессиональной школе исполнителей Азербайджана! А ведь на этот фестиваль приезжают только самые-самые из тех, кто имеет не только мировое имя, но и статус лучшего из лучших! Наш соотечественник Мурад Гусейнов - в их числе. Это, безусловно, приятно. И не только за него, но и за Отечество. Сольный концерт в рамках этого фестиваля, который Мурад Гусейнов играл в Доме-музее Марины Цветаевой, а затем и второй концерт (квинтет Й.Брамса), сыгранный им вместе с "Новым русским квартетом" в Камерном зале Международного московского дома музыки, - не то, что остается незамеченным. Напротив! Обратило внимание на представителя Азербайджана и слушателей, и прессы, и коллег-профессионалов, и музыковедов. Возможно, эта слава и не является для кого-то чем-то существенно важным и значимым. Подумаешь! В конце концов не сражение же на поле боя выиграл! Однако если вдуматься, то для такой относительно небольшой страны, как наша, это очень важно, и приравнивать подобного рода победы можно к полевым сражениям, потому что в копилку положительного имиджа нации положен еще один камешек. Но как же вытащить его из этого панциря отчужденности? Мы целый час говорили об общепринятых понятиях, и это напоминало своего рода пикировку познаниями в психологии, изобразительном искусстве, архитектуре, литературе… Казалось, он готов читать лекции на любую тему! Так могло продолжаться очень долго, и я не придумала ничего лучше, как огорошить  знаменитость совсем "неприличным" вопросом.

- Скажите, а вы "надираетесь" с друзьями?

Он не понял и переспросил, слегка  опешив от столь нелитературного определения.

- Ну да, именно, с друзьями на мальчишниках до неприличия, - уточнила я. 

Он как будто очнулся от запрограммированной заданности и взглянул очень пристально. Помолчал. Взгляд стал мягким и почти по-детски доверчивым:

- А зачем? - спросил  удивленно. - Какой в этом смысл?

- Да никакого! Абсолютно никакого! Просто надраться с друзьями, оторваться, расслабиться! Или вы вообще не способны на "безумства"?

Мурад немного помолчал и посмотрел на меня еще более пристально. Казалось, он никак не мог взять в толк, какое это к нему имеет отношение вообще? При чем тут он и все эти безумства? Подумав, ответил:

- Всему свое время. Для меня все это - в прошлом. И если я правильно понимаю скрытый смысл вопроса, то отвечаю: ничто человеческое мне не чуждо. Ну, да… Возможно, моя профессия требует большей концентрации сил и не позволяет распыляться бездумно, быть легкомысленным. Пожалуй, то, что заложено с самого детства - склонность к самоанализу и самодисциплине, - учит использовать время, отпущенное тебе в этой жизни, для чего-то более важного, чем безумства, более рационально и правильно. 

- О! Да вы прагматик? Как же это уживается с вашим талантом исполнителя?

- Думаю, что "это" не уживается, как вы утверждаете, а является результатом той постоянной умственной и душевной работы, к которой приучает профессия. Вот и сейчас, когда мы говорим с вами, где-то в глубине моего мозга звучит музыка. Даже не знаю, какая именно, но она звучит…

- Понятно. "Безумства" не про вас…

- Не вижу смысла. Ведь по сути своей все это не что иное, как бегство от возникающих проблем. А зачем? Лучше проблему решать сразу, иначе она тебя все равно настигнет. 

- Вы  правда такой спрограммированно правильный? Или только кажетесь таким?

- Не знаю. Очень трудно оценивать себя сторонним взглядом. Не думаю, что такой уж и правильный, но к совершенству стремился всегда и во всем.

- А что для вас деньги?

- Возможность позволять себе не все.

- То есть?

- То и есть, что деньги - это возможности материальные, но не духовные и не душевные. Они не дают возможности приобрести настоящих друзей, например. На них не купишь преданность и верность.

- Вы думаете, что в наш прагматичный век это все еще имеет ценность?

- Конечно! Бог на протяжении всей истории человечества создавал для каждого из людей ситуации, в которых эти качества проявлялись, подтверждая желания каждого из смертных иметь друзей именно с такими качествами.

- А вы умеете дружить и быть преданным другом?

- Если я дружу с кем-то, то остаюсь верным другом и преданным. Есть отношения, которые сохраняю с детских лет, но есть друзья, с которыми жизнь свела на конкурсах. И это такое родство душ, при котором кажется, что именно этого человека ты знал всю свою жизнь.

- Что же вы тогда скажете о любви?

- А что вы хотите услышать?

- Ну, к примеру, то, что помимо тотальной власти над вами музыки есть еще некие чувства, которые властвуют над вами.

- Вы хотите романтического рассказа о моей любви? Не ждите подробностей. Это та сфера очень дорогого и интимного, о котором даже близким друзьям не рассказывают. Это принадлежит только мне и больше никому. Скажу только, что женился по любви и в жены выбрал ту девушку, которая меня поразила.

- Чем же?

- Вряд ли буду оригинальным. Но когда я увидел ее, то сразу понял, что мне с ней интересно, на нее хочется  смотреть и совсем не хочется расставаться. Это - судьба. Я верю в это. Любовь я не планировал. Она застигла меня врасплох.

- А у меня складывается от вас впечатление человека, совсем не подверженного подобному чувству или не умеющего его выражать...

- А разве вы были на моих концертах?

- Признаюсь, нет…

- Ну так приходите. Ведь все мировые шедевры созданы под влиянием любви! Возьмите Шопена, Бетховена, Грига, Скрябина… Все их мысли пропитаны этим чувством. И это - в их музыке. Вся их жизнь - это любовь. И я не исключение. Скорее - подтверждение.

