КОЧАРЯН УХОДИТ В "ОТКАЗ"

Недавно президент Армении Роберт Кочарян в интервью местному телеканалу заявил, что до завершения парламентских выборов в 2007 году ожидать интенсификации переговоров и достижения прорыва в карабахском урегулировании не следует. Мотивировал это он тем, что есть люди, которые с нетерпением ожидают, когда переговорный процесс предоставит им возможность для политических спекуляций. "Я не хочу, чтобы процесс урегулирования карабахской проблемы стал заложником предвыборных настроений, где ожидать объективности невозможно", - подчеркнул Кочарян. При этом он добавил, что переговоры продолжатся, хотя и не столь активно. Как видим, надежды, что удастся в первые месяцы 2007 года довести до какого-то практического результата осуществлявшийся при посредничестве Минской группы полуторагодичный переговорный раунд, получивший название "пражский процесс", не оправдались. Роберт Кочарян поторопился захлопнуть так называемое "окно возможностей", не дождавшись даже окончания 2006 года. И это в определенной мере контрастирует с комментариями, данными представителями обеих конфликтующих сторон непосредственно по завершении минской встречи.

Напомню, что президент Ильхам Алиев позитивно отметил атмосферу переговоров и то, что они вышли на такой этап, когда именно главы государств должны сделать выбор и принять ответственные решения. Министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров пошел в своих оценках еще дальше, назвав завершающийся 2006 год в целом успешным в контексте карабахского урегулирования. Как выразился глава нашего внешнеполитического ведомства: "Остался всего один очень серьезный вопрос, и если мы его согласуем, то это будет существенным сдвигом. Мы хотели бы верить, что армянская сторона серьезно относится к этим переговорам и действительно настроена на поэтапное решение проблемы, а не убивает с политической точки зрения время".

Как ни удивительно, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, а также его бельгийский коллега Карел де Гухт, выполняющий одновременно функции действующего председателя ОБСЕ, также высказались в оптимистическом духе, отмечая существенный прогресс в переговорном процессе. Это косвенно подтверждает тот факт, что характеристика официальными азербайджанскими лицами итогов минской встречи президентов как позитивной не есть результат самообмана или же непонимания, а базируется на реальном содержании и тональности проведенных переговоров. Тогда требуется как-то разъяснить, почему вместо того, чтобы развить успех и зафиксировать наметившийся прогресс в переговорном процессе принятием согласованного документа о принципах урегулирования карабахского конфликта, Ереван берет дипломатический тайм-аут.

Не претендуя на истинность, рискну сформулировать в этой связи некоторые собственные предположения. Наблюдаемое движение назад, когда для достижения компромисса оставалось сделать всего лишь последний шаг, типично для всего десятилетнего процесса поиска мирного урегулирования карабахского конфликта. Так было во время переговоров Гейдара Алиева и Роберта Кочаряна в Париже и Ки-Уэсте. Дважды стороны даже достигали согласия. В первый раз с Левоном Тер-Петросяном (в отношении поэтапного плана Минской группы), а во второй раз уже с Робертом Кочаряном (план территориального обмена). Однако давление внешних сил и сопротивление армянских радикалов не позволили довести эти соглашения до реализации. Вполне возможно, то же самое происходит и сейчас.

Однако не исключено и то, что, осознав невозможность представить в качестве собственной "победы" компромиссное соглашение, которое вырисовывается в конце "пражского процесса", Роберт Кочарян решил не рисковать накануне парламентских выборов. Ведь, судя по заявлениям сопредседателей МГ, которые они сделали еще после бухарестской встречи, а также по некоторым утечкам информации, переговоры выходят на вариант, очень напоминающий поэтапный план, из-за которого в свое время Кочарян и его радикальные сторонники принудили Левона Тер-Петросяна к отставке. Понятно, что правящему в Ереване режиму трудно оправдаться перед собственными гражданами за те 8 лет ненужной и отяготительной конфронтации, предъявив в качестве достижения выторгованное согласие на возможное проведение в будущем референдума по определению статуса Нагорного Карабаха.

