СЛОЖНЫЕ ПАРАДИГМЫ

Ситуация на Ближнем Востоке, резко обострившаяся в последние месяцы вследствие наступления пресловутого "Исламского государства" (ИГ) в Ираке и Сирии, раскручивается до предела. В водоворот событий основательно вовлеклись ведущие мировые центры и региональные державы, а потому последующие события могут получить непредсказуемое развитие.

Битва за Кобани и позиция Анкары

Одним из эпицентров военных действий остается курдонаселенный город Кобани на территории Сирии, близ турецкой границы. Курдским ополченцам удалось отразить атаку боевиков ИГ, ставшую неожиданной по той причине, что в последние недели на сирийском фронте инициативу, как казалось, перехватили именно курдские военные силы. Последние освободили несколько населенных пунктов и вплотную приблизились к городу Ракка, который ИГ считает своим главным опорным пунктом в Сирии. Однако контрнаступление джихадистов могло спутать все карты курдам и поддерживающим их посредством авиаударов силам международной коалиции. Отразить атаку ИГ удалось лишь ценой больших потерь, в том числе среди мирного населения. Между тем курды и сочувствующий им международный лагерь стали раскручивать посредством мировых СМИ вопрос о том, почему, собственно говоря, стала возможна внезапная атака ИГ? И в качестве ответа предстала версия о том, что неожиданный удар джихадистов стал возможен, дескать, благодаря помощи со стороны Турции.

Анкара действительно с тревогой наблюдает за военными успехами сирийских курдов против ИГ, поскольку курдское движение в целом, опираясь на военно-политическую и финансовую поддержку Запада, добивается создания на части сирийской территории независимого курдского государства. Этот фактор, наряду с фактической суверенизацией иракской автономии на севере Ирака и растущими сепаратистскими настроениями среди курдов в самой Турции, естественно, представляет угрозу для безопасности и целостности последней. Однако Анкара напрочь отвергает обвинения в том, что в своем противодействии курдскому движению она пытается использовать ИГ. При этом Турция дает понять, что не примет никаких обвинений извне, бросающих тень на ее усилия по защите собственной независимости и территориального единства.

Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу прямо предупредил: "Если вдруг возникнет какая-либо угроза пограничной безопасности Турции, если мы поймем, что миру в нашей стране угрожает опасность, мы будем готовы к любому повороту событий. Мы примем все необходимые меры, чтобы уменьшить риски, связанные с трансграничной безопасностью". А президент Реджеп Тайиб Эрдоган, выступая на очередном заседании Совета национальной безопасности, был более конкретен: "Турция никогда не позволит, чтобы на ее южных границах в Сирии было создано курдское государство. Анкара приложит все усилия, чтобы этот план никогда не был осуществлен, независимо от цены вопроса".

Иными словами, Анкара дает понять, что не позволит определенным мировым силам развернуть борьбу против ИГ в русло поддержки курдского движения, открыто угрожающего интересам, безопасности и территориальному единству самой Турции. С этим во многом связано и намерение Турции создать вдоль границы с Сирией "стену" или "безопасную зону" протяженностью 110 км. Хотя данная инициатива официально мотивируется необходимостью защиты страны от боевиков ИГ, очевидно и присутствие в турецком подходе все той же курдской составляющей. В этом контексте можно рассматривать и вероятность вторжения в Сирию турецких войск, идея которого нередко озвучивается представителями Турции. Хотя "сирийские" инициативы Анкары так или иначе продиктованы упорным стремлением добиться ухода с политической арены режима президента Сирии Башара Асада, очевидно, что разговоры о вторжении в Сирию в значительной степени вытекают из внутриполитической обстановки в самой Турции. Речь идет, прежде всего, о возросшем влиянии курдских организаций, одна из которых - Демократическая партия народов пробилась в парламент Турции по итогам недавних выборов.

Американский расчет и иранские мотивы

Между тем турецкими препонами в деле усиления курдского фактора на Ближнем Востоке открыто недовольны США. В расчете Вашингтона - опора на курдов как на действующих и потенциальных союзников Запада в выстраивании отвечающей его долгосрочным интересам новой региональной конфигурации. С этой точки зрения показательна распространившаяся в мировых СМИ информация о намерении Пентагона в ближайшее время разместить на территории Иракского Курдистана подразделения американского спецназа. Любопытно, что переговоры о размещении военных сил американцы ведут не с Багдадом, а с курдской автономией. И это еще один аргумент в пользу того, что Вашингтон готов и далее раскручивать курдскую карту, не считаясь даже с мнением своих региональных союзников, будь то Анкара или Багдад. В случае с центральным правительством Ирака дело вообще выглядит удручающе: политика заокеанской державы такова, что эту постсаддамовскую страну вполне может ожидать распад, со всеми вытекающими отсюда последствиями для народа, которому в не столь далеком прошлом американский солдат нес на своих штыках "процветание и демократию".