- Вы не восторженны, не сентиментальны, наоборот - сдержанны, собранны, полная противоположность моему представлению о вас как о человеке, пропитанном гениальной музыкой веков. Есть ли в этом мире нечто, что могло бы в одно мгновение превратить вас в подобие воска?

- О да! Это мой сын. Мой малыш, который доставляет мне ни с чем не сравнимую радость. Он дает мне глубинное ощущение непрерывной связи с миром, с жизнью, с вечностью, в которой и прошлое, и будущее.

- Да вы - философ!

- Ну да. Наверное. Музыкант должен быть и философом тоже!

Увидев мое недоумение, он рассмеялся, и я увидела совсем другое выражение лица и глаз. Он казался совсем юным и не похожим на того закрытого человека, которым я его увидела. И тут же рассказал мне массу интересных вещей о музыке, европейском искусстве, взаимопроникновении мировых культур, полезном взаимовлиянии и взаимообогащении педагогов и студентов и еще о многом, что входило в круг его  разнообразных интересов. 

- Ну вот! Оказывается, вы умеете быть общительным!

- А мне вообще ничто человеческое не чуждо! Я же говорил!

- Какой из концертов вам помнится больше всех сыгранных?

- Тот, который состоялся 20 ноября 2006 года в театре "ЦНС" и был задуман профессором, ректором Бакинского филиала МГУ, художественным руководителем этого театра Наргиз Пашаевой. Назывался он Impression и в программу его входили произведения французских композиторов, которые отражали эволюцию направлений в музыке от XVII до XX века. Каждое музыкальное сочинение сопровождалось иллюстрацией на экране произведения изобразительного искусства. В этом были уникальность проекта и его привлекательность. Я вспоминаю тот концерт с величайшей радостью и удовольствием и очень благодарен Наргиз ханым Пашаевой за то, что в моей творческой судьбе состоялся такой проект.

- Вы самодостаточный человек?

- Наверное. Но есть много чего такого, к чему я стремлюсь, в чем надо совершенствоваться постоянно.

- Чего еще хотите для себя? 

- С точки зрения исполнительства и творчества - новых гастрольных поездок, которые являются и мощным стимулом к совершенствованию и обновлению: профессиональному, интеллектуальному…

- С чем связаны ваши честолюбивые мечты?

- Сыграть в тех концертных залах, где еще не играл, - Карнеги-холл (США), Плейель (Париж), Концертгебау (Голландия)…

- Что сформировало вас как личность?

- Да все. Все виды искусства. Архитектура, литература, живопись, музыка, кино… 

- А как музыканта? Ведь вы не просто знамениты. Вы талантливы. Не многие, как вы, трижды удостаивались  призов за лучшее исполнение музыки французских композиторов и награждены за это были именно французами. А ведь общеизвестно, что никто не исполняет музыку французских композиторов так хорошо, как  это делают сами французы. 

- Дело в том, что я всегда любил учиться. Сначала школа Бюль-Бюля, потом консерватория, аспирантура… Корни нашей музыкально-исполнительской школы уходят в русскую фортепианную школу. И эту школу я получил здесь, в Баку. Поэтому, когда появилась возможность учиться в аспирантуре в Париже, я обрадовался и в течение трех лет изучал их подход к исполнительству. А когда, спустя время, получил предложение совершенствоваться в аспирантуре консерватории Москвы, - тоже не отказался. Вот и получается, что формировался я как музыкант-исполнитель в географическом круге Баку - Париж - Москва. На соединении музыкальных культур Востока и Запада.

- Готовите новую программу?

- Да. И она тоже будет своего рода логическим соединением тех школ, которые я получил. Поэтому в сольную программу войдут произведения европейских, азербайджанских и русских композиторов.

- Кто из наших композиторов включен в программу?

- Кара Караев, Фикрет Амиров, Джовдет Гаджиев, Ариф Меликов, Франгиз Ализаде, Хайям Мирзазаде, Вагиф Мустафазаде…

- Как вы ощущаете свою  исключительность?

- Да никак. Я об этом вообще не думаю. Просто живу музыкой. И это для исполнителя нормально. Я же не один "такой особенный"!

- И что, не завидуете другим, которых тоже называют особенными?

- А зачем? Ведь у тех, кого так называют, всегда есть чему поучиться.

- Не хотите уехать в более сытую и обеспеченную жизнь куда-нибудь в другую страну?

- Имел такую возможность, часто получая предложения о работе. Например, в  Турции. Но не хотел и не хочу уезжать. Не вижу смысла. Здесь я - дома и мне хорошо. Я чувствую себя комфортно, потому что у меня есть и работа, и любимое дело, и семья. Вообще я человек счастливый, потому что моя профессия соединяет в себе все, в том числе и мое "хобби", - разные виды и жанры искусства.

- Где планируются ваши очередные гастроли и когда?

- В будущем году в планах - Хорватия, Турция, Венгрия, Великобритания…

- Семью возьмете с собой? 

- Непременно, но как только подрастет наш малыш.

- Чего хотите для своего малыша?

- Сложный вопрос. Потому что я хочу для него очень многого. Если перечислять, то получается очень банально. Просто слова. А на самом деле от этих банальных слов никак не уйти. И счастья для него хочу, и здоровья, и чтоб жил в любимой стране, и друзей надежных и верных… Жизни интересной, дела увлекательного. И еще. Хочу, чтобы мы были друзьями. Настоящими и преданными друг другу.