В маневрах Кочаряна определенно прослеживаются и личностные мотивы. Решив не идти на третий президентский срок, он, судя по всему, связывает собственное политическое будущее с обеспечением контроля или, по крайней мере, с образованием влиятельной собственной фракции в национальном собрании. Взятый им тайм-аут  является своеобразным приглашением Западу заключить негласную сделку, формула которой в циничной транскрипции может выглядеть так: "Если хотите получить мою подпись под компромиссным соглашением, то не мешайте провести выборы по своему усмотрению и заполнить парламент собственными креатурами". Подобные приемы на Южном Кавказе раньше вполне проходили, и Кочарян испытывает искушение повторить это вновь.

Решение Кочаряна о приостановке переговоров по карабахскому урегулированию, несомненно, как-то связано и с политикой России на Южном Кавказе. В последнее время Москва солидарно с другими сопредседателями подвигала конфликтующие стороны к компромиссу. Но нежелание Баку присоединиться к газовому шантажу РФ в отношении Грузии могло уменьшить настрой Москвы в пользу продвижении карабахского урегулирования либо Кочарян самонадеянно решил, что в новых обстоятельствах Еревану сойдет с рук саботаж переговорного процесса.

Не исключено, что "пражский процесс" изначально рассматривался администрацией Кочаряна для прикрытия своей тактики затягивания времени. Имитация интенсивного диалога помогает Еревану продемонстрировать свою умеренность, готовность к компромиссам и избежать давления со стороны Запада. При этом армянская дипломатия, избегая связывать себя соглашением, предусматривающим начало реального освобождения захваченных территорий, стремится добиться выражения согласия на элементы, которые являются важными для них. К таковым относятся вопросы безопасности посредством ввода миротворческих контингентов, гарантии высокого, граничащего с полунезависимостью, статуса для Нагорного Карабаха. В рамках "пражского процесса" армянская сторона проявляла наибольшую заинтересованность и всячески продвигала идею референдума, трактуя его как форму и инструмент реализации права карабахских армян на самоопределение. Именно на этом в своем недавнем выступлении акцентировал внимание министр иностранных дел Армении Вардан Осканян.

Военная победа, одержанная армянами в 1992-95 гг., внушила им иллюзию, что можно добиваться и международно-правового оформления сецессии Нагорного Карабаха. Армяне уверены, что предельно широкая автономия и гарантии безопасности у них в кармане при любом ходе событий, и проявляют неуступчивость, пытаясь добиться большего. Ведь резолюции Совбеза ООН, требовавшие вывода армянских сил с оккупированных азербайджанских территорий, не устанавливали конкретные сроки и не были подкреплены угрозой санкций. Поток зарубежной помощи Армении не сокращается и по размеру на душу населения является одним из самых высоких в СНГ. Больших дивидендов от восстановления сотрудничества с Азербайджаном в Ереване немедленно не ожидают. У власти в Ханкенди и Ереване находятся в основном бывшие полевые командиры, непосредственные организаторы вооруженной борьбы против Баку и осуществившие массовые этнические чистки на оккупированных территориях, которым неуютно от одной мысли о какой-то, пусть даже минимальной, форме подчинения Нагорного Карабаха Баку.

Многочисленных же заявлений официальных лиц Азербайджана, в том числе и президента Ильхама Алиева, о том, что ни при каких обстоятельствах Баку не даст согласия на отделение Нагорного Карабаха, армяне предпочитают не замечать. Напрасно. Многое, в том числе и автономия, которую армянская сторона считает уже гарантированной, в случае продолжения неконструктивной линии поведения может оказаться под вопросом. Об этом прямо заявил президент Ильхам Алиев в ходе своего недавнего посещения Нахчывана. Карабахские армяне, как подчеркнул Ильхам Алиев, не получат независимости. По словам главы азербайджанского государства, пока еще не поздно учесть армянские интересы и Нагорный Карабах может получить автономию, но в будущем этого может и не произойти.

Хотя переговорный процесс по инициативе Еревана не свернут, а приостановлен, возникает вопрос: что же дальше? Возобновления полномасштабных военных действий, конечно же, допустить нельзя. Ведь новая война, в отличие от кампании 1992-94 годов, которая велась преимущественно иррегулярными частями, ополченцами, теперь станет столкновением армий, насчитывающих по 70-80 тысяч солдат, имеющих на вооружении много сотен единиц бронетехники и артиллерийских стволов, авиации и пр.  Ее трудно будет локализовать исключительно карабахской линией фронта, а, следовательно, высока вероятность  косвенного, возможно, и прямого вовлечения в конфликт сопредельных государств. Думается, что в опасности военных сценариев отдают себе отчет не только великие державы, являющиеся ко-спонсорами Минской группы, но и все ответственные политики и военные в Баку и Ереване.

