ОДИНОЧЕСТВО ВОСЬМЕРОМ

В Азербайджанском государственном национальном драматическом театре прошел закрытый показ спектакля по пьесе Эльчина, премьера которого состоялась 4 апреля. Название спектакля - "Среди пчел". Жанр этого произведения сам драматург определил как "Ирония в двух частях". Режиссер-постановщик спектакля - заслуженный деятель искусств Бахрам Османов.

Основная тема произведений современных драматургов, подается ли она прямо или в какой-то степени прикрыта сюжетными ходами, - это одиночество, разобщенность людей в большом мире. И никакая мобильная связь, и никакой сверхскоростной Интернет не соединят души, которые отвыкли от нормального общения. Общество мегаполисов располагает к обсуждению проблемы разобщенности еще со времен Драйзера и О'Генри. Впрочем, одиночество - бич не только больших городов, и об этом нам блестяще поведал Чехов. И вот народный писатель Эльчин продолжил славную традицию, показав наших современников и соотечественников, терзаемых тем же невидимым злом. 

Сюжет пьесы относительно несложен: в выходные муж и жена, взяв с собой сына, дочь, невесту сына и жениха дочери, отправляются навестить дедушку, который давно живет этаким отшельником в 240 км от столицы, заведя себе уединенную пасеку где-то в горах. 

Под бодрую, оптимистичную музыку Фараджа Караева семейство отправляется в горы. Там, наверху, где человек ближе к небу, они лучше узнают друг друга, глубже раскрываются их характеры. И чем ближе к финалу, тем более трагичным диссонансом к происходящему звучит эта мелодия. Потому что одиночество Деда на его любимой пасеке, среди обожаемых пчел - просто рай земной в сравнении с одиночеством внутри большой и шумной семьи его потомков. Режиссер сумел максимально ярко подать нам и вполне бытовую сторону происходящего, и странные фантасмагории - видения одного из героев. Зритель остро чувствует параллели между людьми и пчелами - параллели отнюдь не благостные. И название самого произведения на этом фоне поэтому звучит особенно иронично.

Художник-постановщик спектакля - Алтай Садыхзаде. Ему действо обязано удивительными декорациями-"хамелеонами", которые одинаково удачно изображают и псевдоабстрактную мазню на тесных стенах в городской квартире, и просторные, высокие, залитые солнцем отроги гор. Не менее интересны костюмы. Герои - наши современники, и по подбору одежды вполне можно безошибочно вычислить, кто к какому типажу принадлежит, задолго до того, как первые реплики как-то охарактеризуют персонаж. Особенно это касается женских костюмов, которым порой присуща даже некая шаржевость. 

Центральными персонажами в пьесе являются Дед и Няня, однако обжигающий огонь актерской ауры народной артистки Фирангиз Муталлимовой озаряет весь спектакль, приковывая внимание зрителей к ее героине, которая, кстати, названа автором просто Жена. И она, надо сказать, жена и есть, и ничего больше. Но разве этого мало? Героиня Фирангиз Муталлимовой - типичная женщина, изводящая мужа ревностью, детей - властностью, домашних животных - бесконечными объятиями, и вместе с тем она так любит их всех и так всем потакает! Темперамент актрисы четко попадает в канву образа, а национальный колорит в манере поведения довершает блистательный портрет типичной городской "арвадки". 

Разумеется, Муж (заслуженный артист Джафар Намиг Кямал) рядом с ней заметно отступает в тень. Как и полагается по канону, созданному автором. Он тоже очень узнаваемый, этот Муж, - затюканный подкаблучник, имеющий связь на стороне, но скрывающий это от жены. Как, впрочем, и многое другое - свои мысли, чувства, планы. Но даже он иногда не выдерживает придирок супруги, восклицая: "Я думаю, что Ева когда-то съела не только яблоко, но и самого змея впридачу!". И все же этот Муж в исполнении Джафара Намига Кямала по-человечески не менее привлекателен, чем его супруга. Просто роль эта, если так можно выразиться, прописана акварелью, тогда как Жена - это яркая фреска, которую талант Муталлимовой подсвечивает изнутри, неожиданно превращая в роскошный витраж. 

