КИТАЙ:"ПРОЧНОСТЬ НА РАЗРЫВ"

В своеобразном "рейтинге упоминаемости" стран мира Китай четко удерживает одно из первых мест. Супербурных политических событий в этой стране незаметно, Олимпийские игры - это еще не "первополосная" тема, однако интерес мировых СМИ к Китаю остается стабильно высоким. В том, что страна эта, обладающая колоссальным человеческим и экономическим потенциалом, находится на пороге масштабного "рывка", наблюдатели не сомневаются. Уже сегодня член ядерного клуба и СБ ООН Китай явно претендует на статус уже не региональной, а глобальной сверхдержавы. Именно китайская экономика, быстроразвивающаяся и энергоемкая, определяет сегодня цены на мировом рынке энергоносителей.

Однако пока экономисты подсчитывают параметры бурно развивающейся экономики Китая, многие аналитики задают другой вопрос: насколько велика вероятность в такой ситуации сепаратистских выступлений? В качестве возможного их адреса чаще всего называют Тибет.

В самом деле, "тибетский вопрос" - тема весьма "раскрученная". Далай-лама - "духовный вождь" сторонников независимости Тибета - в числе самых популярных персон, он - духовник многих голливудских кинозвезд, выступает с лекциями, встречается с представителями интеллектуальной элиты и богемы... Те, кого называют "болтающим классом", уверенно пересказывают историю восстания племени хампасов в Тибете. Наконец, в течение многих лет Тибет оставался закрытой военной зоной, доступ туда для иностранцев был закрыт.

Сегодня, однако, меняется многое, если не все. Теперь Тибет не просто открыт для иностранцев: Лхаса со своим знаменитым дворцом Потала, вырубленным в скале, входит в число наиболее рекламируемых туристических достопримечательностей, рекомендованных для посещения иностранцами, в Тибете проходят конкурсы красоты... Да и история восстания хампасов, если уж быть до конца откровенными, тоже выглядит далеко не столь однозначно.

До пятидесятых годов прошлого века Тибет, труднодоступный высокогорный район в самом сердце Евразии, интересовал разве что географов, путешественников и альпинистов, и до сих пор гордостью российской "географической тусовки" остается тот факт, что впервые фотографии тибетской столицы Лхасы, куда был закрыт доступ всем нетибетцам, передали в National Geographic именно русские путешественники.

Однако в середине ХХ века многое изменилось. Китайские коммунисты уже чувствовали себя в Пекине достаточно уверенно, чтобы приступить к выполнению "сверхзадачи" - установить свою власть в горных районах Тибета, который еще в 1911 году вышел из-под фактического контроля властей в Пекине. Причем, как уверены аналитики, не последнюю роль тут сыграли напряженные отношения с Индией.

Здесь, пожалуй, следует немного отвлечься от темы. Горные районы для организации масштабных войсковых операций пригодны мало: трудно маневрировать, непросто подвозить боеприпасы и провиант... Но зато это идеальные точки для размещения радарных станций, пусковых установок ракет и т.д. Это понимали и в Пекине, и в Дели. К тому же границы двух стран сходились именно здесь, по обе стороны жили представители родственных народов. Словом, у китайских властей были причины заняться Тибетом всерьез: пустить "на самотек" ситуацию в этом регионе там не могли себе позволить.

В 1951 году части Народно-освободительной армии Китая вошли в Лхасу без боя. Вскоре Китай приступил к созданию в Тибете функционирующей системы власти и вполне ожидаемым реформам. При этом, видимо, следует учесть одно немаловажное обстоятельство. Легенды о Шамбале повторяют все кому не лень, о тибетской медицине наслышаны многие, буддизм, вернее, его тибетская разновидность - дзэн-буддизм - "модная" религия и т.д. В результате всего этого "промоушена" Тибет первой половины ХХ века воспринимается многими как этакий "потерянный рай". Истина, однако, далеко не столь однозначна. Потому как за всей околополитической мишурой на десятый план отодвигается нечто весьма важное: традиционный уклад жизни тибетцев, невероятно архаичный и подчиненный правилам, сложившимся в средние века. В Пекине сегодня напоминают, что еще в середине ХХ века здесь существовало самое настоящее рабство, и вряд ли такое положение дел должно вызывать умиление. В самом деле, к коммунистическим реформам, конечно, тоже можно относиться по-разному, тем более что в сегодняшнем Китае многие подробности политики "большого скачка" тоже оценивают далеко не однозначно. Но и средневековое рабство - явно не лучшая альтернатива.

