ПУТИН ПОСЛЕ ПУТИНА

Смена главы государства и правительства является критическим моментом в жизни любой страны, поскольку часто сопровождается неуверенностью, пусть даже кратковременной, в отправлении власти, в которой образуется опасный вакуум. В функционирующих демократиях, в которых власть разделена как по вертикали, так и горизонтали, где уровень самоорганизации и самоуправления общества  высок, ротация высшей власти и правительства проходит относительно безболезненно, в соответствии с правовой процедурой и традициями. Иное дело тоталитарные и авторитарные страны, основанные на режиме личной власти. Перемены в них часто сопровождаются кризисами, а то и потрясениями. Неудивительно, что авторитарные лидеры по окончании срока своих полномочий прибегают к различным уловкам для их продления. Так, президенты Беларуси - Лукашенко, Узбекистана - Каримов, Таджикистана - Рахмонов "проблему третьего срока" решили просто - путем изменения Конституции.

Для режимов "управляемой", или, как ныне предпочитают говорить в России, "суверенной" демократии (к каковым относятся многие постсоветские страны) этот вопрос тоже является чрезвычайно сложным и актуальным. Решение его зависит от  личности президента, международного и внутреннего положения той или иной страны. К примеру, президент Казахстана Назарбаев нашел выход в заблаговременном принятии новой Конституции. Однако этот прием не очень хорош для стран, которые являются членами Совета Европы и считаются с мнением международного сообщества. Поэтому хотя в Армении также приняли недавно новую Конституцию, Кочарян при этом продолжает публично заверять, что он не намерен использовать это обстоятельство для того, чтобы вновь баллотироваться в президенты.

В связи с тем, что в 2008 году истекает срок полномочий президента Путина, пристальное внимание привлекает к себе и Россия. На уровне местных элит раз за разом озвучиваются инициативы, что и после 2008 года необходимо оставить на высшем государственном посту Путина. Аргументируется это тем, что в стране нет ни одного политика с сопоставимым авторитетом. В отличие от 1996 года общественность пытаются запугать уже не угрозой коммунистического реванша, а набирающим обороты радикальным национализмом, ксенофобией и российскими фашистами. То, что эти силы излишне рекламируют в СМИ и им позволяют действовать, дает основание для подозрений в манипуляции ими со стороны околовластных кругов.

Впрочем, сам Владимир Путин неоднократно публично заявлял, что менять Конституцию для продления полномочий не намерен. Предположу, что им движет не только нежелание уронить свой престиж в глазах Запада или поставить под вопрос членство России в G-8, так называемой "восьмерке" - клубе наиболее сильных держав мира. Скорее всего как государственник, человек, для которого закон и порядок являются высшим приоритетом, Путин просто не может позволить себе действия, которые не добавят уважения к Конституции у собственных граждан.

Во время недавнего телевизионного общения с народом президент Путин вновь подтвердил неприемлемость и беспочвенность разговоров о "третьем сроке", сообщив одновременно, что уходить из активной политики не думает. В ответ на заданный ему вопрос Путин сказал, что "…даже утратив властные полномочия и рычаги президентской власти, мы с вами сможем влиять на жизнь в нашей стране…". Опереться при этом Путин  рассчитывает на доверие к нему со стороны граждан, которое по опросам достигает впечатляющих 70%. Остается, правда, неясным механизм, посредством которого он намерен конвертировать сегодняшнее доверие в завтрашнее влияние при следующем президенте. Этот вопрос, а также кандидатура возможного преемника Путина составляют главную интригу политической жизни России в оставшееся до 2008 года время. Таким образом, Владимир Путин послал политической элите и гражданам четкий сигнал, что становиться "хромой уткой" (так называют в западных странах президентов, чьи полномочия на исходе) он не собирается. Путин намерен не только в полном объеме осуществлять власть до истечения срока своего президентства, но и предполагает непосредственно участвовать в определении кандидатуры преемника и рассчитывает сохранить при нем влияние на процессы в стране также в будущем.

Признаем, что в нынешней России не видно, да и вряд ли за оставшееся до 2008 года время появятся серьезные и заслуживающие внимания политики, способные самостоятельно добиться избрания на президентский пост в ходе честных и справедливых выборов. Также очевидно, что новым главой государства относительно легко может стать тот, на кого в последний момент укажет его предшественник и использует для этого не только собственный авторитет, но и имеющиеся в его распоряжении финансовые, медиа- и административные ресурсы. Отчасти так уже случилось в 1999 году при досрочной передаче высшей власти от Ельцина Путину. Но Борис Ельцин был уже в возрасте, серьезно болел и поэтому уходил из активной политики окончательно и полностью. Путин, которому он передал высшую власть, обязался (кстати, выполнил) сохранить на своих постах в течение определенного периода некоторых высших чиновников: премьер-министра Касьянова, главу президентской администрации Волошина, главу МВД Рушайло. Но это было скорее элементом личных гарантий для Ельцина, чем инструментом влияния на большую политику отошедшего от дел первого президента России.