Поэтому неудивительно, что Соединенные Штаты заявили о несогласии с планируемым Турцией созданием зоны безопасности в Сирии. Вашингтон не видит необходимости в создании подобной зоны, поскольку в настоящее время против боевиков ИГ коалиционные силы проводят военные операции. При этом Белый дом и Госдепартамент США не спешат объяснить, каким образом неведомо откуда взявшееся "Исламское государство" на территории Ирака, десять лет находившегося под американской оккупацией, усиливается день ото дня, наступает на соседние страны и на равных сражается с силами возглавляемой Штатами коалицией?

Не секрет, что американцы и их союзники не первый год поддерживают вооруженных исламистских радикалов, орудующих в ряде арабских стран, традиционно выражающих несогласие с политикой Запада на Ближнем Востоке. По этой причине "черную метку" от США получил и режим Асада в Сирии, фактически отданной на заклание международному террористическому интернационалу. Но если для США турецкий план вторжения в Сирию неприемлем главным образом в контексте интересов курдского элемента, то союзник Дамаска - Иран критикует активность Анкары из-за ее стремления положить конец правлению Башара Асада.

Тегеран считает, что любое нарушение территориальной целостности Сирии подорвет международные усилия в целях поддержания мира и стабильности в этой стране. Но видя в Турции потенциального стратегического партнера при урегулировании ближневосточных конфликтов, Тегеран все же выражает заинтересованность совместно с Анкарой выступить против разрастающейся террористической угрозы в лице ИГ.

Муаллем в Москве и российская инициатива

В околосирийском раскладе не следует сбрасывать со счетов и традиционно присутствующий в нем фактор России. В ходе состоявшегося на днях визита главы МИД Сирии Валида Муаллема в Москву президент РФ Владимир Путин подтвердил свое стремление и далее оставаться одним из ключевых игроков в ближневосточной геополитике. Визит опроверг получившие хождение разговоры о том, что Москва якобы намерена ослабить поддержку Дамаска. Во всяком случае Валид Муаллем заявил о своей убежденности в том, что российский лидер "всецело намерен продолжать оказывать помощь Сирии в политическом, экономическом и военном плане".

Но гораздо более эффектной предстала инициатива Путина об объединении усилий всех стран региона "для эффективной борьбы с терроризмом". "Все наши контакты со странами региона, а у нас очень добрые отношения со всеми странами без исключения, говорят о том, что с такой организацией, как так называемое "Исламское государство"… все готовы внести свою лепту в борьбе с этим злом. Это касается и Турции, это касается и Иордании, это касается и Саудовской Аравии. И в этой связи, конечно, мы призываем всех наших друзей, в том числе в Сирии, сделать все, чтобы наладить конструктивный диалог со всеми странами, заинтересованными в борьбе с терроризмом", - заявил Путин на встрече с главой МИД Сирии.

Примечательно, что все указанные Путиным страны в той или иной степени подозреваются в связях с ИГ. На Саудовскую Аравию и Катар часто указывают как на страны, спонсирующие радикальный ваххабизм вообще. Иорданию подозревают в сомнительных связях с ИГ по причине ее далеко идущих политических планов применительно к Сирии и ближневосточному урегулированию. Наконец Турции упорно приписывают закупки нефти из захваченных ИГ областей Ирака. Неудивительно, что Муаллем весьма скептически воспринял идею Москву о взаимодействии России, Сирии, Турции, Саудовской Аравии, Катара, Иордании в деле борьбы с ИГ. На совместной с главой МИД РФ Сергеем Лавровым пресс-конференции Муаллем не без иронии подметил: "Президент Путин и Россия под его управлением достигли настоящих чудес, но для того, чтобы сформировать коалицию с Турцией, Саудовской Аравией, Катаром и США, потребуется еще большее чудо".

Однако наивно полагать, что российский лидер, допустив сотрудничество стран в вышеприведенной комбинации, настолько наивен, чтобы не понимать трудность в достижении подобного антиигиловского альянса. Просто для Кремля важно хоть как-то помешать дальнейшему безудержному влиянию западной геостратегии в регионе и заодно вновь продемонстрировать поддержку Сирии. С этой целью Россия и заявила о своей готовности сделать возможным, казалось бы, невозможное. А именно - попытаться примирить с Сирией региональные страны, столь упорно, но безуспешно добивающиеся все последние годы крушения ее правительства. В Москве, судя по всему, считают, что перспектива реализации данной инициативы может быть обусловлена самим изначальным посылом - необходимостью искоренения ИГ, угроза которого для всех стран региона объективно способна открыть перед ними дорогу для более-менее плодотворного взаимодействия.