МОДА НА ЭКСТРЕМИЗМ

В Бельгии произошел крупный политический скандал. Полторы сотни человек собрались на площади, к которой примыкают офисы "евробюрократии" (Еврокомиссии и Совета Евросоюза), чтобы потребовать запретить представителям мусульманских общин Европы участвовать в деятельности европейских политических партий. Лозунги были просты и доходчивы: "Нам не нужен шариат", "Европа должна быть демократической". Власти Бельгии отреагировали достаточно жестко - митинг был назван расистским. Разрешения на его проведение никто не давал.

Участники брюссельской акции - главным образом представители ультраправого лагеря - съехались со всей Европы, однако полторы сотни демонстрантов еще не позволяют говорить о массовой исламофобии в Европе. Тем не менее взлет популярности Жан Мари Ле Пена и его "Национального фронта" во Франции, стремительное восхождение ныне покойного Пима Фонтеня в Нидерландах и, наконец, постоянные требования европейцев "ограничить миграцию" и т.д. - все это, как минимум, наводит на размышления.

От ксенофобских настроений, увы, не свободен ни один народ, а сегодня из всех существующих в Европе государств полностью христианскими остались только Ватикан и, быть может, изолированная и островная Исландия. Во всех же остальных уже существуют "мусульманские кварталы", а Европейскому суду по правам человека приходится разбираться с исками французских мусульманок, возмущенных тем, что носить в государственных школах Франции религиозную атрибутику, в том числе "хиджабовские" платки, отныне запрещено.

Но пока одни рассуждают о "диалоге цивилизаций" и пытаются "просчитать динамику", другие констатируют тревожный факт: среди европейских мусульман растет число приверженцев радикальных религиозно-политических течений, вплоть до салафитского вероучения. В те дни, когда мир отмечал шестую годовщину терактов 11 сентября в США, террористическая тревога была объявлена в Германии. Здесь были арестованы подозреваемые в планировании атак на аэропорт Франкфурта и американскую военную базу в Рамштайне. Двое оказались гражданами Германии, еще у одного был пакистанский паспорт. А вскоре выяснилось, что арестованные в Германии предполагаемые террористы - два немца и турок - проходили обучение и тренировку на территории Пакистана в лагерях группировки "Исламский союз Джихада", которая, в свою очередь, является ответвлением "Исламского движения Узбекистана". По словам генерального прокурора Германии Моники Хармс, все трое входили в немецкую ячейку "Исламского союза Джихада" и, вероятно, были тесно связаны с "Аль-Каидой". Хармс также отметила, что они уже давно попали в поле зрения немецких спецслужб. Потенциальными целями предполагаемых террористов должны были стать не только аэропорт и база в Рамштайне, но и другие американские учреждения, расположенные на территории Германии, а также дискотеки, бары, пабы, которые любят посещать граждане США. Для осуществления терактов подозреваемые планировали использовать заминированные автомобили, припаркованные у тех или иных учреждений или мест досуга. Среди целей также значились и узбекские консульские учреждения в Германии - тем самым террористы планировали добиться закрытия базы Бундесвера в узбекском Термезе, через которую осуществляется материально-техническое снабжение немецкого контингента в Афганистане.

Арест террористов, по данным МВД, предотвратил угрозу теракта в конкретном случае. Однако террористическая угроза для Германии в обозримой перспективе сохраняется - правоохранительные органы ФРГ разыскивают, по меньшей мере, еще десять человек, которые могли входить в состав террористической группировки.

Аналитики тут же напомнили, что Франкфуртский международный аэропорт является одним из самых загруженных в Европе. А база в Рамштайне, расположенная в 130 км к юго-западу от аэропорта, является одной из самых важных американских авиабаз за пределами США. Более того, то, что должно было произойти во Франкфурте, слишком уж напоминало недавние драматические события в британском Глазго, где террористы пытались протаранить на джипе, начиненном взрывчатым веществом, пассажирский терминал аэропорта.

Впрочем, "автомобильные бомбы", точно так же как попытки атаковать аэропорты, - это уже классика международного терроризма. Достаточно вспомнить, как в мае 1972 года боевики "Японской Красной армии" устроили бойню в аэропорту "Лод", открыв огонь по пассажирам. А 7 августа 1982 года два армянских террориста, вооруженные пистолетом и гранатами, открыли огонь в зале ожидания анкарского аэропорта "Эсенбога". В ресторане аэропорта один из террористов захватил более 20 заложников, а другой тем временем был схвачен полицией. В ходе перестрелки с бандитом были убиты 9 человек (среди них один американец и гражданин ФРГ), 82 человека получили ранения. Ответственность за нападение взяла тогда на себя АСАЛА. Задержанный террорист Левон Экмекджян впоследствии был привлечен к судебной ответственности, признан виновным и казнен за участие в нападении.

