ПУСКОВОЙ МЕХАНИЗМ

Предвыборная кампания в любой стране, как правило, сопровождается войной компроматов. Армения исключением не стала - тамошние официальные власти, стремясь понадежнее подорвать имидж Левона Тер-Петросяна, выбалтывают в ереванских прокочаряновских СМИ любопытные подробности о том, как действовало на ранних этапах небезызвестное "карабахское движение". В частности, в прессу попали детали той самой кампании "массовых отравлений" в Армении на рубеже 1988-89 годов. Началось все тогда, как известно, с пугающего репортажа в программе "Время": дескать, работницы одной из текстильных фабрик Армении, вскрыв тару с пряжей, прибывшей из Сумгайыта, вдруг ощутили непонятный резкий запах. Затем последовал полный набор симптомов отравления, а в происшедшем обвинили Азербайджан. Доходило до смешного: в один из райцентров прибыла семья армян из Азербайджана. Причем со всем имуществом, включая холодильник "Чинар" и вареную курицу, которая была съедена в Армении уже после путешествия из Баку. Вслед за обедом, конечно, последовали все ожидаемые в результате такой беспечности "тошнотворные" последствия... После чего жители поселка тут же высыпали на митинг с криками "Найдите отравителей!". Всего же "за небольшой отрезок времени (с 1 декабря 1988-го по сентябрь 1989 года) было зарегистрировано более семи десятков фактов массовых отравлений на предприятиях рабочих и служащих". И лишь в семи случаях удалось найти азербайджанское сырье. 

Как признает одна из армянских  газет, отравителями тогда выступали именно армянские "революционеры". Приводится рассказ одного из них, некоего Вовы Харатяна, который был осужден за то, что, "имея искаженные представления о национальных интересах, решил вызвать недовольство людей в отношении властей, дезорганизовав работу фабрики": "На нашей фабрике работало более 800 человек. Из Азербайджана мы сырья не получали. Администрация предприятия беспокоилась в связи с возможностью смуты и требовала, чтобы фабрика работала, невзирая на то, что другие предприятия не работают. Я и сам с семьей часто ходил на митинги. На Театральной площади познакомился с ребятами из движения. Несколько раз по утрам, приходя на работу, мы натыкались на разложенное на территории фабрики сено. Думаю, это был намек на то, что мы - скоты, потому что работаем в то время, когда вокруг революция. А однажды я обнаружил записку, на которой было написано: "Вы - турки, работаете, не участвуете в революции". 

И тогда Харатян решил действовать. "У нас на фабрике было вещество "Б-58", которым опрыскивали деревья фабричного сада. Когда открываешь сосуд, распространяется ужасная вонь, - рассказывает он. - Этот ядохимикат находился под лестничной клеткой, ведущей на второй этаж. Кстати, вещество всегда было на фабрике и каждой весной там проводились опрыскивания. Я открыл флакон, в котором находилось около 200 граммов вещества, и оставил его на лестничной площадке. Запах стал распространяться. Люди обрадовались, дескать, отравляемся, работать не будем. Это был всего лишь повод. От этого запаха никто не мог отравиться. Мы не хотели никого травить. Задача была в том, чтобы не работать, поднять шум, создать ажиотаж и панику, чтобы люди вышли.

Спустя 2-3 часа я повел людей к Опере". Впрочем, далеко не всегда травили понарошку. За медицинской помощью обратились 800 человек, 158 пришлось госпитализировать, и правоохранительные органы не сомневались: речь идет о спланированной кампании, направляемой из единого центра. А уж усомниться в том, на самом ли деле за ней стоит Азербайджан, в тогдашней Армении вряд ли бы кто рискнул. 

Стоит отметить, что кроме всего прочего история с массовыми отравлениями в Армении  дает неоценимую информацию к размышлению. Ведь с какой легкостью армянские "революционеры" шли на жертвы среди своих же соплеменников ради "поднятия духа нации"! 

На этом же строился и весь цинизм провокации, устроенной армянскими националистами в Сумгайыте 26 февраля 1988 года.

