СОЛДАТ РАЗДОРА

Демонтаж памятника советскому Воину-освободителю, который был осуществлен эстонскими властями в центре Таллинна в ночь с 26 на 27 апреля, вызвал самый серьезный кризис в российско-эстонских отношениях с момента провозглашения независимости этой небольшой прибалтийской республики.

Решение о переносе памятника было принято Министерством обороны Эстонии и мэрией Таллинна задолго до указанных событий. 10 января 2007 года парламент страны принял закон "О защите воинских захоронений", позволяющий производить перезахоронение останков солдат, которые "похоронены в неподходящих местах, или если перезахоронение необходимо произвести в общественных интересах". В соответствии с данным законом 9 марта специальная комиссия рекомендовала Министерству обороны перенести захоронения на городское военное кладбище, которое также находится в центре города. Однако размеренный ход событий по перезахоронению останков солдат был нарушен реакцией русскоязычного населения эстонской столицы. Вечером 26 апреля у памятника собрались около 1500 русскоязычных жителей Эстонии, протестовавших против раскопок и переноса монумента, находящегося рядом с могилой 13 советских солдат. По заявлению властей, часть из них повела себя агрессивно. На улицах Таллинна появились костры, молодые люди переворачивали машины, били витрины магазинов и вытаскивали из них товары. В некоторых случаях были разграблены лавки, торгующие алкогольными напитками. Как отмечает российская пресса, разграблено 149 магазинов и киосков. Мэрией Таллинна получено 224 сообщения о причиненном ущербе на общую сумму 40-50 млн. крон ($3,5-4,4 млн.). В результате за четыре дня беспорядков и протестов эстонскими властями были задержаны около 1100 человек, 80% из них - этнические русские. Сроком на шесть месяцев арестованы 46 человек (21 гражданин Эстонии, 21 лицо без гражданства, по одному гражданину Литвы и России, гражданство еще двоих не установлено). 210 человек допрошены как подозреваемые, заведено 14 уголовных дел. Пострадали 156 человек, в том числе 20 полицейских. Один человек погиб - 20-летний постоянно проживавший в Эстонии гражданин России Дмитрий Ганин. 

Действия эстонских властей вызвали небывало жесткую реакцию Москвы. "Россия должна реагировать без истерики, но делать серьезные шаги в отношении Эстонии в связи с демонтажом памятника советскому Солдату-освободителю в Таллинне", - заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров во время своего визита в Норвегию в начале мая. Еще до сноса памятника Лавров сказал журналистам, что события в Таллинне повлияют не только на эстонско-российские отношения, но и на связи Москвы с ЕС. "Считаю, что это отвратительно. Я не видел кадров, но слышал о том, что там происходит, - сказал Лавров. - Считаю, что этому нет оправдания, это кощунство, и это будет иметь серьезные последствия для наших отношений с Эстонией". "Это не может не сказаться и на наших отношениях в конечном счете и с НАТО, и с Евросоюзом, и с организациями, которые приняли в свое лоно страну, грубо попирающую те ценности, на которых зиждутся Евросоюз и вообще европейская культура, европейская демократия", - подчеркнул глава МИД России.

Еще более жесткой, местами даже грубой, была реакция российских парламентариев. Госдума приняла заявление "О кощунственном попрании властями Эстонии памяти воинов-освободителей, павших в боях с фашизмом". 30 апреля делегация Госдумы отправилась в Эстонию, чтобы на месте ознакомиться с ситуацией, сложившейся в республике в связи с решением властей о демонтаже памятника, и выяснить дальнейшие шаги эстонских властей в отношении мемориала советским воинам. Накануне отъезда глава делегации Николай Ковалев назвал снос в Таллинне памятника Воину-освободителю популистской акцией и выразил мнение, что снос "Бронзового солдата" осуществлен эстонскими властями для того, чтобы поднять свою популярность среди эстонских националистов. Депутат напомнил, что эстонское общество находится в расколотом состоянии, а закон, который позволил снести памятник, был принят в парламенте с перевесом всего в два голоса. 

Как всегда активным было вмешательство в данную ситуацию московского мэра Ю.Лужкова. "Когда мы видим, что делается в Эстонии, какие решения принимаются в Польше и правительствами других государств, мы должны не только протестовать", - заявил градоначальник и призвал объявить бойкот всему тому, что связано с Эстонией. Лужков также отметил, что взаимодействие с эстонскими партнерами должны прекратить российские бизнес-структуры. "Нужно сказать бизнесу: перестаньте контактировать с Эстонией. Она показала свое самое негативное и даже, наверное, можно сказать, свое фашистское лицо", - сказал мэр. 