Великовозрастные дети - все четверо - обрисованы гораздо более резкими, ироничными, но и более размашистыми мазками, чем взрослая пара. Здесь все уже изначально, по воле автора сильно утрировано. Это, если продолжить аналогию с изобразительным искусством, - комиксы. Штангистка Зуля не интересуется ничем, кроме спорта, переводя смысл жизни в "килограммы рекордов", экзальтированная Ляля - из числа тех девиц, что жалеют предназначенного на кябаб "бедного, ни в чем не повинного ягненка", но преспокойно поглощают этот самый кябаб, горе-бизнесмен Топуш, так и не научившийся жить своим умом, не заработал в глазах окружающих даже права называться собственным именем вместо детского прозвища, а хорист Джаба, слегка побаивающийся своей суженой, более всего на свете озабочен тем, чтобы у него, Боже упаси, не сел голос.

Актеры - исполнители этих ролей - внесли каждый свой, очень разный по потенциалу, вклад в эти образы. Рашад Бахтияров изящно, но все же не без перегиба придал Джабе карикатурные черты избалованного, хилого маменькина сынка, дополнив это чудесной соответствующей пластикой. Эльшан Джабраилов, напротив, не стал выделять никакой резкой черты в своем Топуше. Персонаж у него вышел такой же серый, как и его отец - Муж (трудно сказать, было ли это целью актера Джабраилова или само так вышло). Но если за серостью Мужа видна душа человека слабого, но чувствительного и неглупого - вообще видна хоть какая-то душа! - то за серостью Топуша вообще ничего не видно: это совершенно плоская фигура, как в театре теней. И вместе с тем, как это ни страшно, тоже очень узнаваемая… Можно, наверное, считать это пинком в адрес бездуховности большей части современной молодежи. 

Актрисы в этом отношении несколько обогнали актеров. Зуля в исполнении Шахлы Алигызы получилась очень живой (во всех смыслах слова). Туповатая на первый взгляд, спортсменка вовсе не выглядит дурой. Даже свой неудачный выбор будущего мужа она логично объясняет уговорами матери о том, что, мол, замуж пора, да и сама соглашается с этой необходимостью. Вот только ответственность за этот выбор она с легкостью  скидывает на собственную родительницу. Потому что груз ответственности - такой вес, которого этой штангистке не взять. И все равно на фоне остальных, довольно вялых, "детишек", особенно парней, "энерджайзер" Зуля выглядит очень привлекательно. В глазах рябит от ее вечных упражнений, но этот "перпетуум мобиле" значительно оживляет происходящее на сцене.

Пожалуй, только Ляля выглядит ярче Зули из всей молодой поросли этой семьи - благодаря заслуженной артистке Мюневвер Алиевой, которая довела образ, порученный ей, до гротеска. Ее Ляля - убийственная пародия на псевдоинтеллигентных девиц, рыдающих на закат, пишущих томные стихи и восторгающихся кваканьем лягушек. Пародия это злая, максимально заостренная, предельно утрированная, отчего Ляля, единственная из всех персонажей, выглядит неестественно. Трудно однозначно судить, кто сумел яснее воспринять жанр данной пьесы - именно эта актриса или весь остальной состав спектакля. Но факт остается фактом: великолепный пародийный образ выпадает из общей "ауры" произведения, будучи при этом максимально близок к требованию "ироничности", заданному драматургом. 

В противовес всем остальным центральная пара персонажей составила удивительно гармоничное единство. Дед и Няня (народный артист Нураддин Мехдиханлы и заслуженная артистка Метанет Атакишиева), двое пожилых одиноких людей,  нашли друг друга в этом бескрайнем мире, тогда как все остальные - напротив, потеряли. Возраст не позволяет им смотреть в будущее с чрезмерной, наивной надеждой, но они не теряют веры. И актеры мастерски показывают внутреннее превращение героев. Оно идет через диковинное, трагическое видение Деда и безыскусный рассказ Няни о себе. 

В финале пьесы появляется еще один "персонаж" - ветер. Он уносит прошлое. Но что он принесет? При всей определенности сюжетной линии это в некоторой степени открытый финал.