Вопреки утверждениям Вардана Осканяна, главы армянского МИД, Сумгайыт не был ни "началом карабахского конфликта", ни даже "первой кровью". Погромы азербайджанцев в Армении начались еще в 1985 году. По официальной версии, первыми жертвами стали двое азербайджанских крестьян в Ходжалинском, тогда Аскеранском, районе Азербайджана: мужчина, работавший на винограднике, и помогавший ему мальчишка. Естественно, что оба были без оружия. Трудно избавиться от мысли, что убили крестьян только с одной целью - спровоцировать взрыв возмущения в соседнем Агдамском районе.

Однако ту первую волну возмущения удалось остановить. Как потом рассказывал в своей знаменитой "Позиции" Генрих Боровик, одну из колонн остановил местный мулла, другую - партийный работник из Баку. И потом почти все газеты описывали, как бросила на землю свой платок Хураман Аббасова, Герой Социалистического Труда, и никто не решился нарушить древний обычай и перешагнуть через материнский платок.

Показательно, тем не менее, то, что в Армении о "массовых убийствах армян в Азербайджане" говорили уже как о свершившемся факте. И для того, чтобы "погасить страсти", заместитель генерального прокурора СССР, главный военный прокурор А.Катусев заявил на митинге в Ереване, что лично ему известно о двух погибших, и армян среди них нет. 

По официальной версии, именно это сообщение сыграло роль "пускового механизма" сумгайытской трагедии, жертвами которой стали 32 человека - 26 армян и 6 азербайджанцев. Не менее 400 человек тогда получили ранения, а городу был нанесен огромный по тем временам материальный ущерб.

Уже потом журналисты многих СМИ, прежде всего центральных, признают: социально-экономическая ситуация в Сумгайыте была катастрофической. Значительная часть жителей ютилась в печально известном "нахалстрое". В городе все мыслимые и немыслимые пределы зашкаливало присутствие "спецконтингента", то есть отсидевших уголовников: кто-то обосновывался за сто первым километром, кого-то отправляли "на химию", то есть на стройки Химпрома, на основании условно-досрочного освобождения. К тому же город, по сути дела, был превращен в гигантскую "газовую камеру". При этом стоит отметить, что уже в конце 1987 года Азербайджан был взбудоражен информацией о поездке в Париж Абела Аганбегяна, человека, весьма близкого к генсеку М.С.Горбачеву. 

Именно в ходе той поездки, на встрече с армянскими "денежными мешками", которых предстояло "расколоть" на финансовые вливания в советскую экономику, экономист заявил, что в Кремле есть мнение: целесообразнее было бы передать Нагорный Карабах в подчинение Еревана. Затем с теми же утверждениями, и вновь со ссылкой на принятое в Кремле решение, колесил за границу небезызвестный Зорий Балаян. Но - странное дело! - Москва даже не думала все это опровергнуть. И когда в НКАО уже 13 февраля начались первые митинги, а облсовет принял решение присоединиться к Армении, отреагировала весьма невнятно: пока менять границ республик не будем, а дальше "решим проблему в ходе перестройки".

Но была в Сумгайыте и своя специфика. Основное население и сумгайытского "нахалстроя", и сел Сараи и Фатмаи составляли беженцы из Армении - жертвы первой "перестроечной" волны погромов, прокатившихся по Зангезуру в 1985 году. Сюда же прибывали беженцы из Армении уже "новой волны" - к середине января 1988 года в Сумгайыте их насчитывалось не менее 11 тысяч. И бездействие официальных властей Азербайджана, которые не решались обозначить данную проблему, только распаляло страсти.

При этом стоит учитывать, что в Сумгайыте среди местных армян действовала отлаженная система сбора "национальной дани" - пожертвований на "армянское дело". Процессом руководил некий ранее судимый Эдик Григорян. Именно он 26 февраля, орудуя под кличкой "Паша", совершит первые пять убийств; на его совести (если таковая имеется) - и два изнасилования. Завсегдатай подпольных клубов, где обучали каратэ, он пользовался немалым авторитетом среди местной шпаны. Поэтому-то он легко собрал вокруг себя впечатляющую шайку. Потом соучастники погрома признавались в своих показаниях, что у Григоряна оказалось приличное количество спиртного и "дури", то есть наркотиков, которые в те годы в СССР еще не получили нынешнего распространения.

