КОРОЛЬ, ФУТБОЛ И НЕСКОЛЬКО СОРТОВ ПИВА

Для меня было большой честью возглавлять эту страну. Я делал все что мог, а за поражение своей партии несу личную ответственность", - заявил 54-летний Ги Верхофстадт, складывая с себя полномочия премьера Бельгии и подавая королю Альберту II прошение об отставке. Пойти на такой шаг его заставил исход выборов в парламент, на которых правившая в Бельгии коалиция либералов и социалистов потерпела сокрушительное поражение. Христианские демократы, которые находились у власти в стране с 1830 года, спустя восемь лет после пребывания в оппозиции вновь взяли реванш и одержали победу на выборах в федеральный парламент Бельгии. Оппозиционная фламандская Христианско-демократическая партия, возглавляемая 45-летним премьер-министром Фландрии Ивом Летермом, получила 40 мест в федеральном парламенте (из них 30 - во Фландрии) и завоевала право сформировать новое правительство. Как известно, Фландрия - северная голландскоязычная часть страны - наиболее густонаселенный регион Бельгии, в котором проживают 60% из 10,5 миллиона населения. Именно успех в этом регионе определяет лидера парламентских выборов в стране - по Конституции премьером становится лидер партии, победившей во Фландрии.

Второе место (17 мест в парламенте) заняла праворадикальная партия "Фламандский интерес". Либеральная фламандская партия уходящего в отставку премьер-министра Бельгии Ги Верхофстадта набрала 18,5% голосов, потеряв около шести процентных пунктов по сравнению с итогами парламентских выборов в мае 2003 года, и заняла лишь третье место на нынешних выборах. Всего по стране либералы получили 41 кресло в 150-местном парламенте, потеряв восемь мандатов. Социалисты, их партнеры по коалиции, и вовсе потеряли 14 мандатов, получив в новом парламенте 34 кресла. Во втором по численности регионе Бельгии Валлонии (южная франкоязычная часть страны) победило "Реформаторское движение" во главе с Дидье Райнерсом, которое получило 22 места в Палате представителей. Социалисты получили 21 место в Палате представителей, впервые не удержав позиции правящей партии в этом регионе. Всего в голосовании участвовали более 7,7 миллиона бельгийцев, имеющих право голоса. Они избрали 150 депутатов Палаты представителей и 40 членов Сената. 

Таким образом, правящая коалиция, состоящая из либералов и социалистов, потеряла власть, которую удерживала с 2003 года. Бельгийская газета Soir назвала их поражение на выборах "Ватерлоо социалистов". Для того чтобы правильно оценить итоги прошедших в Бельгии выборов, следует остановиться на особенностях политического устройства этой страны. Политическая система в десятимиллионной Бельгии определяется существованием в стране двух крупных языковых общин: фламандцев и валлийцев. Говорящие по-голландски фламандцы проживают во Фландрии на севере страны и составляют, как отмечалось выше, 60% населения, а в расположенной южнее Валлонии говорят в основном по-французски. Поэтому любая крупная бельгийская партия состоит из двух почти независимых друг от друга отделений - фламандского и валлийского. На эти языковые различия накладывается и несхожесть политических позиций. В последние годы в бельгийской политике доминировали сторонники интеграции страны - их признанным лидером был премьер Верхофстадт. Либерально-социалистическая коалиция управляла страной восемь лет, показывая высокие результаты на местных и общегосударственных выборах. Но, как видно из вышеприведенных данных, итоги последнего голосования оказались для нее плачевными - то ли общество устало от премьера, то ли его внутренняя и внешняя политика была недостаточно убедительной. 

Секрет успеха христианских демократов прост: они выступают за развитие фламандской и валлийской автономий. В ходе предвыборной кампании Ив Летерм заявлял: "Существование единой Бельгии - это анахронизм. Фландрии и Валлонии нужна независимость от федерального центра". Такие призывы импонируют фламандцам, которые считают, что экономически развитая Фландрия содержит отсталую Валлонию. Однако победа на выборах не означает, что Ив Летерм сможет легко реализовать свой амбициозный проект - новому премьеру еще предстоит сформировать правящую коалицию. Идейными союзниками являются ультраконсерваторы из партии "Фламандский интерес", получившей 17 мест. Но союз с ультраправыми может ударить по репутации господина Летерма. Как подчеркивает лондонская Financial Times, почти все политические силы исключают возможность вступления в коалицию с данной партией. В связи  с этим  отмечается, что на формирование правительства может уйти не менее 1-2 месяцев. Когда правительство будет создано и присягнет королю Альберту II, господин Летерм намерен начать комплекс реформ. Ключевым звеном его проекта должна стать налоговая реформа, в ходе которой поступления будут перераспределены в пользу местных бюджетов. 

