КРИТИЧЕСКАЯ ЕВРОМАССА

В Европе нет единства и в ближайшее время даже не предвидится. Этот тезис был еще раз доказан отказом Ирландии проголосовать 12 июня за Лиссабонский договор Европейского союза, который должен был заменить почившую в бозе Европейскую конституцию, также проваленную в 2005 году, но уже на референдумах во Франции и Нидерландах. Состоятельность этого же тезиса доказал и последовавший за этим голосованием двухдневный саммит глав государств и правительств ЕС в Брюсселе, состоявшийся 20-21 июня.

Необходимо отметить, что это решение поставило европейские правительства в тупик. Нынешняя конструкция ЕС перестала эффективно работать из-за вступления множества новичков, а реформа проваливается уже в который раз.

Отказ Ирландии поддержать реформированный договор ЕС, подписанный в декабре прошлого года в Лиссабоне, стал полной неожиданностью для глав европейских правительств. Документ уже одобрили парламенты 18 государств, а опросы общественного мнения в Ирландии, с успехом воспользовавшейся плодами евроинтеграции, не сулили никаких бед.

Но в этой стране, единственной, где ратификация договора требовала одобрения граждан на референдуме, избиратели сказали "нет". Тем самым они уготовили документу судьбу его предшественницы - Европейской конституции.

Ситуация на саммите осложнялась еще и тем, что премьер-министр Ирландии Брайан Коуэн заявил, что не видит выхода из тупика. 

Действительно, громкий 54-процентный отказ ирландцев от громоздких европейских институтов ставит фактически неразрешимую задачу перед сторонниками дальнейшей евроинтеграции.

Одобрение Лиссабонского договора было очень важным еще и потому, что этот договор, помимо введения постов председателя Евросоюза и де-факто общего министра иностранных дел, предполагал отказ от принципа консенсусного голосования, которое требует для одобрения тех или иных решений согласия всех членов ЕС.

Консенсус худо-бедно работал, когда в ЕС было 15 членов. Но, как показало дальнейшее развитие ситуации, всякий раз согласовывать позиции уже 27 членов более не представлялось возможным. Еле-еле налаженная система перестала выдерживать свой собственный вес и распадалась при попытке проголосовать по любому важному для ЕС политическому и экономическому вопросу. Однако для того, чтобы прийти к более эффективному "принципу большинства", естественно, опять потребовалось единодушное одобрение всех стран. И, в отличие от 2005 года, только лишь одного голоса оказалось вполне достаточно, чтобы реформа провалилась.

Теперь Еврокомиссия может озаботиться разработкой нового документа, еще более скромного по сравнению и так с обезличенной и, как некоторые ее называли - "беспринципной", конституцией, которую представлял из себя Лиссабонский договор. Главы стран ЕС могут решиться также устроить переголосование для Ирландии, но для этого им потребуется выждать какое-то время. 

Без света в конце туннеля

Как пишет европейская пресса, в любом случае правительства Евросоюза готовы добиваться ратификации Лиссабонского договора в восьми оставшихся государствах, в том числе в традиционном бастионе "сепаратистов" Великобритании и в ее новом союзнике - Чехии. "Другие страны должны продолжить ратифицировать договор, чтобы ирландский прецедент не вылился в кризис", - объявил Николя Саркози, президент Франции, к которой с 1 июля переходит председательство в Евросоюзе.

Но дальше этого решительность европейских лидеров пока не заходит. Общее настроение выразил тот же Коуэн, который согласился с тем, что пока процесс не может двигаться "ни вперед, ни назад, ни вовне, ни вовнутрь". Франция, один из локомотивов интеграции, готова настаивать на повторном голосовании для Ирландии, но, по словам госсекретаря по европейским делам Жана-Пьера Жуйе, торопить Дублин не будет.

В самой Ирландии к этой идее пока относятся прохладно. "Я не предвижу такой ситуации, при которой мы могли бы поставить этот вопрос (на голосование) еще раз, ведь, честно говоря, есть риск, что (повторный провал на референдуме) причинил бы Европе и Ирландии еще больший ущерб", - отозвался на предложение своего французского коллеги ирландец Конор Ленихан, передает агентство AFP. Впрочем, прецедент в самой Ирландии уже был. Так называемый Договор Ниццы, заключенный в 2000 году, был провален ирландцами на референдуме в июне 2001 года. Но год спустя после принятия поправок, гарантировавших нейтралитет страны, ратификация документа была вновь поставлена на голосование и в конечном счете одобрена.

И все же лидеры Евросоюза на первом после провала Лиссабонского договора саммите так и не решили, что же делать дальше с реформой ЕС. Обсуждение кризисной ситуации отложено на осень, европейские лидеры критикуют друг друга, а еврочиновники, дабы хотя бы немного сгладить общее гнетущее настроение безысходности, предпочли решать на саммите другие вопросы. Приняли Словакию в зону "евро" с первого дня 2009 года, ввели дополнительные санкции против Ирана, а заодно, в пику США,  отказались от санкций в отношении Кубы.

Тем не менее еще как минимум четыре месяца, которые было решено дать официальному Дублину на то, чтобы продумать, каким образом можно выйти из кризиса, принцип консенсусного, единодушного голосования останется на месте. А значит, сохранится и внутренний кризис. 

К тому же европейские лидеры не уточнили, ждут ли от Дублина разработки собственного плана по преодолению кризиса или детального анализа сложившегося положения. На последнем настаивают в самой Ирландии: премьер-министр Изумрудного острова Брайан Коуэн попросил "необходимого времени для анализа итогов голосования и изучения имеющихся возможностей" для дальнейшего продвижения.