Куда важнее, однако, другое. Именно в пятидесятые годы тибетская земельная аристократия и религиозная элита оказались под угрозой потери собственного могущества: одним из первых шагов новых китайских властей стали конфискация имущества местных аристократов и разоружение племенных вооруженных формирований, чаще всего интересы тех же аристократов и защищавших. Первым распоряжение сдать оружие получило племя хампасов, которое тут же подняло восстание против новых властей. Нынешнему далай-ламе, фактическому правителю Тибета, было в ту пору 16 лет. Именно он, провозглашенный правителем Тибета, подписывал с  китайскими властями документ "О мероприятиях по мирному освобождению Тибета". Тогда, судя по воспоминаниям, многие в горах рассчитывали, что, как и при маньчжурах, власть Пекина над Тибетом будет чисто номинальной и во внутритибетские дела никто вмешиваться не станет. И в то же время лучшего кандидата на роль "знамени борьбы" за местную самобытность, а проще говоря, за сохранение существующего распределения власти, чем далай-лама, было просто не найти. И проживший последние 12 лет в монастыре, где он изучал тибетскую медицину, философию буддизма, поэзию и искусства, далай-лама вряд ли был в состоянии разобраться во всех политических хитросплетениях вокруг Тибета.

То есть на своем начальном этапе то, что на Западе именуют "борьбой за независимость Тибета", очень напоминало подоплеку восстания в  Восточной Анатолии в двадцатые годы, которое сегодня идеологи ПКК с удовольствием трактуют как "начало освободительной борьбы курдов". Напомним: не желавшая проведения земельной реформы местная знать в Восточной Анатолии спровоцировала восстание, во главе которого оказались религиозные лидеры - главным образом шейхи дервишских орденов. И формально восставшие требовали восстановления прежней роли религии, отмены женского образования и т.д., а не гарантий прав местных землевладельцев. Нечто похожее происходило и в тибетских горах. Тут тоже наличествовала недовольная реформами земельная аристократия, которая для защиты своих интересов весьма  активно апеллировала к лозунгам, призывам простых тибетцев защищать традиционный уклад жизни.

Вооруженные выступления в Тибете начались еще в январе 1956 года, но тем не менее на власть далай-ламы Пекин не посягал. Тогда же вожди племени хампасов, начавшего вооруженную борьбу с пекинскими властями, начали лихорадочные поиски зарубежных покровителей. Индия, находившаяся на грани войны с Китаем, вообще воздержалась от ответа, Тайвань обещал оружие (тибетский принцип ненасилия, главный агитационный козырь далай-ламы для завоевания симпатий на Западе, был "на время" отодвинут в сторону). И тут на горизонте возникает весьма колоритная фигура: Джуало Тхондруба, старший брат нынешнего далай-ламы, единственный товарищ в его детских забавах и... агент ЦРУ в Лхасе. Он и посоветовал монаху Атхару Норбу, одному из вожаков хампасов, обратиться прямо к американцам.

Что рассказал своим шефам о могуществе армии хампасов Джуало, можно только догадываться. Имела ли американская разведка возможность проверить его утверждения по другим каналам и источникам, тоже остается загадкой. Рассказывают, что перед тем как ознакомиться с докладом по будущей широкомасштабной операции в Тибете, шеф ЦРУ Аллен Даллес попросил показать ему на карте, где этот Тибет находится. Тем не менее в том же 1958 году ЦРУ начинает весьма серьезную работу в Тибете. Главным объектом его внимания оказываются хлынувшие в Индию и Непал после первых же столкновений с китайской армией беженцы - лагерь тибетских беженцев в Дарджилинге премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, не отличавшийся симпатиями к Китаю, называл "шпионским гнездом". В США в одном из лагерей в штате Колорадо более 30 тибетцев проходили полную военную подготовку.