Но есть и еще более удивительный факт: жертвами погромщиков оказались именно те сумгайытские армяне, которые отказывались эту самую "национальную дань" платить! Именно их тщательно и скрупулезно составленные списки и оказались в руках погромщиков. А на случай "осечки" - кто-то ведь мог ориентироваться и на таблички на дверях - представители многих армянских семейств предпочли загодя покинуть Сумгайыт. Активисты комитета "Карабах", действовавшего среди армян, проживавших в Азербайджане, уже за два месяца до начала событий начали в массовом порядке покидать город, снимать деньги со своих счетов в сберкассах, продавать имущество.

Следователь следственной группы Генеральной прокуратуры СССР, украинец Григорий Котенко позже вспоминал: "До сумгайытских событий в связи с карабахской проблемой через день в Карабах, а оттуда в Ереван поступала информация о реакции местного населения в учреждениях и организациях. Кто доставлял им эту информацию? Азербайджанцы? Нет. Русские? На что им это нужно было? Конечно, армяне, точнее армянские девушки. А во главе их стояла женщина по имени Стелла. Вся информация доставлялась ей, а та, в свою очередь, через армянских связистов, работающих в отделах связи, передавала эту информацию в Степанакерт и Ереван. За такие услуги Стелла получала большой гонорар. Средства, выделенные ей, она делила между девушками.

После установления комендантского часа военные убрали Стеллу из Сумгайыта, и та исчезла в неизвестном направлении. Сначала мы хотели отыскать ее следы, но из-за большой загруженности в работе мы забыли о Стелле. Следует отметить, что Стелла занималась не только сбором информации. В Сумгайыте она имела несколько публичных заведений. Каждый вечер 15-25-летние армянские девушки принимали различных клиентов. Одну из них, Наири, мы допросили. По ее словам, они боялись Стеллы, потому что та угрожала им, устрашала милицией. Женщине, занимавшейся такими грязными делами, никто не делал замечаний. Многие в Сумгайыте знали об этом, но предпочитали молчать. К тому же по разговорам стало ясно, что Стелла пользуется большим авторитетом. В какое бы учреждение она ни ходила, ее принимали с радостью. Одним словом, молодые парни и девушки играли посредническую роль между правящей силой и карабахским комитетом.

Как только возникала проблема, она моментально разрешалась. Если водитель первого секретаря Сумгайытского комитета партии и секретарша городской прокуратуры являлись лицами армянской национальности, то для дополнительного разъяснения нет необходимости".

Но обнародовать всю правду о Сумгайыте ни в Москве, ни в Ереване не хотели. И вовсю отрабатывали версию о "варварах-азербайджанцах", которые убивали армян, и ни словом, ни полусловом не намекали ни на беженцев, ни на армянских провокаторов в среде погромщиков. Не только Еревану, но и Москве надо было решать свои задачи: азербайджанцев требовалось представить этакими "двуногими зверями", "варварами", с которыми не может быть иного разговора, кроме как огня на поражение (сегодня, когда уже становится ясно, какой интерес для Запада представляет наша страна, понятно, зачем Москве требовалось срочно очернить всех азербайджанцев в глазах мирового сообщества), а армян нужно было представить "многострадальными" и "пострадавшими". А главное было - запалить карабахский конфликт всерьез... С тем, чтобы потом, поспекулировав по поводу "большой крови" на национальных окраинах, свернуть ту самую шумно разрекламированную "гласность и перестройку" и начать "переход к рынку в условиях твердой руки": как раз в эти дни в СССР на пик популярности вышли разговоры о "чилийском" и "южнокорейском" экономических чудесах. И нет, увы, никакой гарантии, что за теми обещаниями, о которых говорили Аганбегян, Балаян и т.д., в действительности ничего не стояло. Потому как вся история пребывания Азербайджана в составе Российской империи, а затем СССР - это история передачи азербайджанских земель под армянский контроль с благословения Москвы.