В настоящее же время все иначе. Владимиру Путину всего лишь 54 года. Он полон сил, энергии и вряд ли готовится к жизни отставного президента, отдыхающего от нелегких трудов и забот на даче, в тиши и покое. Поэтому и преемник ему нужен такой, чтобы и при нем оставаться в центре политических событий. В качестве главных претендентов на пост следующего главы государства кастинг проходят ныне два приближенных к президенту человека: это первый вице-премьер правительства Дмитрий Медведев, куратор "национальных проектов", и министр обороны Сергей Иванов, являющийся одновременно вице-премьером, курирующим ВПК.

Медведев - условно "голубь", больше позиционирует себя как менеджер современной формации, некий гибрид либерального государственника, ориентированного на развитие связей с Западом. Тесно связанный с силовыми структурами Иванов, условно "ястреб", часто выглядит и, по-видимому, действительно является сторонником жесткой линии как во внутренней, так и внешней политике. Эти различия между основными претендентами порождены не только их предыдущим опытом и личными качествами, но и отражают в некотором роде ориентацию на разные промышленно-финансовые группы современной России. Медведев, как известно, является  председателем совета директоров крупнейшей российской компании "Газпром", продукция которой идет к европейским потребителям, а в обратном направлении - технологии и инвестиции. Иванов же тесно связан с военно-промышленным комплексом, поставляющим свою продукцию преимущественно странам "третьего мира", подвергающимся технологической и финансовой изоляции со стороны Запада.

А что будет делать сам Владимир Владимирович после 2008 года? Заменит ли Медведева в кресле председателя правления "Газпрома", возглавит Общественную палату, Конституционный суд или сохранит все прежние полномочия, но уже в качестве премьер-министра? Многие полагают, что какую бы должность Путин ни занял, в действительности он будет  неким российским Дэн Сяопином, то есть неформальным лидером, авторитетное мнение которого будет определяющим при принятии сколько-нибудь важных государственных решений.

Остается открытым вопрос, а что если преемник Путина, освоившись на новом месте, не захочет мириться с таким неполноценным положением? Ведь высшая власть в России не терпит ограничений в проявлении своей воли и исторически пренебрегала всеми предыдущими договоренностями. Возможность для этого всегда есть, так как сила реальной административной власти оказывалась выше морально-духовного авторитета. Так что сохранить решающее влияние на политическую ситуацию в России Путин сможет лишь в том случае, если и после 2008 года будет продолжать осуществлять контроль над кадровыми назначениями и силовыми структурами страны. Для этого недостаточно, чтобы кресло президента занял послушный и близкий человек. Нужно после ухода с президентского поста самому занять важную позицию в системе государственного и политического управления, наделяющую его обладателя реальными полномочиями в управлении страной.

До президентских выборов в России еще почти полтора года. Многое там еще может произойти или перемениться. Возможностей как-то повлиять на процессы там у нас минимальные, точнее, нулевые. Да и вряд ли российская элита и избиратели позитивно отреагируют на вмешательство в свои внутренние  дела, даже если это будет делаться из самых лучших чувств и намерений. Однако тщательно наблюдать ситуацию в соседней стране обязательно нужно. Нам в Азербайджане далеко небезразлично, как пройдет смена высшей власти в России и кто станет ее новым лидером. Ведь в РФ на постоянной и временной основе проживают многие сотни тысяч наших сограждан, а сам Азербайджан связывают с Россией тысячи экономических и культурных нитей. Нас не может не тревожить в этой связи опасность розыгрыша в предвыборных целях карты национальной нетерпимости и ксенофобии.

Для нас представляет определенный политический интерес и дальнейшая судьба самого Владимира Путина. И дело не только в том, что речь идет о человеке, который 8 лет руководил большой соседней державой и пользуется до настоящего времени высочайшей поддержкой ее населения. Имеет значение и сама личность Владимира Путина. Мы не можем не отмечать, что армян или прямых лоббистов армянских интересов (порой в ущерб российским интересам) в его ближнем окружении, в отличие от Бориса Ельцина, нет. В отношении Азербайджана он предубеждений никогда не выражал, напротив - перевел сложные межгосударственные отношения на здоровую прагматичную основу. Более того, нельзя не отметить тот факт, что именно в период президентства Владимира Путина официальная позиция Москвы по проблеме Нагорного Карабаха стала более сбалансированной и конструктивной. Она не носит форму прямой поддержки сепаратистов, как это имеет место в случае с Абхазией, Южной Осетией и Приднестровьем.

В то же время не только межгосударственные, но и личные отношения между главами наших государств с приходом Путина стали вполне дружественными. Не ошибусь, если скажу, что из всех президентов постсоветских государств самыми близкими в человеческом плане коллегами для Владимира Путина являются не союзники по ОКБ Кочарян, Лукашенко или Каримов, а Нурсултан Назарбаев и Ильхам Алиев. Поэтому для Азербайджана сохранение Путина в качестве если не решающей, то очень влиятельной фигуры на политической сцене России желательно.