Первая пара агентов ЦРУ - Атхар Норбу и Лхотсе - были заброшены в  Тибет еще в октябре 1957 года. По словам самого Джуало Тхондрубы, своего брата далай-ламу в подробности отношений с ЦРУ он не посвящал. Однако доподлинно известно, что боевиков ЦРУ 22-летний далай-лама еще в 1958 году принимал в своей резиденции - вырубленном в скале дворце Потала - боевиков, прошедших обучение в лагерях ЦРУ и демонстрировавших ему свое умение владеть огнестрельным оружием. Возможно, в США рассчитывали на "кубинский вариант" - заброшенные в Тибет группы боевиков должны были возглавить полномасштабную партизанскую войну, которая обязательно должна была начаться. Однако, судя по всему, всенародного восстания  не получалось. Необходим был некий явный импульс. И тут выбор пал на далай-ламу.

10 марта 1959 года командующий китайским военным контингентом в Тибете пригласил далай-ламу на театральное представление, якобы попросив прийти без охраны. Достоверных сведений о намерении официального Пекина арестовать или сместить далай-ламу нет. Более того, стратегия Китая явно была направлена на подрыв традиционной теократии Тибета вообще. На этом фоне пытаться смещать или похищать молодого и неискушенного в политике далай-ламу - шаг явно нелогичный: куда проще было превратить его в чисто номинальную фигуру. Тем не менее среди населения Лхасы "кто-то" распустил слух, что духовного вождя собираются похитить. Этого оказалось достаточным, чтобы тысячи тибетцев, вооруженных чем придется, окружили Поталу, готовые защитить своего духовного вождя. Тут же был насмерть забит камнями один из "пропекинских" тибетцев. В течение семи дней в Тибете бушует восстание, но 17 марта 1959 года события приобретают неожиданный оборот. Далай-лама вместе со своими приближенными, переодевшись, покидает монастырь и направляется в Индию, бросив своих защитников на произвол судьбы. Через несколько дней свиту далай-ламы догоняют небезызвестные Атхар и Лхотсе, у которых имеется военная рация. Позже журналисты будут рассказывать, что ЦРУ во время бегства передавало одному из приближенных далай-ламы "путь отхода" ни много ни мало экстрасенсорными методами, а сам далай-лама заявит, что у него контактов с ЦРУ во время бегства в Индию не было вообще. Вскоре восстание было подавлено, а далай-лама со своими приближенными получил политическое убежище в Индии.

Однако, несмотря на бегство лидера, ЦРУ не прекращает попыток разжечь в Тибете партизанскую войну и опять терпит неудачу.

Здесь вновь требуется "теоретическое отступление". Роль партизан в русско-французской войне 1812 года, победа партизан Югославии над вермахтом - все это создало вокруг партизан этакий ореол непобедимости. В действительности же они могут успешно действовать только в случае безоговорочной поддержки местного населения. А таковой хампасы, увы, не располагали, и американцам, по сути, пришлось взять на себя их содержание. Практически все необходимое: от оружия до провианта - приходилось сбрасывать с самолетов. К тому же то ли рассказы о недовольстве тибетцев китайскими порядками оказались сильно преувеличенными, то ли китайская армия - слишком сильной и боеспособной, однако превратить антикитайское вооруженное восстание в Тибете в политический фактор так и не удалось. Да еще и сбитый над территорией СССР У-2 заставил Вашингтон относиться к воздушным границам СССР и Китая с большим уважением. Сбрасывать с самолетов грузы, то есть продукты питания и оружие, для тибетских партизан стало уже невозможно. Превращение на этом фоне малочисленных тибетских повстанцев в платную  разведагентуру было предрешено, и очень скоро совершающие с территории Индии вылазки в Тибет боевики уже не только воюют с  китайскими солдатами, но и собирают сведения о китайской армии, захватывают документацию, стремясь "порадовать  американцев", фотографируют по заданию индийской разведки военные объекты, картографируют местность и даже намечают районы для высадки десанта.

