РЕБУС АСАДБЕКА

Творчество Асадбека - национального автора, лишь недавно возвращенного Азербайджану, - предмет жарких споров литературоведов и историков. Пока что общеизвестным стало лишь одно его произведение - "Али и Нино", которое сразу же вызвало ряд бурных, неутихающих дискуссий среди специалистов. Правда, читателям нет дела до споров ученых - они с интересом погружаются в приключенческий сюжет, увлекательный в любом переводе. Более того, популярность этой книги в Баку столь высока, что в ее честь был назван один из недавно открытых столичных бук-хаусов. В скором времени планируется выпуск "Али и Нино" в одном из московских издательств. Остальные же книги этого автора, постепенно издаваемые в Баку усилиями азербайджанского литературоведа, профессора Гасана Гулиева, пока что не столь раскручены, но тоже вызывают большой интерес.

Интерес к творчеству Асадбека

Многие азербайджанские исследователи изучают сегодня феномен Асадбека. Одна из них Нурида Атеши - поэт, телеведущий, переводчик, общественный деятель, неутомимая активистка азербайджанской диаспоры в Германии, интересующаяся многими сферами культурной жизни "фатерлянда" Азербайджана. В стране проживания Атеши издает азербайджанский журнал "Новый мост". Предметом же ее пристального интереса стало творчество Асадбека.

При участии Нуриды Атеши в Потсдамском государственном университете создана группа из 12 местных ученых, работающих над проектом, связанным с исследованием творчества этого азербайджанского автора, писавшего на немецком языке. Приглашение работать в составе этой группы получил и азербайджанский литературовед, профессор Гасан Гулиев, организовавший выпуск в Баку романов Асадбека на русском и азербайджанском языках. Поддержку исследованиям в этом направлении оказывают также Германский институт азербайджанской культуры им. Н.Гянджеви и Азербайджано-германская торговая палата. Обе эти организации возглавляет Нурида Атеши.

Недавно Атеши на пресс-конференции встретилась с местными журналистами. Цель - сообщить масс-медиа о том, что она привезла на родину собранный ею в хранилищах Германии, Австрии и Швеции огромный архив писателя -12 ящиков с документами общим весом около 300 кг. Ученым и представителям СМИ были продемонстрированы копии наиболее важных документов из него, вносящие ясность во многие внутренние нюансы большой "проблемы Асадбека", которая распадается, условно говоря, на три рукава: идентификация личности писателя, установление авторства уже известных читателю романов, изданных под именем Асадбека, и поиск новых, ранее неизвестных его творений.

Ворох псевдонимов

Среди таких ценных документов, привезенных Нуридой Атеши, как завещание писателя, тексты договоров с издательствами, около тысячи личных писем Асадбека, его близких и пр., особое впечатление производит полный (во всяком случае хочется верить, что полный. - Авт.) список его произведений. О существовании многих из них в виде рукописей стало известно только сейчас. Это "Рза Шах Пехлеви" (1932, Вена), "Николай II" (1935, Берлин), "Конец большевизма" (1936-1937, Вена - Милан) и др.

Есть и такие, о существовании которых было известно, но они не были опубликованы. Наиболее знаменитая из таких вещей - роман "Ленин". А одно произведение из рукописей Асадбека стоит особняком даже в этом столь разноплановом архиве. Оно написано таким мелким почерком, что с трудом поддается прочтению, но уже расшифрованные записи, по словам Нуриды ханым, говорят о том, что эта вещь - чисто мистического толка, что не совсем свойственно перу Асадбека.

Вторая сторона "проблемы Асадбека" заключается в разборе вороха псевдонимов. Не секрет, что сама эта проблема состоит в основном в том, что литературное наследие, большинством исследователей связываемое с личностью Асадбека, ряд ученых и литераторов полностью или частично приписывают: одни - известному нашему писателю Ю.Чеменземенли, другие - якобы реально существующему Лео Ниссимбауму. По словам Нуриды Атеши, имя "Асадбек", судя по всему, наиболее четко привязано к личности данного автора - им он подписывал свои  письма и статьи в берлинских газетах. Но вот сколько реальных личностей скрывается за именами "Асадбек", "Лео Ниссимбаум", "Курбан Саид" - это вопрос.

По мнению Нуриды Атеши, весомым доказательством принадлежности их одному и тому же человеку служит этимолого-лексическая подоплека. Исследовательница говорит, что Ибрагим Аслан назвал своего рожденного 20 октября 1905 года в Баку сына Асланом в честь деда. Потом, в эмиграции, юноша взял себе вполне европейское имя Лео, а позже арабское - Саид. Вычленяя именно эти элементы псевдонимов, Нурида ханым указывает, что все они имеют одно и то же значение - "лев", хотя и в разных языках.

Впрочем, позже, когда пресс-конференция превратилась в научный диспут, один из оппонентов Нуриды Атеши, кандидат исторических наук Рафик Сафаров, привел контраргументы, подкрепленные схожей логикой. По его словам, исследованные им бакинские архивные документы показывают, что по итогам переписи населения 1913 года ни Ибрагима Аслана, ни его сына Аслана Ибрагимоглу среди жителей Баку не числилось, а вот Лев Ниссимбаум (на тот момент гимназист) - числился. Но впечатляет не этот факт сам по себе, а то, что отца юного Льва звали Абрам Львович. Р.Сафаров считает, что позже, будучи в эмиграции в Германии, где нарастали фашистские настроения, Абрам Львович, возможно, был вынужден "замаскироваться" под мусульманина и стать… Ибрагимом Асланом (ведь это точный перевод его имени-отчества).