Что же касается мотивов и аргументов эстонской стороны в данном вопросе, то они выглядят более чем убедительными. Таллинн считает, что мемориал, который был возведен в сентябре 1947 года на холме парка Тынисмяги,  представляет угрозу общественной безопасности, поскольку здесь не раз происходили стычки между эстонскими и русскими националистами. Но самое главное - для многих эстонцев бронзовая статуя советского солдата, возведенная в центре Таллинна, является напоминанием о 50 годах советской оккупации. "К сожалению, памятник имеет двойственное значение, - заявил министр обороны Эстонии Яака Аавиксоо. - С одной стороны, он напоминает о павших в войне, которые отдали свою жизнь, сражаясь против нацистской Германии. С другой стороны, он остается болезненным напоминанием о советской оккупации и преступлениях против человечества, сравнимых с преступлениями нацистской Германии". Министерство обороны Эстонии приняло решение установить бронзовую скульптуру, а затем и другие детали памятника на военном кладбище Сиселинна и официально открыло его 8 мая, когда в Эстонии отмечался день окончания второй мировой войны. Заранее предполагалось, что на церемонию открытия будут приглашены представители стран - участниц антигитлеровской коалиции. 

События в Таллинне спровоцировали не только жесткие заявления российских властей. В Москве перенос памятника советским солдатам расценили как вандализм и пригрозили Эстонии экономическими санкциями. В частности, российские депутаты потребовали от правительства "незамедлительных мер" в торгово-экономической сфере, "в том числе в области транспорта, энергетики и финансов". "Именно в этих отраслях многие эстонские компании получают немалые прибыли на сотрудничестве с Россией", - разъяснил председатель думского комитета по международным делам Константин Косачев. Вопрос о конкретных санкциях Косачев предложил оставить на усмотрение правительства.  Однако, как отмечают российские газеты "Ведомости" и "Коммерсант", несмотря на разногласия, торгово-экономическое партнерство Эстонии с Россией за первые месяцы этого года можно назвать крайне интенсивным. По объемам экспорта в Эстонию в первом квартале 2007 года Россия заняла первое место. По данным "Интерфакса", за январь - ноябрь 2006 г. внешнеторговый оборот России с Эстонией достиг $2,746 млрд. (отметим, что данный показатель существенно превышает объем товарооборота между Азербайджаном и Россией), при этом экспорт российских товаров - $2,452 млрд., а импорт - $294,3 млн. Основные товарные группы в российском экспорте в Эстонию - нефть и нефтепродукты, удобрения, каучук, резина и изделия из них, древесина и древесный уголь, черные металлы. Три четверти российского экспорта в страну составляют бензин и мазут: через порты Эстонии Россия транспортирует (в основном в ЕС) 66% собственного бензина (3,9 млн. тонн в год) и 18,5 млн. тонн мазута (53%), не считая 5% общего экспорта дизтоплива (2 млн. тонн в год). В целом эстонская экономика в значительной степени интегрирована в российскую, что затрудняет реализацию каких-либо серьезных инициатив по введению санкций или протекционистских мер в отношении этой страны. Большинство железнодорожных сетей и нефтяного трафика контролирует российский бизнес. При его же активном участии реализуются двусторонние проекты в области строительства, российские бизнесмены владеют многими объектами в Эстонии через оффшоры. Все эти факторы в совокупности делают эстонскую экономику, с одной стороны, уязвимой перед возможными санкциями со стороны Москвы, а с другой - повышают значимость эстонского рынка и в целом торговых отношений с данной страной для российских компаний и бизнесменов. Если же добавить к этому фактору интересы русскоязычных жителей, которые составляют почти 30% населения Эстонии, то можно будет сделать вывод о маловероятности каких-либо экономических санкций в отношении этой страны. 

Следует отметить, что еще до демонтажа памятника российские дипломаты предприняли попытку привлечь на свою сторону союзников из СНГ. На  совещании  Совета министров иностранных дел Содружества, которое прошло в Астане в конце апреля, российская делегация  распространила для подписания проект Заявления СМИД. В нем выражалась глубокая озабоченность в связи с планами эстонского правительства по демонтажу памятника и выражалась надежда на то, что в этой стране возобладает уважительный подход к истории и общепризнанным нормам морали. В связи с отказом стран - членов ГУАМ и Туркменистана присоединиться к данному заявлению оно было подписано представителями семи остальных участников совещания и получило статус Заявления группы государств. Следует отметить, что азербайджанская делегация заняла в столице Казахстана достаточно взвешенную позицию по данному вопросу, отказавшись от поддержки антиэстонского проекта. В связи с этим удивление в Баку вызвало заявление азербайджанского посла в России Полада Бюль-Бюльоглу, который подал свой звонкий голос в защиту памятника и, по сути, российской позиции. "Мы, конечно, не можем вмешиваться в дела Эстонии как суверенного государства, - заявил посол, - но мое личное мнение - такие памятники трогать ни в коем случае нельзя, как бы они там кому-то, может быть, не мешали". Посол, видимо, забыл, что не вправе публично высказывать свои личные мнения, да еще по такому деликатному вопросу и в столь напряженный момент, и что находясь в Москве на своем ответственном посту, он представляет интересы Азербайджана в России, а не России в Эстонии.