Но уже видно, что в отсутствие прогресса на переговорах по мирному урегулированию регион стоит на пороге раскручивания спирали гонки вооружений и усиления конфронтационной риторики. Множество опросов общественного мнения показывает, что в своем большинстве люди, как в Азербайджане, так и в Армении, не желают возобновления войны. Однако в результате многолетней пропаганды население рассматривает конфликт в категориях "победа" или "поражение", а не рационального соотнесения выгод от скорого достижения мира и возобновления сотрудничества с потерями, вызванными консервацией ситуации в состоянии "ни мира, ни войны", сопряженной с непомерными военными расходами, задержкой в социально-экономическом и демократическом развитии.

Причиной затягивания процесса мирного урегулирования конфликта является еще и односторонняя оценка сторонами фактора времени. В Ереване полагают, что по прошествии времени азербайджанцы примирятся с утратой Нагорного Карабаха и согласятся оформить это юридически, а мир признает новую реальность, как не меняющую и не нарушающую существующие международные правила. В Баку обоснованно полагают, что нефтяные ресурсы уже позволили привлечь на свою сторону могущественные энергетические корпорации, повысили интерес ведущих держав к Азербайджану, а растущие нефтяные доходы дадут возможность перевооружить и усилить армию. Следовательно, окажется возможным добиться более приемлемых условий урегулирования карабахского конфликта. Одним словом, идет дипломатическая и пропагандистская борьба, стороны демонстрируют для внешнего мира свою готовность к компромиссам, а для внутреннего потребления - непреклонность. Время же идет, и с каждым годом становится очевидным банкротство такого узкого, упрощенного подхода. Ничего, кроме локальных тактических выгод, в его результате получить нельзя.

Какими ресурсами, исключая военные действия, Азербайджан располагает и может привести в действие для усиления своей позиции в конфликте с Арменией? Безусловно, это использование экономического преимущества, которое нам дают растущие нефтяные доходы. Причем не только в контексте выделения дополнительных средств на повышение боеспособности вооруженных сил, хотя это тоже очень важно. В условиях, когда сохраняется неопределенность в отношении сроков достижения прогресса в урегулировании конфликта, необходимо ускорить строительство обходных, минующих Армению, путей железнодорожного сообщения Карс - Ахалкалаки и  Решт - Астара - Баку. Это закрепит Армению в положении регионального тупика на долгое время, если не навсегда. Ведь после реализации названных проектов даже в будущем вряд ли найдутся инвесторы, готовые вкладывать средства в восстановление и модернизацию полуразрушенных железнодорожных линий Армении.

Ожидаемый к началу 2008 года полный вывод российских военных баз из Грузии ослабляет тыловую поддержку Армении со стороны ее покровителя и военного союзника - РФ. Ввод же стратегических трубопроводов БТД и Баку - Эрзурум создал материальную предпосылку для укрепления партнерства Анкары - Тбилиси и Баку в плане координации и умножения действий по обеспечению региональной стабильности и безопасности.

Целесообразно одновременно наращивать усилия, направленные против сепаратизма в рамках ГУАМ. Предпринятые ранее шаги в этом направлении уже принесли определенные дивиденды в плане нейтрализации попыток выделения карабахского конфликта в качестве особого случая, в котором можно и отойти от принципа территориальной целостности. Нужно, используя формат ГУАМ, добиться возобновления обсуждения вопроса замороженных конфликтов в стенах ООН, Совета Европы, в структурах Евросоюза и НАТО.

Взяв на себя инициативу приостановки переговоров по мирному урегулированию конфликта, Кочарян предоставил нам возможность использовать этот факт для развенчания мнимого миролюбия и конструктивности армянской стороны и усилить позиции Азербайджана в политико-пропагандистской области. Одним словом, нужно по максимуму распорядиться нашим экономическим потенциалом и благоприятными геополитическими и военно-стратегическими изменениями с тем, чтобы, когда переговоры возобновятся, Азербайджан вел их с более сильной позиции.