На берегах Эльбы и Шпрее, однако, обращают внимание и на другое обстоятельство. В том, что в стране действует разветвленное исламистское подполье, мало кто сомневается. Достаточно вспомнить, что в 2001 году "Аль-Каида" использовала северный портовый город Гамбург как плацдарм для нападения на США 11 сентября. Кроме того, уже в нынешнем году прокуратура Германии предъявила обвинение гражданину Ливана Джихаду Хамаду - он сам признался, что планировал заложить взрывные устройства в два железнодорожных состава в Германии. Эта акция была задумана в качестве мести за публикацию карикатур на пророка Мухаммеда датской газетой Jyllands-Posten в сентябре 2006 года. Германские службы безопасности арестовали Хамада и трех других подозреваемых 31 июля в Кельне в тот момент, когда они пытались пронести чемоданы с самодельными бомбами на территорию железнодорожного вокзала. Их действия были зафиксированы камерами наружного слежения. Днем позже взрывные устройства были обнаружены в поездах на вокзалах Кобленца и Дортмунда (Германия) - к счастью, детонаторы оказались неисправными и трагедии не произошло.

Германия - не единственная страна, власти которой столкнулись с ростом экстремистских настроений в мусульманской общине. Первой тревогу забила Италия, когда выяснилось, что на базе Исламского центра в Милане действуют подпольные "шариатские суды". На улицах итальянского города находили женщин, которых побивали камнями за супружескую неверность, мужчин, которых секли кнутом за употребление алкоголя...

Шок, испытанный Лондоном после терактов июля 2005 года, тоже запомнился надолго. Французская Le Monde указывала: многие лондонцы были просто потрясены тем, что все смертники до страшного утра 7 июля были в глазах окружающих самыми что ни на есть обычными молодыми людьми. "Один из террористов был спортсменом, страстным поклонником крикета, равнодушным к политике, - писала газета. - Второй - тихим и спокойным отцом семейства. Третий - религиозным молодым человеком, благодаря молитвам преодолевшим свою подростковую недисциплинированность. Все трое террористов были обычными молодыми британцами, которых, казалось, ничто не отличало от других членов общины - выходцев из Пакистана".

И именно эта внешняя "нормальность" тех, кого английская пресса назвала "смертниками с окраины", больше всего шокировала и власти, и общество. В прессе уже приводились истории британских юношей, отправлявшихся в Ирак, и, по крайней мере, одной бельгийки, принявшей ислам и ставшей "террористкой-смертницей" в том же Ираке. Иначе говоря, мода на экстремизм в европейских мусульманских общинах получила опасное распространение.

Это, впрочем, удивительно лишь на первый взгляд. Исламские общины в Европе представляют собой этакое "государство в государстве". У жителей "мусульманских кварталов", где скорее можно услышать арабский или фарси, чем английский или итальянский, есть собственные лавки, торговые центры, школы, не говоря уже о мечетях. Так что интеграция мусульман в европейское общество нередко сведена до минимума. Причем "железный занавес" не всегда опускается со стороны христианского большинства: в такой вот замкнутости многие видят способ сохранить свои "моральные устои". И поэтому, оказавшись в чужом окружении, представители мусульманских общин держатся за такие архаичные правила и законы, которые на родине считаются чудовищным анахронизмом.

В свою очередь такая замкнутость и создает практически идеальные условия для радикальных проповедников. Активные, часто обученные простейшим методам вербовки, располагающие солидными финансовыми ресурсами, они с удовольствием рассуждают о том, что больше всего хочет услышать аудитория: о том, что мусульмане по своим моральным качествам превосходят своих "разложившихся" соседей, что они должны помогать друг другу и не допускать, чтобы дети попали под "тлетворное влияние Запада"... Никто не начинает разговор с вербовки смертников - просто нужно сказать слушателю то, что он больше всего хочет услышать, и сделать так, чтобы он пришел еще раз.

Ко всему прочему в течение достаточно долгого времени в Европе практически не велась борьба с радикалами. Тот же Метин Каплан, обвинявшийся в Турции в терроризме, сумел получить в Германии политическое убежище и попал в поле зрения полиции, только оказавшись замешанным в убийстве своего политического конкурента. А многие его коллеги по "джихадскому подполью" без труда получали в Европе статус политических беженцев. В европейских странах также понимают, что  сегодня любые аресты мусульман, обыски в мечетях, даже если там найдут взрывные устройства и фальшивые кредитные карточки, понятным образом влияют на аудиторию, повышая "градус враждебности", чем опять-таки не преминут воспользоваться радикальные проповедники. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.