Современное Королевство Бельгия - пример того, как в процессе деволюции (т.е. поэтапного делегирования полномочий центра регионам) возникает потенциальная угроза распада, казалось бы, давно сложившегося государства. Но если в Испании сепаратизм носит в основном этнический характер, в Шотландии его корни уходят в историю, а в Северной Ирландии он возник на конфессиональной почве, то бельгийский сепаратизм некоторые эксперты определяют как экономико-лингвистический.  В частности, главный научный сотрудник Института Европы РАН Владимир Швейцер считает, что некогда унитарное государство, состоявшее из франкоязычной Валлонии и голландскоязычной Фландрии, постепенно эволюционирует к системе, которую можно определить, как неустойчивый федерализм. В результате конституционной реформы рубежа 1980-1990-х создано три автономных региона: Валлония, Фландрия и столичный Брюссель. Последний, находясь на территории Фландрии, на 80% состоит из франкоязычного населения, поэтому его автономия носит половинчатый характер.

 По мнению российского ученого, причиной перемен является структурная перестройка национальной экономики, которая осуществляется в последние десятилетия. Хозяйственным мотором становится Фландрия, что ведет к укреплению позиций фламандцев и в политической жизни. Премьер-министрами, независимо от их партийной ориентации, становятся исключительно фламандцы. В реформированных структурах исполнительной и законодательной властей им также принадлежит абсолютное большинство. Камнем преткновения в конфликте обеих общин является бюджет, в котором доля экономически процветающей Фландрии значительно превышает вклад Валлонии, живущей от кризиса к кризису. Последним обстоятельством пользуются фламандские политики правого и ультраправого толка, требуя прекратить финансирование "валлонских нахлебников". Традиционное двуязычие и экономические диспропорции создали благоприятную почву для появления во Фландрии партии радикального националистического толка - "Фламандский блок". Его успехи (порядка 12-15% голосов на общенациональных парламентских выборах последнего десятилетия) привели к тому, что за четверть века эта партия превратилась из политического маргинала в важную часть бельгийского истеблишмента. Еще прочнее позиции партии в парламенте Фландрии и муниципальных советах крупных городов этой части Бельгии.

Антиваллонизм, подчеркивает В.Швейцер, не единственная особенность радикального крыла фламандских сепаратистов, в числе требований которых есть и образование независимого фламандского государства-республики. В свое время они настойчиво выдвигали тезис об упразднении монархии, чего не позволяли себе другие политики фламандской общины. Однако поводом для судебного запрета "Фламандского блока" в 2004 году явилась отнюдь не развернутая им, по существу, антигосударственная пропаганда, а его расистские выпады. Именно ксенофобский сепаратизм превратился в политический бренд "Фламандского блока", требовавшего пресечь приток в Бельгию зарубежной рабочей силы. Иммиграция, полагали сепаратисты, не только лишала коренных бельгийцев рабочих мест, но и порождала рост преступности в стране, способствовала насаждению чуждых европейцам обычаев и нравов. Бельгийская юстиция, формально разрушив бастион радикал-сепаратизма, не смогла воспрепятствовать его благополучному возвращению с появлением партии "Фламандский интерес", приверженной той же риторике и возглавляемой теми же лидерами. В результате бельгийское общество подвергается постоянному идеологическому воздействию ксенофобов-сепаратистов и внутренне готово к дальнейшей дезинтеграции государства. Последнее свидетельство тому - появившийся в конце 2006-го на одном из каналов бельгийского телевидения сюжет о якобы уже свершившемся распаде Бельгии. В эту "утку" поверили не только многие из простых граждан, но и некоторые представители бельгийского истеблишмента. Есть ли доля истины в такой злой шутке, пока определить трудно.

В целом итоги выборов продемонстрировали углубление раскола между валлийцами и фламандцами, который может привести к серьезным изменениям в государственном устройстве Бельгии. Если новый премьер будет последователен в реализации своей предвыборной программы, это может создать предпосылки к распаду единого бельгийского государства или его перерождению в чисто номинальное политическое объединение. Впрочем, как полагают многие эксперты, этот процесс уже начался из-за евроинтеграции. Многие бельгийцы воспринимают Брюссель уже не как столицу своей страны, а как центр единой Европы. Эту мысль емко сформулировал сам Ив Летерм: "У бельгийцев не осталось ничего общего, кроме короля, футбола и некоторых сортов пива".