Напомним еще раз, что Индия и Китай тогда считали друг друга "вероятными противниками". Постепенно восстание шло на убыль, и в семидесятые годы, после сенсационного визита в Пекин президента США Ричарда Никсона, далай-лама призвал своих соотечественников прекратить борьбу и сдать оружие. То есть предал их во второй раз. Сегодня остается только спорить, американцы ли вкупе с индийцами сначала использовали тибетцев, а потом бросили на произвол судьбы, или же тибетцы, этакие экзотические партизаны, пытались набиться в пасынки к кому угодно, кто мечтал "подгадить" Пекину, - от Дели и Тайбэя до Вашингтона, - а потом оказались никому не нужными. Однако очевидно, что в первую очередь использовал и предал их не кто иной, как далай-лама.

Сам "духовник", впрочем, после своего "мирного призыва" несколько лет не показывался на публике. А когда история его предательства оказалась подзабытой, начал колесить по миру, рассказывая о тибетской идеологии ненасилия и т.д. и т.п., и благодарных слушателей было хоть отбавляй. По мнению многих аналитиков, явным признаком агонии "тибетского фактора" стало бегство в индийский Дхарамсал третьего по значению буддийского иерарха, карпама-ламы Угьена Тринли Джорджи.

Когда произносятся слова "третий по значению религиозный иерарх", воображение волей-неволей рисует убеленного сединами старца, искушенного теолога и философа. Увы, у буддистов дело обстоит совершенно иначе - карпама-ламе на момент бегства в Индию было от роду 14 лет.

Вера в реинкарнацию, то есть переселение душ, является одним из постулатов буддизма. И, согласно буддийским верованиям, после смерти религиозного иерарха его душа воплощается в новорожденном младенце. Теоретически очередной реинкарнацией может стать ребенок, родившийся в любой точке мира. Но, согласно устоявшимся традициям, ищут таких детей исключительно в тибетских деревнях.

Прежний карпама-лама, близкий соратник далай-ламы, скончался в 1981 году во время поездки в США. И китайские власти без особых колебаний допустили в Тибет группу ламаистов, которым предстояло отыскать реинкарнацию карпама-ламы. Выбор пал на ребенка, родители которого считались образцовыми членами сельхозкоммуны. Исход дела решили два обстоятельства: маленький Угьен Тринли Джорджи появился на свет в тот день, когда, согласно канонам и расчетам, должна была произойти реинкарнация карпама-ламы, и когда члены его семьи отправлялись на охоту за шакалами, малыш просил "не убивать живых существ". Новый карпама-лама был признан китайскими властями, ему была предоставлена резиденция в монастыре Цурпху близ Лхасы. Когда Угьен приезжал в Пекин, его принимали высшие руководители КНР, в том числе и председатель КНР Цзянь Цзэминь. С новым карпама-ламой в Китае связывали большие надежды на мирное решение тибетского вопроса, и можно себе представить, какой неожиданностью для многих оказался его побег в Индию. Какие обстоятельства заставили 14-летнего подростка бежать в Индию, станет известно еще не скоро. Однако предложенное объяснение: мол, карпама-ламе отказывали во встречах с духовными вождями, его не выпускали за границу и заставляли читать коммунистическую литературу - вряд ли может показаться убедительным. И не исключено, что в горах Тибета начинается новая политическая интрига. Потому как сближение Китая с Западом сильно нервирует далай-ламу и его приближенных. Он прекрасно понимает, что на одних симпатиях богемы долго протянуть не удастся. А политические сдвиги могут сделать далай-ламу "лишним звеном" точно так же, как когда-то "лишними" оказались участники вооруженной борьбы в Тибете. Посему ему теперь необходимо напомнить о себе громкой акцией и еще раз показать, что он пользуется в Тибете "подпольной" властью и влиянием. Только вот вряд ли эти попытки выглядят достаточно убедительно.