Наконец, последним фактом из серии "открытия о псевдонимах" стала информация Нуриды ханым еще об одном, доселе неизвестном псевдониме Асадбека: Зелинкор. Под этим именем, согласно архивным данным, он издал два своих романа (в годы, когда привлек к себе чрезмерное внимание гестапо. - Авт.).

И вновь "Али и Нино"

Одним из интереснейших моментов стал отчет Нуриды Атеши по поводу самого, так сказать, больного места "асадбековедения" - авторства "Али и Нино". Этот роман (да и ряд других) многие приписывают Ю.Чеменземенли. Заявив, что этот классик национальной литературы в дополнительной славе, благодарение Всевышнему, не нуждается, Нурида ханым рассказала об итогах своего расследования, проведенного все в тех же зарубежных архивах. Картина, по ее словам, вырисовывается следующая. В 1930-х годах некая берлинская художница Женя Граман купила "Али и Нино", случайно обнаруженный ею где-то на пыльной полке магазина (изданный на немецком, этот роман поначалу вовсе не был широко популярен. - Авт.), и, восхищенная, перевела его на  английский.

А дальше волею судьбы началась своего рода цепная реакция. В Турции не менее восхищенный Самих Язычыоглу сделал свой перевод на турецкий с перевода Граман, и роман "Али и Нино" моментально приобрел бешеную популярность у тюркоязычной публики разных стран мира. А двое азербайджанцев, живущих в США, - литературовед Мустафа Тюркякюль и врач Юсиф Гахраман, - прочитав рецензию на эту книгу в "Вашингтон стар", купили по экземпляру, прочитали роман за одну ночь залпом, не в силах оторваться, и единодушно решили, что он написан азербайджанским автором. Они с восторгом узнавали знакомые улицы Баку и факты из биографий известных семей города… В итоге, поразмыслив, они рассудили, что кроме Чеменземенли так здорово об этом написать некому и что вещь эта изначально написана на азери, а не на немецком. Свое мнение они растиражировали в среде специалистов, многие из которых согласились с ними.

Эта гипотеза получила весьма широкое распространение и оказалась на удивление живуча, хотя и поныне ничем не подкреплена документально. В наши дни главным аргументом сторонников авторства Чеменземенли является схожесть некоторых эпизодов его произведений с иными эпизодами книг Асадбека. Они апеллируют также к такому факту, как близость Чеменземенли к дипломатическим кругам, в результате чего этому писателю, по их мнению, было наиболее легко достоверно отразить соответствующую политическую обстановку. Речь в данном случае идет, прежде всего, об известной книге Асадбека "Сталин" (1931, Берлин), которой, между прочим, зачитывался даже Гитлер, о чем сохранились письменные свидетельства. Как рассказала Нурида Атеши, в ходе ее недавней беседы с писателем Анаром выяснилось, что этот классик азербайджанской литературы и большинство членов возглавляемого им Объединения писателей страны также являются горячими сторонниками версии авторства Ю.Чеменземенли.

Не баронесса Эльфрида

Нурида Атеши внесла абсолютную ясность как минимум в один нюанс проблемы Асадбека: в вопрос о приписывании авторства некоторых из его книг баронессе Эльфриде фон Бодмерсгофф. До сих пор было известно лишь, что эта дама - лицо реальное, что у нее был роман с Асадбеком и что она спонсировала издание некоторых его произведений. В этом случае они выходили под псевдонимом "Курбан Саид", но держателем авторских прав официально являлась баронесса, что породило ряд кривотолков об истинном авторстве.

Так, среди архивных документов, привезенных Нуридой Атеши, - целый ряд договоров с издательствами (например, таким, как "Зиненфельд"), заключенных баронессой, в том числе договор об издании "Али и Нино" в 1938 году. В них личной подписью Эльфриды фон Бодмерсгофф заверяется, между прочим, следующее обстоятельство: она лично не является автором произведений, о которых идет речь в контрактах, а выступает в сделке исключительно как лицо, взявшее на себя эти права по просьбе самого автора.

Наконец, некоторые из документов, обнаруженных Нуридой Атеши, пролили свет на отдельные эпизоды личной, а не творческой биографии Асадбека. Среди них - различные официальные удостоверения его личности, выданные полицией, а также Министерством пропаганды Италии. Между прочим в это министерство Асадбека приглашали на работу, но он к тому времени уже был тяжело и неизлечимо болен и не смог принять предложение, которое спасло бы его от нищеты.

Нурида ханым рассказала, что над иными из этих бумаг она пролила немало слез - настолько тяжелой, судя по этим свидетельствам, была жизнь нашего знаменитого земляка на чужбине. Чего стоят хотя бы письма преданной сиделки писателя Алисии Шульц в издательство. К примеру, в 1940 году она сообщает, что Асадбек не может работать по двум причинам - тяжкой болезни, приковавшей его к постели, и глубокой бедности - его пишущая машинка пришла в абсолютную негодность (рассыпались клавиши), а на покупку новой нет денег. Двумя годами позже Шульц пришлет из Позитано (Италия) в издательство извещение о смерти Асадбека… Но самыми грустными, по словам Нуриды Атеши, являются письма самого Асадбека - они полны безутешной тоски по родному Азербайджану. Кто знает, уж не ностальгия ли стала отправной точкой болезни, безвременно унесшей его в могилу?

Творческое наследие Асадбека породило истории не менее захватывающие, чем сюжеты его книг. Споры вокруг "белых пятен" его биографии не утихают. Более того - они будут продолжаться, скорее всего, еще долгие годы, потому что большинство аргументов, приводящихся в подобных диспутах, можно охарактеризовать фразой Нуриды Атеши, ставшей лейтмотивом ее исследования и которую ей часто приходилось повторять разгоряченным участникам дебатов: "Все это - только версии…"