Как считают эксперты,  у Евросоюза существуют два очевидных пути, как выбраться из тупика. Первый из них получил название "Европы двух скоростей", и он подразумевает, что покуда одни страны-члены идут на все большую интеграцию, другие, оставаясь внутри ЕС, воздерживаются от дальнейшего сближения. Второй же - замораживание реформ до тех пор, пока не будет выработан консенсусный вариант нового базового договора. 

Как сообщает пресса, ярым противником первого варианта выступила на саммите Германия. Канцлер этой страны Ангела Меркель настаивает, что если уж идти вперед, так всем вместе. "Мы должны обеспечить единодушное принятие и продвижение вперед европейских договоров. Другого пути нет", - заявила она.

Ее итальянский коллега, премьер-министр Сильвио Берлускони от такого воодушевления далек. Европейская идея, точнее, те, кто ее в настоящий момент продвигают, его едва не разочаровывают, признался он. "Я вижу, как Европа отступила вспять по сравнению с тем, что было два года назад". Нынешние европейские лидеры - "меньшие личности", - заметил Берлускони, который напомнил те времена, когда свои кресла еще занимали британский премьер Тони Блэр, глава испанского правительства Хосе Мария Аснар, канцлер ФРГ Герхард Шредер и французский президент Жак Ширак.

"Договор о реформах", или Лиссабонский договор, подписанный лидерами стран ЕС в столице Португалии в декабре 2007 года, на сегодняшний день ратифицировали 19 из 27 членов организации: Австрия, Великобритания, Болгария, Греция, Литва, Латвия, Люксембург, Мальта, Польша, Португалия, Франция, Румыния, Германия, Словакия, Словения, Дания, Венгрия, Финляндия и Эстония.  

Но кроме Ирландии существуют и другие "слабые звенья", в частности Чехия и Польша, где, как отмечают европейские СМИ, до сих пор "сложности создают являющиеся евроскептиками президенты". Так, президент Чехии Вацлав Клаус считает негативный исход референдума в Ирландии по Лиссабонскому договору "победой демократии и разума над европейской бюрократией". 

Как утверждают эксперты, многие жители Изумрудного острова, как называют Ирландию,  негативно восприняли превалирование роли Евросоюза над национальным законодательством, зафиксированное в Лиссабонском договоре, а также возможность усиления военной составляющей ЕС, которая может представлять угрозу для политики государственного нейтралитета Ирландии.

Неповоротливое судно

Все большее расширение Европейского союза сыграло и продолжает играть с этим образованием дурную шутку. По сути трудно ожидать от отдельных наций и народов суверенных государств того, чтобы они в одночасье отказались от полного суверенитета. Создание наднациональных институтов, которые будут принимать решения, не отвечающие симпатиям отдельных государств,  воспринимается в штыки во многих странах. Это и не мудрено: если кто-то считает, что демократическая Европа уже давно оставила за спиной такое "архаичное" понятие, как национализм, то глубоко ошибается. Вопрос национальной,  а зачастую и религиозной принадлежности, традиционализм и национальный консерватизм до сих пор играют немаловажную роль для европейских народов. Побывавшие в Европе могут подтвердить это утверждение. Причем подходы отдельных государств традиционно разнятся фактически по всем ключевым вопросам внутренней и внешней политики. 

В отличие, к примеру, от Соединенных Штатов, изначально созданных эмигрантским потоком англосаксов и объединенных в результате кровопролитной войны, или же от той же России, где нынешние субъекты федераций были собраны под единое знамя также далеко не добровольно и также уже достаточно давно, европейские страны подобного в своей истории не переживали. История отдельных европейских стран насчитывает многие и многие века. И сломать суверенный подход за счет довольно "молодых", в историческом аспекте, принципов демократии и космополитизма довольно сложно: генетическая память - вещь довольно сложная, и формируется она сотни лет. А "национальная соревновательность" продолжает существовать в Европе, причем на всех уровнях, начиная от спорта и заканчивая экономикой. 

По мнению экспертов, именно желание всемерно расшириться, охватившее "пионеров" Европейского союза, без учета многих вышеперечисленных принципов и привело к созданию нынешнего половинчатого образования. В традиционалистской и консервативной Европе с трудом "переваривали" растущее доминирование Соединенных Штатов, которые стали играть ключевую роль даже в самой Европе. Особенно это было прочувствовано после развала СССР. Ответом на него могли быть только объединение и создание таким образом четкого и сильного противовеса. Однако, как видно, этот стимул дал лишь первый толчок, но не стал и априори не мог стать тем, что могло оказать окончательное цементирующее воздействие на европейские государства. Европейский союз де-юре создан, но де-факто представляет из себя не шеренгу идущих плечом к плечу, а разрозненную "толпу" государств, пытающихся за счет локтей выбить себе место в первых рядах.

Отчасти можно согласиться с премьер-министром Италии. Объе-динение может происходить вокруг идеи, но вести к нему должны сильные личности. А еще лучше - одна личность. Однако последнее Европе в ближайшей перспективе не грозит.

А посему в ближайшие несколько лет, особенно если ЕС не сумеет прийти к созданию единого системообразующего наднационального соглашения либо управленческого института, который однозначно будет восприниматься всеми без исключения, мы будем наблюдать все тот же результат. Согласитесь, что в нынешней ситуации с "лебедем, раком и щукой", в которой пребывает ЕС, ждать окончательного результата придется не один год…