Крайне опасным прецедентом в ходе данного кризиса стало то, что в самый его разгар небывалому давлению и осаде подверглось посольство Эстонии в  Москве. Данный кризис показал, что уязвимыми и беззащитными являются в российской столице не только иностранные граждане, но и дипломатические миссии зарубежных стран. По этому поводу эстонский МИД даже выразил самое серьезное сожаление и протест. В ноте, переданной российскому МИД, Москва была обвинена в нарушении положений Венской конвенции о защите дипломатических представительств. Как сообщила пресс-служба МИД Эстонии, от российской стороны также потребовали, чтобы она выполнила свои прямые обязательства, проистекающие из Венской конвенции о дипломатических отношениях, по обеспечению безопасности и передвижения аккредитованных в РФ эстонских дипломатов посольства в Москве. 

В результате к урегулированию российско-эстонского конфликта подключился Евросоюз, который на начальной стадии предпочел не комментировать скандальные события в одной из стран - членов ЕС. С примирительной инициативой выступила канцлер председательствующей в ЕС Германии Ангела Меркель, которая по телефону обсудила ситуацию в Эстонии с президентом РФ Владимиром Путиным и предложила Москве и Таллинну установить прямой контакт на уровне парламентов, высказавшись "за скорейшее урегулирование ситуации и проявление умеренности всеми сторонами". Позже дипломатическая "тройка" ЕС передала МИД РФ послание, в котором призвала Россию полностью выполнить свои обязательства по Венской конвенции о дипломатических отношениях. Как сообщила официальный представитель Еврокомиссии Кристина Хоман, в послании ЕС требует "обеспечить полную безопасность дипломатической миссии Эстонии и физическую защиту его персонала". Позицию Таллинна поддержали также США и НАТО. 

Кризис, связанный с демонтажом памятника, выявил два разных подхода не только к памяти о воинах-освободителях, но и к вопросу о том, на каких принципах должны строиться современные межгосударственные отношения. Перезахоронив останки воинов-освободителей, Эстония вернула памятнику единственно возможное сегодня значение - места поклонения памяти павших, лишив его тем самым идеологического значения. Захоронение и размещение монумента на внутригородском кладбище Сиселинна - это вполне достойное место, гарантирующее как покой могилы и достойное обращение с военным захоронением, так и принцип поклонения монументу, а не использования его в политических целях. Последнее в силу известных событий 1940-1941 гг. неприемлемо и даже оскорбительно для большей части эстонского народа, и эту точку зрения надо уважать. 

Важно также подчеркнуть, что перенос останков и самого монумента прошел без нарушений международного права и при соблюдении общепринятых человеческих норм и принципов. Что же касается российской реакции, то она в очередной раз самым грубым образом нарушила именно эти принципы и нормы. Блокада посольства и автомашины посла, забрасывание дипмиссии камнями, надругательство над эстонским флагом, угрозы в адрес Эстонии и ее дипломатов со стороны  политиков, депутатов и лидеров общественных и молодежных организаций, призывы к экономической блокаде соседней страны - все эти факты стали очередным свидетельством того, что в критические моменты российская политика может выйти за цивилизованные рамки и повести себя так, как нередко ведет себя уличная толпа. Пора российским политикам научиться уважать международное право и Венскую конвенцию о дипломатических сношениях, а также право других народов, в том числе эстонского, иметь собственный взгляд на собственную историю. 

И, наконец, самое важное. Обвиняя Эстонию в фашизме, неонацизме и попрании принципов гуманизма и морали, в России не должны забывать, как бесцеремонно и практически при полном попустительстве властей националистически настроенная российская молодежь расправляется с так называемыми лицами кавказской национальности на рынках, в метро, на улицах и в переулках в Москве, Санкт-Петербурге и других городах страны. В связи с этим хотелось бы предложить российским политикам и властным структурам России, которые традиционно уклоняются от адекватной оценки таких постыдных фактов, подумать о том, как побороть неонацизм и агрессивный национализм в собственной стране. Это зло представляет для российского общества гораздо более серьезную проблему, чем забота о переносе монумента Воину-освободителю в соседней стране. Сделав это, Россия показала бы всему миру, что для нее действительно свята память о тех, кто отдал свои жизни за освобождение мира от фашизма.